горжусь, что летаю с тобой.
— Благодарю вас, сэр. — Эдди едва мог говорить. — Вы даже не представляете, что значат для меня ваши слова. — Краем глаза он заметил Перси, который сидел в углу один-одинешенек. — Впрочем, думаю, истинный герой дня вот этот скромный юноша, каждый из нас ему обязан.
— Правильно, — подтвердил капитан. — Перси действовал молодцом.
От такой похвалы у мальчишки загорелись глаза.
— Если не будешь летать, что станешь делать? — тихо спросила Кэрол-Энн.
— Займусь бизнесом, о котором мы говорили.
— Серьезно? — Ее лицо просветлело.
— На одну взлетную полосу нам уже хватит, остальное займем.
— Я бы тоже помогала, — мечтательно произнесла жена. — Вела бы делопроизводство, например, отвечала на телефонные звонки.
— Конечно, пока не родится ребенок.
— Что-то вроде маленькой семейной фирмы, — она улыбнулась.
Он осторожно взял ее за руку, нежно погладил.
— Вот именно, маленькой, но самой прочной на земле.
Мервин обнимал Нэнси, шептал ей на ухо ласковые слова, как вдруг сзади подошла Диана, постучала пальчиками по его плечу. Нэнси насторожилась. Чего эта женщина хочет? Вопрос ведь решен. Неужели ее счастье окажется таким быстротечным, сбежавшая жена возвращается к мужу.
Мервин повернулся, удивленно вскинул брови.
— Да, Диана?
Ее щеки были мокрыми от слез, но глаза спокойные, решительные.
— Можно пожать твою руку?
Нэнси не совсем понимала, что сие значит, да и Мервин, признаться, тоже. Он неуверенно протянул вперед свою широкую ладонь.
— Конечно, давай, — слабая улыбка застыла на лице.
Она взяла его большую сильную руку в свои крошечные ладони и с минуту так и стояла, молча, пристально глядя ему в глаза, слезы все стекали по губам, подбородку, капли падали вниз, с каждым разом увеличивая количество горошин на платье. Нэнси казалось, что вот сейчас женщина скажет: «Мервин, давай начнем все заново», и он отойдет в сторону, исчезнет из ее жизни навсегда, навеки… Но этого не случилось.
— Я желаю тебе удачи, Мервин, и огромного, как солнце, счастья. — Тут Нэнси наконец поняла. Пути назад нет, все мосты сожжены, но пять лет из песни не выкинешь. И только в этот момент поставлена последняя точка в их браке. Они словно просят прощения и расстаются друг с другом друзьями, чтобы теперь каждому идти своей дорогой.
— Спасибо, Ди. И я тебе желаю того же.
Диана улыбнулась, тень моментально сбежала с лица, озарились светом глаза. Она повернулась и, не говоря ни слова, поспешила в свое купе.
— Так, с ней все ясно, — многозначительно заметил Мервин. — Ну, а мы, мы-то почему никуда не спешим?
Нэнси вспомнила, что еще не сказала ему о своем плане.
— Знаешь, я собираюсь просить Нэта Риджуэя, чтобы он отдал мне место европейского директора своей кампании.
— Замечательно, думаешь, он согласится?
— Уверена, если, конечно, хочет получить «Блэк'с бутс». — Нэнси засмеялась.
Внезапна она услышала шум двигателя, будто застучал мотор какого-то судна. Нэнси выглянула в иллюминатор, ожидая увидеть подходящий «морской охотник». Но она ошиблась. Это бандитский катер резко отходил от клипера, быстро набирал скорость и удалялся.
«Кто же сбежал?» — удивленно подумала Нэнси.
Маргарет сильно крутанула штурвал, и катер мгновенно отчалил от клипера. Она стояла в рубке, ветер чуть трепал волосы, дул в лобовое стекло, а душу переполнял восторг.
— Свободна, я по-настоящему свободна, — ей хотелось кричать, танцевать, веселиться.
Идея сбежать на катере пришла ей и Гарри одновременно, когда они увидели, как Эдди Дикен конвоирует Лютера в первый отсек. Момент действительно удобный. Экипаж и пассажиры слишком заняты, радуются, поздравляют друг друга. Легко исчезнуть незамеченными. Да и со штурвалом проблем никаких не будет — на побережье в Ницце она лихо водила отцовскую моторку.
Вряд ли их станут преследовать. «Морской охотник» гонится за немецкой подлодкой, военных моряков не интересует повеса, укравший в Лондоне парочку запонок. А когда прибудет полиция, их и след простынет.
Гарри подошел к ней с кормы, развернул карту.
— Считаю, нам следует держаться ближе к канадской границе. Примерно в семидесяти пяти милях к северу отсюда есть хорошенькое местечко, Сент-Джон называется. Там железнодорожная станция. Мы плывем на север?
Маргарет сверилась с компасом.
— Вроде да.
— Какая ты у меня умная, я вот в навигации полный профан.
Она улыбнулась:
— Нет, кое-что умеешь, как тогда, ночью.
— Хорошо, что у такого болвана, как я, есть ты. Ма всегда говорила, что мне везет.
— Ладно, хватит радоваться. Скажи лучше, что будем делать в Сент-Джоне.
— Снимем комнату на ночь и рано утром улетим далеко-далеко, туда, где начнется наша другая жизнь.
— Но как же деньги? Ведь сразу на работу не устроишься.
— Да, это проблема. — Гарри незадачливо почесал затылок.
— В кармане всего несколько фунтов, а надо платить за отели, билеты, одежду… — Кстати, об одежде, у меня с собой ничего нет. Ты вот, умница, прихватил свой дорожный чемоданчик, а мне не подсказал.
— Это не мой. — Гарри покраснел.
— Как так?
— Мистера Лютера.
— Боже, зачем ты его притащил?
— На всякий случай. Он вовсе не тяжелый, в нем только сто тысяч долларов. — Гарри звонко захохотал, и поцеловал ее в губы.
Послесловие
Золотой век летающих лодок оказался на редкость коротким.
Всего было построено только двенадцать самолетов «Боинг 314», шесть — первой модификации и остальные — слегка модернизированной модели «Боинг 314А». Девять в начале войны передали Пентагону.
Один из них, «Дикен клипер», в январе 1943 года доставил президента Рузвельта на конференцию союзников в Касабланку. Другому, «Янки клиперу», повезло меньше — он разбился в лиссабонском аэропорту в феврале того же года. Тогда, в единственной аварии в истории этих самолетов, погибло двадцать девять человек.
Три самолета — те, что «Пан Ам» не передала военным, продали англичанам. Они использовались
