и нашла отделение неотложной помощи. Лиза, одетая в больничный халат, уже лежала в постели, с отсутствующим видом глядя в пространство перед собой. По телевизору показывали церемонию вручения премий «Эмми»: сотни голливудских знаменитостей пили шампанское и поздравляли друг друга. Макхенти сидел у кровати с блокнотом на коленях.
Джинни поставила рюкзак на пол.
– Тут одежда. Что происходит?
Лиза молчала, ее лицо было лишено какого бы то ни было выражения. «Она все еще в шоке», – подумала Джинни. И тут же подавила новую вспышку гнева, постаравшись взять себя в руки. Но она знала, что рано или поздно терпение ее кончится и гнев выплеснется наружу.
– Мне следует записать все детали и подробности случившегося, мисс, – сказал Макхенти… – Так что я просил бы вас оставить нас на несколько минут, о'кей?
– Да, конечно, – извиняющимся тоном произнесла Джинни. Но тут же поймала на себе взгляд Лизы и замешкалась. Всего несколько минут назад она на чем свет кляла себя за то, что оставила подругу наедине с мужчиной. И вот теперь собирается сделать то же самое. – А вообще-то, – заметила она, – может, Лиза предпочитает давать показания в моем присутствии? – И тут же получила подтверждение своей правоте: Лиза еле заметно кивнула. Джинни присела на краешек кровати и взяла подругу за руку.
Макхенти был недоволен, но спорить не стал.
– Я спрашивал мисс Хокстон, пыталась ли она оказать сопротивление насильнику, – сказал он. – Вы кричали, Лиза?
– Крикнула один раз… когда он швырнул меня на пол, – пробормотала Лиза. – Потому что потом он вытащил нож.
Голос Макхенти звучал сухо, он то и дело сверялся с записями в блокноте.
– Вы пытались бороться с ним?
Лиза отрицательно покачала головой:
– Нет. Боялась, что он меня зарежет.
– Так что фактически вы не оказали ему никакого сопротивления, лишь один раз крикнули, верно?
Лиза снова покачала головой и расплакалась. Джинни крепко сжала ее руку. Ей хотелось сказать Макхенти: «А что, черт возьми, ей было делать? Как сопротивляться?» Но она сдержалась. На сегодня хватит. Ведь она уже успела нагрубить парню, похожему на Брэда Пита, съязвить на тему Лизиного бюста и наорать на охранника из вестибюля. Она знала, что не слишком умеет ладить с представителями власти, и решила не ссориться с этим полицейским, который просто выполнял свою работу.
Макхенти тем временем продолжил:
– Скажите, перед тем как он вошел в вас, вы раздвинули ноги или нет?
Джинни поморщилась. Неужели на этот случай у них нет специально обученных женщин- полицейских?
– Он трогал мои бедра… кончиком ножа, – пролепетала в ответ Лиза.
– Он вас порезал?
– Нет.
– Так, значит, вы добровольно раздвинули ноги?
Джинни не выдержала:
– Если подозреваемый направляет оружие на полицейского, вы имеете право пристрелить его на месте, или я ошибаюсь? И в этом случае вы тоже станете употреблять термин «добровольно»?
Макхенти сердито покосился на нее.
– Пожалуйста, не мешайте мне, мисс. – И снова обернулся к Лизе: – Какие у вас повреждения?
– Кровотечение.
– Как результат навязанного вам полового сношения?
– Да.
– Вы были ранены в обычном понимании этого слова?
Джинни снова не выдержала:
– Не кажется ли вам, что определить это может только врач?
Он посмотрел на нее с таким видом, точно она сморозила какую-то несусветную глупость.
– Я должен составить предварительный отчет.
– Тогда напишите, что она получила множественные внутренние повреждения в результате насилия.
– Я провожу допрос, а не вы.
– А я говорю, отстаньте от нее, мистер! – сказала Джинни, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не заорать на этого придурка. – Моя подруга находится в тяжелом депрессивном состоянии. И лично я не считаю, что в таком состоянии она сможет адекватно оценить все свои повреждения и пересказать вам. Это дело врача.
Макхенти яростно сверкнул глазами, но продолжал гнуть свое:
– Я заметил на вас нижнее белье – кружевное, красного цвета. Как считаете, оно могло спровоцировать
