– Мама, мама, почему ты сама ведешь меня к Стиви? – Фрэнни дергала мать за рукав. – Почему не Дейзи?
Аурелия посмотрела на подпрыгивавшую рядом дочь, рассеянно улыбаясь.
– О, я просто хотела повидать тетю Нелл, – ответила Аурелия.
Фрэнни, как всегда, безостановочно что-то говорила, пока они торопливо шли по пустынным улицам. Утро было зябким, прохладный мартовский ветер порывами налетал из-за углов, и мать с дочерью размахивали руками, чтобы согреться. Они добрались до Маунт-стрит и дома Бонемов в тот момент, когда Гарри выходил из наемного экипажа.
– Доброе утро, Гарри! – Аурелия ничуть не удивилась, увидев его усталое лицо. – Ты выглядишь так, словно не был дома дня два.
– Так и есть, – вздохнул тот. – Доброе утро, Фрэнни! – Он чмокнул девочку в лоб, и та моментально начала рассказывать о золотой рыбке, которую они со Стиви держали в аквариуме в классной комнате.
Гарри вместе с ними вошел в дом, в нужные моменты, ахая и охая над потешным поведением рыбки.
– Беги наверх, Фрэнни, – сказала Аурелия, милосердно прервав нескончаемый поток слов. – Стиви и мисс Элисон уже ждут тебя. – Она наклонилась к девочке, чтобы расстегнуть на ней пальто и поцеловать. – Увидимся днем.
Фрэнни побежала к лестнице. Аурелия покачала головой, покорно улыбнувшись.
– Она болтает без умолку.
– Она прелесть что такое, – хохотнув, отозвался Гарри и повернулся к дворецкому, ждавшему, когда на него обратят внимание. – Гектор, леди Бонем уже спустилась вниз?
– Разумеется, – послышался от лестницы веселый голос Корнелии. Она быстро шла вниз по ступеням, протянув обе руки к мужу. – О, бедняжка! Ты выглядишь совершенно измученным. Тебе удалось хоть чуть- чуть поспать за эти три дня?
– Не думаю, – ответил он, взяв ее руки в свои и целуя жену в губы. – Ты свежа как роза, жена моя, а я оброс и колюч как кактус. – Он провел рукой по подбородку. – Пойдука приведу себя в порядок, а тебя оставляю наслаждаться обществом Аурелии. – Гарри шагнул в сторону, и Корнелия увидела, молча стоявшую у него за спиной Аурелию – та ждала, пока супруги поздороваются.
– Элли, какая прелесть! – воскликнула Корнелия. – Что привело тебя к нам в такую рань?
– Я решила сама отвести сегодня Фрэнни… мне захотелось прогуляться – ответила Аурелия. – Но я не собираюсь задерживаться – не хочу вам мешать.
– Можно подумать, все так страшно, – фыркнула Корнелия. – Гарри сейчас уйдет наверх, чтобы привести себя в порядок, и, может быть, проспит до полудня. Пойдем, выпьем кофе в утренней гостиной. Ты уже завтракала? – Она взяла Аурелию под руку и повела в утреннюю гостиную.
Аурелия пошла довольно охотно, хотя уже начала сомневаться, стоило ли ей поддаваться порыву и навещать подругу так скоро после вчерашних откровений. Желание выложить Корнелии все то, что занимало ее сейчас сильнее всего, могло стать непреодолимым, а она должна удержаться. Пока Аурелия толком не могла думать ни о чем другом и боялась, что Корнелия моментально почувствует ее рассеянность.
К счастью, сегодня утром Корнелию занимали совсем другие мысли. Она налила обеим кофе и грациозно опустилась в кресло.
– Что ты думаешь о черно-белой гамме, Элли? Аурелия моргнула, услышав этот неожиданный вопрос.
– Для чего?
– Для бала, конечно! – Корнелия выглядела удивленной: как могла подруга забыть о том, что в данное время занимало почти все ее время?
– О, конечно! – Аурелия сделала глоток кофе и постаралась отнестись к вопросу как можно серьезнее. – Ты имеешь в виду только оформление или же гости тоже должны быть одеты в этой гамме?
– Я подумала, что так будет интереснее. Уже надоели бесконечные балы и торжества! Разнообразие должно прийтись всем по вкусу.
