обман.
— Даже когда это касается тех, кого мы любим?
— Тех, кого любим, мы обманываем чаще, потому что нам не все равно, что они думают.
Люк не признавал подобных оправданий.
— Я придерживаюсь другой жизненной философии.
— Тебе повезло. — В ее голосе звучала горечь. — Ты вырос в счастливой семье. Не знал ни нужды, ни утрат, никогда не чувствовал себя отверженным. Ты прошел через тяготы войны, но тебя не пытали, ты не остался калекой. С тобой не случалось ничего плохого. Неудивительно, что тебе не приходилось врать.
— Если ты действительно так обо мне думаешь, ты должна радоваться, что избавишься от меня. — Его тошнило от этой сцены, и он повернулся, чтобы уйти.
— Но я не радуюсь. — По ее щекам струились слезы. — Я люблю тебя. Мне жаль, что я тебя обманула, однако я не собираюсь валяться у тебя в ногах только из-за того, что в трудную минуту поступила не лучшим образом.
Где-то в глубине души Люк слышал голос, говоривший ему, что он отказывается от самого дорогого, что у него когда-либо было. Но злость, унижение и боль заглушили доводы разума. Он направился к двери.
— Не уходи, — умоляющим тоном произнесла Вилли.
— Иди ты к черту! — сказал Люк и вышел из комнаты.
02.30.
— В голове не укладывается, как я мог тебя бросить, — сказал Люк. — Должен же я был понимать, через какие муки тебе пришлось пройти.
— Тут не только твоя вина. — Вилли устало вздохнула. — Сначала я все валила на тебя одного, но теперь вижу: я тоже была не права.
— И ты вышла замуж за Берна.
Она снова рассмеялась.
— Каким же ты бываешь эгоистом. — В ее голосе он не услышал упрека. — Ты должен понять, что я вышла за него вовсе не из-за того, что ты меня тогда бросил. А потому, что Берн один из лучших людей на свете. Мне понадобились годы, чтобы освободиться от тебя, но когда это произошло, я влюбилась в Берна.
— А мы с тобой снова стали друзьями?
— Не сразу. Я написала тебе, когда родился Лэрри, и ты приехал со мной повидаться. Потом мы встретились на приеме, который Энтони устроил по случаю своего тридцатилетия. Ты тогда вернулся в Гарвард, работал над докторской, а остальные были в Вашингтоне: Энтони и Элспет работали в ЦРУ, я занималась своими исследованиями в Университете Джорджа Вашингтона, Берн сочинял пьесы для радио.
— Когда я женился на Элспет?
— В пятьдесят четвертом. Я в том же году разошлась с Берном.
— Ты не знаешь, почему я это сделал?
Вилли немного помолчала, затем сказала:
— Думаю, на этот вопрос лучше отвечать не мне.
Они увидели в окно белый «линкольн-континенталь», а спустя минуту в дверях появился Берн.
— Прости, что мы тебя разбудили, — извинился Люк.
— Не говори ерунды, — отмахнулся Берн. — Я привез то, о чем вы просили. — Он кинул на стол толстую книжку — «Официальный справочник авиакомпаний США».
— Посмотри «Капитал эрлайнс», — подсказала Вилли. — Они летают на Юг.
Люк отыскал нужную страницу.
— Есть самолет в шесть пятьдесят пять, но он по пути делает несколько посадок и прилетает в Хантсвилл только в четырнадцать двадцать три.
Берн заглянул Люку через плечо:
— Следующий рейс только в девять, зато он делает меньше посадок, и к полудню ты будешь в Хантсвилле.
— Я бы полетел в девять, но мне не хочется околачиваться в Вашингтоне. Может, лучше взять машину и доехать до какого-нибудь другого аэропорта. Первый самолет в восемь часов делает посадку в Ньюпорт-Ньюс. Я успею туда добраться?
— До Ньюпорт-Ньюс? Туда часа четыре езды, — сказала Вилли. — Ты будешь там за час до самолета.
— Больше чем за час, — поправил Берн, — если возьмешь мою машину. У нее скорость до ста восьмидесяти.
— Ты даешь мне свой «линкольн»?
— Нам уже доводилось спасать друг другу жизнь. А машина — всего лишь груда железа. Есть проблема посерьезнее.
— Какая?
— По пути сюда я заметил за собой хвост.
03.00.
Энтони Кэрролл сидел за рулем «кадиллака», не сводя глаз с закусочной. Судя по всему, ее облюбовали полицейские — на стоянке рядом с красным «тандербердом» Вилли и белым «линкольном» Берна стояли две патрульные машины. Хорвиц, дежуривший у дома Берна Ротстена, последовал за ним, когда тот отправился куда-то среди ночи. Сейчас Хорвиц показался в дверях закусочной, держа в одной руке большой бумажный стакан с кофе, а в другой — шоколадный батончик. Подойдя к машине Энтони, он наклонился к окошку:
— Лукас внутри. Теперь он в черном пальто и черной шляпе. С ним Ротстен и эта дамочка.
— Я подожду Люка здесь. Потом поеду за ним.
— Ясно.
Хорвиц укатил на своем мотоцикле.
Дверь закусочной снова открылась. Сначала на улицу вышла Вилли. Затем появился мужчина в черном пальто и черной шляпе — Люк. Они направились к красному «тандерберду». Наконец показался еще один мужчина, одетый в пальто военного покроя. Он сел за руль «линкольна». Обе машины тронулись почти одновременно, красная впереди, белая сзади. Выждав несколько секунд, Энтони поехал следом.
На пересечении с 14-й улицей они остановились у светофора. Когда загорелся зеленый, «тандерберд» неожиданно рванул вперед, а «линкольн» не двинулся с места. Выругавшись, Энтони обогнул его и ринулся вдогонку за машиной Вилли.
На полной скорости Вилли петляла по центру города, резко сворачивая то вправо, то влево, не обращая внимания на красный свет. Энтони старался не отставать, но его «кадиллак» уступал в маневренности юркому «тандерберду», и разрыв между ними постепенно увеличивался.
Исход гонки решила случайность. Из колодца ливневой канализации бил фонтан, и вся проезжая часть была залита водой. На мокром асфальте машина Вилли вышла из-под контроля. «Тандерберд» развернуло, и, описав длинную дугу, он замер, встав поперек улицы. Энтони остановился, перегородив Вилли дорогу своим «кадиллаком». Теперь ей было не уйти.
Подбежав к «тандерберду» с той стороны, где сидел мужчина, Энтони выхватил из-за пазухи пистолет и крикнул:
— Вылезай!
Дверца открылась, и человек в черном пальто и черной шляпе медленно вышел из машины. Едва взглянув на него, Энтони понял, что его провели. Это был не Люк.
— Идиот! Ты сам не знаешь, что ты наделал! — орал он, кипя от злости.
— Не знаю? Так объясни мне. Что я такого наделал? — спокойно сказал Берн, приводя Энтони в еще большую ярость.
Ничего не ответив, Энтони пошел прочь, на ходу засовывая пистолет во внутренний карман
