женщину. Она задремала, но в любой момент могла проснуться. Если девушка очнется и закричит, их укрытие обнаружат.
Осторожно выглянув из хижины, мужчина положил винтовку, склонился над девушкой и быстро прикрыл ей рот смуглой ладонью. Прикосновение разбудило ее, и два встревоженных изумрудных глаза уставились на похитителя.
— Не вздумай кричать, — тихо проговорил индеец. — Я не причиню тебе вреда, помолчи. Мне придется ненадолго заткнуть тебе рот платком.
Марти энергично затрясла головой, издавая тихие звуки. В ее глазах вспыхнула ненависть. Оставив ее протесты без внимания, индеец достал из кармана белоснежный носовой платок и быстро вставил кляп ей в рот.
— Если будешь меня слушаться, то не пострадаешь. Поняла?
Марти чуть заметно кивнула.
— Вот и хорошо.
Он надел на ноги девушки бальные башмачки, поднял Марти и, поставив на ноги, повлек к открытой двери. По пути индеец подобрал «винчестер» и ступил на затененное крыльцо, ведя девушку за собой. Заметив ее растерянность, индеец проговорил:
— Мы немного пройдемся.
«Так ли это? — думала Марти. — Может, он хочет отвести меня в лес, убить и закопать вдали от избушки?» Она метнула взгляд на винтовку, которую тот держал под мышкой. Сейчас среди деревьев он приставит к ее виску дуло, и раздастся выстрел. Проявит ли индеец милосердие и позволит ли ей умереть или сперва изнасилует? А может, скальпирует и подвесит на пояс длинные окровавленные волосы.
Встретит ли она рассвет?
Сердце Марти неистово билось. Она представляла себе смерть в разных обличиях и ничуть не сомневалась, что истекают последние минуты ее земного существования.
Теперь они поднимались на гору. Индеец вел Марти по опасной, узкой, крутой тропе и крепко сжимал ее руку, а она на подкашивающихся ногах, путаясь в длинных юбках, плелась следом. Когда Марти не могла двигаться сама, мужчина поднимал ее на руки. Она почти уткнулась лицом в спину индейца, когда тот внезапно остановился.
Он притянул пленницу поближе к себе и внимательно прислушался. Насторожившаяся Марти тоже уловила топот копыт, поскрипывание кожаных седел и конское ржание. Она похолодела. Неужели другие дикари спешат на встречу с ним? Наверное, они собираются устроить празднество, и ей уготована какая-то роль в их диком обряде. Боже милостивый, нет! Только не это! Лишь бы не угодить в лапы грязной банды убийц! Лучше не думать о том, что дикари могут сотворить с ней, прежде чем жестокое развлечение наскучит им, и они поджарят ее на костре!
Через несколько секунд Марти услышала мужские голоса, и смертельный ужас тут же сменился надеждой. Она отчетливо различила низкий и чистый голос. Мужчина, видимо, обращался к своему спутнику. «Капитан», — донеслось до нее знакомое слово из разговора, и она сразу воспрянула духом. Это солдаты американской армии! Они спешат за ней. Отец разыскивает ее. Слава Богу, какое счастье! Совсем скоро она вернется в дом на Лаример-стрит, живая и невредимая. А это животное, захватившее ее, прикончат на месте.
Однако похититель вернул Марти с неба на землю, продвинувшись дальше на край огромного плоского валуна. Здесь он остановился, поставил девушку впереди и присел на корточки, увлекая ее за собой. Марти пришлось устроиться между его раздвинутых колен. Между тем индеец схватил девушку за волосы и силой запрокинул ее голову.
— Только пикни, и это будет последним звуком в твоей жизни.
Наконец, отпустив свою жертву, он слегка раздвинул пышные ветки перед ними и подался вперед. Индеец выглядывал из-за плеча Марти, его смуглая щека едва касалась ее виска. Черные глаза внимательно оглядывали горный склон. Марти догадалась, что он заметил приближающихся всадников.
