Вилли чмокнула Элспет в щеку:
— Даже не знаю, как тебя благодарить.
Она села в «форд» и захлопнула дверцу. Люк помахал на прощание рукой, и они уехали. Энтони с Элспет стояли, глядя вслед машине, пока она не скрылась в темноте.
06.30.
Бледный утренний свет потихоньку изгонял с городских улиц ночную тьму. Мужчины и женщины выходили из домов, щурясь от ветра, и спешили поскорее спрятаться от пронизывающего холода в теплых, ярко освещенных конторах.
Люк брел куда глаза глядят. Ему было все равно, что та улица, что эта. Он шел и всматривался в лица прохожих, все еще надеясь, что кто-нибудь вдруг остановится и скажет: «Люк! Что с тобой стряслось? Пойдем со мной. Я тебе помогу». Однако он все меньше верил, что ему так повезет. Разгуливать по городу, надеясь на счастливый случай, — нет, это не самая лучшая стратегия. Ему нужно выработать план.
Может, его считают пропавшим без вести. Наверняка где-то составляют списки таких людей. Но где? Скорее всего, в полиции. Кажется, несколько минут назад он проходил мимо полицейского участка. Надо идти обратно. Люк круто развернулся. И столкнулся с молодым человеком в оливковом габардиновом плаще. У него было ощущение, что он его уже где-то видел. Их взгляды встретились, но молодой человек отвел глаза и быстро зашагал прочь. Значит, они не знакомы, он ошибся. Сглотнув обиду, Люк попытался вспомнить, по каким улицам он шел. Это было нелегко, потому что он часто сворачивал наобум, то и дело переходил на другую сторону. Ничего, рано или поздно он все равно наткнется на полицейский участок.
По дороге он попробовал что-то выяснить о себе. Какой-то высокий мужчина в серой фетровой шляпе зажег сигарету и неторопливо, с наслаждением затянулся. Наблюдая за ним, Люк отметил, что не испытывает желания закурить. Видимо, у него нет пристрастия к табаку. Глядя на машины, он обнаружил, что может назвать марку большинства из них. Подобная информация из его памяти не стерлась. Эти крохотные победы над амнезией наполняли его ликованием.
Вскоре он окончательно сбился с пути. Люк остановился и посмотрел назад. Метрах в тридцати от него мужчина в оливковом плаще стоял перед витриной. Люк нахмурился: похоже, этот тип за ним следит.
Ничего, это легко проверить. Дойдя до перекрестка, он пересек улицу и двинулся обратно по другой стороне. В конце квартала замедлил шаг и обернулся. И опять увидел сзади, примерно в тридцати метрах, человека в оливковом плаще. Люк снова перешел улицу. Чтобы рассеять сомнения, он стал останавливаться перед каждой дверью, как будто искал нужный ему номер дома. Плащ следовал за ним по пятам.
Люк был озадачен, и в то же время к нему вернулась надежда: человек, который за ним следит, должен знать, кто он такой. Хорошо бы сейчас сесть на автобус или взять такси. Если мужчина в плаще тоже бросится ловить машину, значит, это действительно слежка. Но у Люка не было денег.
Теперь он смотрел вокруг другими глазами. Его взгляд задерживался на газетных киосках, которые можно ограбить, сумочках, которые можно выхватить у зазевавшихся женщин, карманах, в которые можно залезть. В конце концов он зашел в кафе.
Первым делом оглядел пустые столы — не лежит ли где мелочь, оставленная на чай. Но нет, так просто ему свою проблему не решить. Он приблизился к стойке. По радио передавали новости: «Специалисты в области ракетной техники утверждают, что у Америки остается последний шанс догнать русских в гонке за контроль над космосом». Что бы сказал в такой ситуации настоящий бродяга?
— Черствой булочки не найдется? — спросил Люк.
— А ну проваливай отсюда!
И тут он увидел то, что ему было нужно. Рядом с кассой стояла банка с прорезью в крышке и надписью: ПОМНИ О ТЕХ, КТО НЕ ВИДИТ. Надо только отвлечь внимание продавца.
