Два матроса с катера береговой охраны, стоявшего в абердинской бухте, находились в трюме. Они играли в карты, шутили. Одного из них звали Джек Смит – он был истинным шотландцем, несмотря на свою фамилию. Другого, толстопузого малого из Лондона, – Альберт Пэриш, или попросту Красавчик.
Смит стер налет пыли с бортового иллюминатора, уставился на прикованные к причалу суда, качающиеся на мощных волнах.
– Черт побери, шкипер так занервничал, будто мы собираемся в Берлин, а не к Штормовому острову.
– Ты что, разве не знал? Мы авангард сил вторжения.
– Кто этот тип, дезертир? Тогда почему им занимаемся мы, а не военная полиция?
– Я думаю, он сбежавший военнопленный. Ты можешь мне не верить, но, когда мы его возьмем, прислушайся к акценту, сам поймешь. – Красавчик отложил карты. – Послушай, какие суда заходят на Штормовой остров?
– Только барка с бакалейными товарами.
– Таким образом, единственный путь для него попасть обратно на материк – сесть в барку. Военной полиции надо лишь подождать, пока он вернется и ступит на берег. Какая нужда в том, чтобы мы мчались туда со скоростью света, не вижу. – Красавчик на минуту замолчал. – Хотя нет, почему же, есть такая нужда – если у него имеется какой-то другой способ покинуть остров.
– Например?
– Например, подводная лодка. Впрочем, мы его не поймаем.
– Дезертира?
– Военнопленного.
– Почему?
– Пораскинь мозгами, Смит. Когда уляжется шторм, мы будем здесь, а подлодка на дне залива, у острова. Так что, кто там будет первым? Правильно, боши.
Командир эскадрильи Питеркин Бленкинсоп (он, правда, пытался сократить Питеркина до Питера, но подчиненные все равно узнали его подлинное имя) стоял с указкой у карты, проводил инструктаж.
– Мы полетим звеньями по три самолета в каждом, – начал он. – Первая тройка взлетит сразу же, как наладится погода. Это находится здесь. – Питеркин показал на карте Штормовой остров. – По прибытии на место будем по двадцать минут летать вокруг острова на малой высоте, наблюдать за поверхностью моря. Цель – подводная лодка противника. Через двадцать минут самолеты возвращаются на базу. – Он сделал паузу. – Таким образом, мы обеспечим постоянное прикрытие – одна тройка несет боевое дежурство, другая в это время взлетает, третья садится. Вопросы?
– Лейтенант Лонгман. Наши действия при обнаружении подлодки?
– Разумеется, атакуем на поражение, ведем огонь из пулеметов. Словом, стараемся нанести максимальный ущерб.
– Но истребители не очень-то многое могут сделать против подводной лодки. Это дело лучше поручить эсминцам.
Бленкинсоп вздохнул.
– Если вы такие умные, пишите непосредственно премьеру, мистеру Уинстону Черчиллю, Даунинг- стрит, 10. Подскажите ему, как выиграть войну. Итак, вопросы по существу есть?
Вопросов не было.
Блогс сидел и дремал на мягком стуле в дежурной части полка ВВС. Он расположился близко к камину, сквозь дрему слушал, как капли дождя барабанят по жестяной крыше. Да, думал Блогс, в последние годы войны появился совершенно иной тип офицера Королевского военно-воздушного флота. Время тех мальчиков, что выиграли Битву за Англию, безвозвратно ушло. Эти парни, пересевшие в кабины боевых самолетов прямо с учебной скамьи, были по-своему очаровательны, с присущей им бодростью, энергией, оптимизмом, веселыми попойками, особым жаргоном. Они презирали смерть, которая ждала их в воздухе почти каждый день. Шли трудные годы, пижоны, которые мечтали покрасоваться, устроить что-то вроде рыцарского турнира, цена которому – жизнь, постепенно исчезли. Настало время тяжелой, нудной работы, когда нужно бомбить, утюжить траншеи противника одну за другой. Нет, конечно, они, как и раньше, пили, говорили на прежнем языке, но стали старше, жестче, мудрее, больше умниками и меньше романтиками. Блогс вспомнил, что он сам сотворил со злополучным взломщиком в Абердине, и понял, что тоже изменился.
Несколько экипажей летчиков ждали команды на вылет. Они находились в «дежурке» вместе с Блогсом. Некоторые спали, другие читали, играли в карты. В углу штурман в очках штудировал русский.
Блогс смотрел перед собой сонными глазами. Вдруг вошел еще один пилот. А вот этот, верно, остался прежним, война не сделала его другим, подумал Фред. У парня на лице широкая улыбка, задорный взгляд, летная куртка нараспашку, в руках шлем. Парень сразу направился к нему.
– Инспектор Блогс?
– Да, я.
– Прекрасно. Я командир самолета капитан Чарльз Кальдер. Вы полетите со мной.
– Да. – Фред пожал ему руку.
– Машина готова, двигатели в норме. Вы в курсе? Это самолет-амфибия.
– Да.
– Прекрасно. Итак, мы сядем на воду, доставим вас поближе к берегу, затем вы поплывете в резиновой лодке.
– Да, а вы меня подождете.
– Прекрасно. Сейчас дело лишь за погодой.
– Знаете, Чарльз, я преследую этого типа по всей стране уже шесть дней и ночей, поэтому использую любую возможность вздремнуть. Вы не возражаете?
– Абсолютно. – Кальдер сел напротив, достал откуда-то из-под куртки толстую книгу «Война и мир». – Приходится наверстывать упущенное, знаете ли.
– Прекрасно, – сказал Блогс и закрыл глаза.
Персиваль Годлиман и его родственник полковник Терри сидели в отделении картографии, пили кофе, курили, стряхивая пепел в пожарное ведро на полу.
– Кажется, я уже сделал все возможное, больше ничего придумать не могу, – сказал Годлиман.
– Ты уже говорил.
– Корвет находится на месте, истребители на подходе. Как только субмарина всплывет, тут же попадет под огонь.
– Если только они ее обнаружат.
– Корвет отправит на берег поисковую группу, Блогс высадится с амфибии, береговая охрана вышлет катер.
– И все же нет уверенности, что кто-либо из них успеет вовремя.
– Что поделаешь. Делаем все, но этого мало.
Терри зажег еще одну сигарету.
– А как насчет островитян?
– Там всего два дома. В одном фермер-овцевод с женой и ребенком, в другом старый пастух. У старика есть радиопередатчик – снабдили в береговой охране, но мы никак не можем с ним связаться, наверное, не держит аппарат на «приеме», забыл переключить тумблер.
– Другое дело фермер, звучит обнадеживающе. Если этот малый с головой, он может задержать шпиона.
– Нет, не тот случай. Он калека, передвигается в инвалидном кресле.
– Выходит, у нас не очень-то много шансов?
– Да, пока все преимущества у Иглы.