Затаив дух, девушка вытянула шею и взглянула в просвет между ветвями. Сотней футов ниже, на расстоянии примерно пятидесяти ярдов, продвигался отряд из полусотни кавалеристов, возглавляемый крупным, крепко сложенным офицером на гнедом жеребце. Лучи солнца играли на его светлой шевелюре. Марти узнала майора Лоренса Бертона и едва сдержала вздох облегчения.
Она сделала инстинктивное движение вперед, пытаясь окликнуть майора, привлечь его внимание. Марти молилась, чтобы он взглянул вверх и увидел ее среди листвы. Но могучая бронзовая рука мгновенно обвила талию девушки и оттащила ее назад.
Марти снова оказалась в кольце мужских рук. Затем сиу хладнокровно поднял свой «винчестер», просунул ствол сквозь густую листву, прицелился и замер в ожидании.
Глава 10
Марти похолодела.
Она не могла ни окликнуть Ларри Бертона, ни помахать ему. Стиснутая руками индейца, Марти лишь обреченно ждала, когда раздастся звук выстрела и смерть настигнет Ларри, а затем и других.
Отряд приближался. Теперь Марти различила бы даже шепот в кавалерийской колонне. Солдаты остановились прямо под ними. Загнанные лошади храпели и тяжело дышали. Голос того, кто в последний раз, когда Марти слышала его, обещал «вернуться через десять минут с пуншем», теперь звучал устало и удрученно.
— Вряд ли она наверху. Ни одна лошадь не одолеет эти крутые скалы.
— И ни один человек, — добавил майор в раздумье.
— Согласен, майор, — ответил какой-то солдат. — Пусть лошади часок передохнут, а потом мы повернем назад, на юго-восток, и соединимся с другими поисковыми партиями.
Вскоре усталые всадники расположились на земле, положили рядом с собой винтовки, надвинули на лоб фуражки и прикрыли глаза. Сиу мог легко перестрелять полдюжины солдат, прежде чем они сообразили бы, что происходит.
Выражение лица индейца не претерпело никаких изменений: оно было будто выдолблено из камня. Приклад поднятой винтовки лежал у правой щеки, прицел находился в дюйме от глаза. Указательный палец поглаживал спусковой крючок.
Марти ждала в напряжении, когда этот палец спустит курок. Ждала оглушительного выстрела. Ждала, немая и беспомощная, когда индеец хладнокровно прикончит уставших солдат, а затем займется ею.
Казалось, минуты еле ползут.
Индеец не стрелял, но и не опускал винтовку. Ничего, не понимая, Марти не отрывала взгляда от его бесстрастного лица. Напряжение все нарастало. Чего он еще ждет? Она уже почти желала, чтобы сиу открыл огонь и покончил с этим. Нет ничего страшнее, чем ожидание. Но он не стрелял.
Марти извивалась и крутилась в кольце его рук, индеец же не двигался. Пристроившись на корточках, в крайне неудобном положении, сиу точно окаменел. Ни одна пуля не полетела в разомлевших на солнце солдат.
Это был самый страшный и тягостный момент в жизни Марти. Стиснутая коленями и властными руками индейца, девушка не знала, сколько прошло времени. Может быть, целая вечность? Полуденное солнце нещадно припекало ей непокрытую голову. Кожа Марти покраснела, обнаженные руки и плечи покрылись потом. Девушку мучила головная боль, шея, прижатая к плечу индейца, закостенела. Губы пересохли, проклятый кляп нещадно натирал их. Горло свербело и саднило. Хладнокровный сиу внушал ей страх и презрение. Теперь Марти вполне поняла смысл слов отца, говорившего, что индейцы любят играть со своими жертвами.
Минул час, равный вечности, и солдаты зашевелились. Индеец ждал, пока те, вскочив на коней, снова не двинулись в путь. Только тогда он пошевелился, и Марти зажмурилась, не желая видеть того, что произойдет.
Однако выстрел так и не раздался, и девушка, открыв глаза, с удивлением увидела, что дикарь опустил свой «винчестер» и невозмутимо смотрит вслед удалявшемуся отряду.
С трудом, переведя дух, Марти провожала взглядом кавалеристов. Увидев, как Ларри Бертон пустил рысью своего гнедого, она испытала облегчение оттого, что жизнь майора вне опасности. Вместе с тем ее