— Дайте хотя бы десять центов, — сказал Люк.
Мужчина за стойкой взорвался:
— Ну все! Не хочешь уйти по-хорошему, я тебе помогу.
Нескольких секунд, пока он пролезал под прилавком, Люку хватило, чтобы взять банку и сунуть ее за пазуху.
Схватив Люка за воротник, бармен быстро вытолкал его к выходу, а в дверях сильно пнул под зад. От боли Люк забыл свою роль и круто развернулся, готовый дать сдачи. Его обидчик испуганно ретировался.
Зайдя в укромный проулок, Люк вскрыл банку. В ней было доллара два, а может, и три, в основном медяками. Он положил деньги в карман и вышел на улицу. Поблагодарив Небеса за то, что в мире существует благотворительность, он дал себе обещание, что вернет слепым их три доллара, если ему когда-нибудь удастся выпутаться из этой истории. Да что три, он пожертвует целых тридцать долларов.
Мужчина в оливковом плаще стоял у газетного киоска.
К расположенной неподалеку остановке подходил автобус. Люк поспешил к нему, хотя не имел представления, куда он идет. Водитель окинул его подозрительным взглядом.
— Билет стоит семнадцать центов, — сказал он, — если, конечно, у тебя нет проездного.
Люк заплатил украденной мелочью и прошел в заднюю часть салона. Выглянув в окно, он, к своему огорчению, увидел, что человек в плаще уходит. Если б он за ним следил, он бы сейчас пытался поймать такси.
Люк вышел на третьей остановке. Типа в оливковом плаще нигде не видно. Пока Люк раздумывал, что делать дальше, он заметил, что один из пассажиров, сошедших вместе с ним с автобуса, стоит возле входа в магазин и роется в карманах. Наконец он достал пачку сигарет, прикурил и с наслаждением затянулся. Высокий мужчина в серой фетровой шляпе.
Люк не сомневался, что уже видел его раньше.
07.00.
Энтони Кэрролл свернул с Конститьюшн-авеню и поставил свой желтый «кадиллак-эльдорадо» на стоянке перед корпусом «Кью» — здания Управления стратегических служб, наспех построенные во время войны неподалеку от Мемориала Линкольна, были похожи на казармы и названы по буквам английского алфавита. Здесь Энтони проработал почти все военные годы.
В 1947 году контору переименовали в Центральное разведывательное управление, и сейчас на другом берегу Потомака, в Лэнгли, заканчивали возведение огромной штаб-квартиры ЦРУ стоимостью несколько миллионов долларов. Когда ее достроят, «алфавитные казармы» снесут. Энтони отчаянно боролся против переезда в Лэнгли, и не только потому, что с корпусом «Кью» у него были связаны приятные воспоминания. Когда сотрудники ЦРУ занимают тридцать одно здание, агентам иностранных разведок трудно определить размеры штата Управления и масштабы его деятельности.
К аргументам Энтони не прислушались. Чиновникам и бухгалтерам удобнее держать всех под одной крышей, и они добились своего. Разведка перестала быть уделом отчаянных смельчаков, какой она была во время войны.
Тем не менее и в ЦРУ Энтони Кэрролл оставался чрезвычайно влиятельной фигурой, возглавляя отдел технического обеспечения — эта благопристойная вывеска скрывала подслушивание телефонов, проникновение в жилые и служебные помещения и другую незаконную деятельность. У Энтони были враги — тупые чинуши, которым не нравилось, что государственное учреждение проводит секретные операции. Стоит ему допустить малейшую ошибку, и они его уничтожат. А сегодня он подставил себя под удар как никогда прежде.
Входя в здание, он постарался отбросить тревожные мысли и сосредоточиться на главной проблеме — докторе Клоде Лукасе, известном как Люк, самом опасном человеке в Америке, угрожавшем всему тому, чему Энтони посвятил свою жизнь.
Он почти всю ночь провел на работе и съездил домой лишь затем, чтобы побриться и сменить рубашку.
