– Очень.
Элнер продолжала:
– Вот интересно: Эрнест сюда прикатил на «кадиллаке».
– Мы стараемся сделать путешествие приятным. Сестра ваша приплыла на «Куин Элизабет», в каюте первого класса.
– Попали в точку! – засмеялась Элнер. – Не иначе как Мэкки сюда пожалует на моторной лодке, в которой обожает рыбачить.
– Может быть. – Дороти подлила Элнер кофе. – Мы с Реймондом всегда говорим: если чего-то очень хочешь – непременно получишь. А люди все разные: кому подавай парусник, а кому личный самолет. На прошлой неделе к нам прикатила парочка на мотоцикле «Харли-Дэвидсон».
– А почему я поднималась на лифте, который ходил ходуном?
– Вы ведь любите кататься на аттракционах в парке.
Элнер хихикнула:
– И то правда. Вы с Реймондом так стараетесь, чтобы после смерти всем было хорошо!
– Стараемся.
– Ей-богу, знали бы люди, какая здесь благодать, – форменный мор начался бы.
Дороти рассмеялась.
– Люди не должны сюда попадать раньше времени, но у нас и впрямь совсем не страшно. – Дороти указала на пурпурные глицинии и крошечные белоснежные розочки, увивавшие изгородь: – Взгляните! Дивная сейчас пора, согласны?
– Конечно! Особенно здесь. Я будто попала в картинку из журнала. – Элнер принялась за добавку пирога. Проглотив кусочек, она посмотрела на Дороти: – Честное слово, такого отменного домашнего пирога мне не доводилось есть с тех самых пор, как вы умерли. Не знаю, как он у вас получается таким нежным и пышным, у меня никогда так хорошо не выходит.
– Рецепт сохранился, что я давала по радио?
– Да, в кулинарной книге, и я все делаю как положено, но как у вас не получается.
– В следующий раз нагрейте духовку до ста девяноста градусов – возможно, для пирога жару маловато.
– Попробую, спасибо за совет. Кстати, очень приятно было познакомиться с Реймондом, он просто чудо.
Кивнув, Дороти налила себе еще чашку кофе.
– Да, он очень добрый и все принимает близко к сердцу.
– Я так и поняла.
– У него душа болит, когда люди не ладят друг с другом. Он считает, что почти все зло в мире – от радикалов и фанатиков. Мол, шуток не понимают, сами злобствуют и других доводят до белого каления.
– Может быть, он и прав, Дороти. Если подумать, у рядового фанатика с чувством юмора туго.
– Пожалуй, – согласилась Дороти. – А когда злишься, невозможно быть счастливым.
– Никак невозможно.
– Но есть у меня подозрения, что дело в другом. – Дороти оглянулась на дверь, не идет ли Реймонд, и зашептала: – Боюсь, Реймонд слегка промахнулся с гормонами – отпустил мужчинам больше тестостерона, чем нужно. Сами посудите, Элнер… ведь почти все войны затевают мужчины.
– Верно подмечено. – Элнер откусила еще кусочек.
Дороти вздохнула.
– И все-таки Реймонд умница. Старался как мог, и хорошо, что разрешил мне помогать, ведь все его творения – океаны, деревья и прочее – сперва вышли грязно-серыми. Он цвета различает совсем плохо, я до сих пор ему подбираю носки, чтоб не синий в пару к коричневому.
– Как удачно, что вы вовремя спохватились, – сказала Элнер. – Только представьте грязно-серый мир – сплошная скука.
– Спасибо. Однако, знаете, Элнер… – отозвалась Дороти задумчиво, – боюсь, не ошиблась ли я с цветом.
– В чем же, милая?
– Я имею в виду людей. Может, не надо было разных цветов кожи? Признаться, я каюсь. Не ожидала от этого стольких бед.
– Не расстраивайтесь, Дороти, теперь все по-другому. Моя племянница Линда недавно удочерила китаяночку, и цвет лица у малышки чудесный, все восхищаются.
– Что ж, будем надеяться на лучшее. Кстати, Реймонд, несмотря на все трудности, очень верит в будущее.
– После разговора с ним и у меня на душе полегчало, – сказала Элнер. – Хотя и раньше было не особо тяжко.
На веранде появился Реймонд:
– Дорогие дамы, простите, что помешал, но Элнер пора назад.
Дороти глянула на часы:
– Ой! Мы так мило беседовали, я вас задержала.
Элнер опешила:
– Я здесь не насовсем?!
– Нет, – покачал головой Реймонд. – Очень жаль расставаться, но придется вас отправить домой.
– Я даже с Уиллом не повидаюсь?
– В другой раз, – ласково пообещала Дороти.
Элнер медленно отставила чашку.
– Что ж… Очень жаль, конечно. Хотелось с Уиллом повидаться… Но это не от меня зависит. Рада была снова вас увидеть, Дороти, и с вами побеседовать, Реймонд.
– Взаимно, дорогая моя, – отозвался Реймонд.
Дороти завернула в салфетку кусок пирога:
– Вот, милая, это на дорожку.
– Лучше пусть вам останется на потом, – попробовала отказаться Элнер.
– Берите, берите, у меня еще половина осталась – боюсь, нам и ее не осилить.
– Спасибо. – Элнер встала из-за стола и спрятала пирог в карман. – Вы знали, чем меня порадовать. – Она перевела взгляд с Дороти на Реймонда и обратно. – Что я могу для вас сделать?
Реймонд, подумав, отвечал:
– Передайте там всем, что все не так уж плохо, с каждым днем все больше людей получают образование, все больше женщин голосуют на выборах, развиваются новые технологии, идет вперед медицина…
– Минуточку, Реймонд… – Элнер искала глазами карандаш. – Можно я запишу?
– Не надо. Просто передайте, что мы всех их любим и стараемся для них и что надо держаться, ведь впереди столько всего хорошего. Что-нибудь еще, Дороти?
Дороти добавила:
– И напомните, что счастье – дело их собственных рук. В мире много солнца, и счастье зависит от каждого из вас.
– Поняла, – кивнула Элнер, стараясь удержать все в памяти. – Впереди много хорошего, счастье – дело наших рук… что-нибудь еще?
Дороти переглянулась с Реймондом, и тот помотал головой:
– Нет, это самое главное.
Элнер вдруг почувствовала, как халат ее надулся теплым воздухом. Она медленно и плавно слетела с крыльца во двор, словно огромный воздушный шар, и оторвалась от земли. Поднимаясь все выше, Элнер внизу увидела Реймонда и Дороти среди розовых фламинго и синих лебедей, они улыбались и махали ей на прощанье.
– До свидания, Элнер! – кричали Реймонд и Дороти.
– Счастливо оставаться… спасибо за пирог! – крикнула она в ответ, уносясь ввысь и пролетая мимо