– Безусловно, – согласилась Аурелия. – А после успеха твоего праздника в прошлом апреле тебе придется перещеголять саму себя! – Она посмотрела на подругу заблестевшими глазами. – Мне кажется, ты решила каждый год ошеломлять общество чем-нибудь невероятным, Нелл.
По-модному бледные щеки ее подруги слегка порозовели, и Нелл со смехом призналась:
– Я уже подумывала об этом. И хотела обсудить с тобой. – Корнелия взяла кофейник и снова наполнила чашки. – Было бы чудесно, если бы Лив тоже могла на него прийти. Ребенок должен родиться через три недели, в начале апреля. Я хотела устроить бал в апреле, но она еще не сможет путешествовать. Наверное, стоит отложить его до середины мая?
– Ты же знаешь Ливию. Она непременно приедет, если это вообще в человеческих силах. Так что все зависит от родов. Если все пройдет гладко, шести недель ей вполне хватит, но… – Аурелия выразительно пожала плечами.
Корнелия кивнула. Обе они пережили тяготы деторождения, и хотя и сами подруги, и их младенцы выжили, они прекрасно понимали, что им повезло.
– Лив сильная, – сказала Аурелия. – И решительная.
– Это верно. Но Алекс не позволит ей рисковать, а ты знаешь, каким он может быть убедительным.
Обе они знали, что Александр Проков умел добиться, чтобы все шло так, как он хочет. Ливия, хотя и обладала независимым характером, не могла переубедить мужа, если он принимал какое-нибудь решение. Можно было держать пари, что он не позволит ей идти на риск.
– Ну, может быть, перенести все на конец мая? – произнесла Корнелия, немного подумав. – Поближе к концу сезона. И мы сможем открыть оранжерею и сад. Черные и белые фонари… о нет! – Она вскинула вверх руку. – Не черные и белые – серебристые и черные! Как это тебе, Элли?
– Волшебно, – отозвалась Аурелия, поставив чашку с кофе. – Я предвижу потрясающий успех, дорогая моя. Но мне уже пора. Спасибо за кофе. – Она поцеловала подругу, вставшую с кресла одновременно с ней. – Днем я пришлю Дейзи за Фрэнни. Мы с тобой увидимся на ленче у Сесилии Лэнгтон?
– Да, я пообещала, что приду. – Корнелия проводила Аурелию до дверей. – Для чего мы на этот раз собираем деньги?
– Вроде бы для нового лазарета в больнице Челси. Но она еще упоминала, что поддерживает какую-то новенькую в Лондоне… точнее, в деревне. Испанскую леди, недавно вышедшую замуж за графа Лессингема. Ты с ней встречалась?
– Мне кажется, Гарри что-то о ней говорил… точнее, об этом браке, – рассеянно произнесла Корнелия. – Вроде бы Лессингем намного старше, но очень ей предан.
– Что ж, он вдовел больше десяти лет. Будем надеяться, она будет так же сильно ему предана, – озорно хихикнув, произнесла Аурелия.
Корнелия усмехнулась.
– Если Сесилия взяла ее под свое крылышко, у нее будет много возможностей крылья расправить.
– Это верно. На Сесилию вполне можно положиться, если речь идет об основании новой больницы, лазарете для искалеченных солдат или о новичке в обществе.
– В отличие от Летиции Оглторп, – заметила Корнелия.
Подруги расхохотались и сморщили носы при мысли об этом стихийном бедствии. Аурелия помахала на прощание рукой и вышла из дома. За то время, что она провела с Корнелией, на улице распогодилось. Она шла в сторону Кавендиш-сквер, размышляя о том, что, если Ливия с Алексом вернутся в Лондон в конце мая, ей придется подумать о собственном жилье. Она не собиралась оставаться под их крышей в качестве постоянной гостьи и жить с Корнелией и Гарри тоже не могла.
Значит, ей либо придется возвращаться в деревню, к унылому существованию вдовы, либо изыскивать деньги, чтобы снять собственное жилье в Лондоне. До сих пор попытки достать эти деньги разбивались о каменную стену. Дело не в том, что средств у нее не было, совсем, наоборот – для ее целей их хватило бы с избытком, но наследство находилось в доверительной собственности у родственников ее покойного мужа, под контролем графа Маркби, бывшего свекра Корнелии и дальнего родственника самой Аурелии. Было общеизвестно, что убедить Маркби тронуть деньги из доверительного фонда практически невозможно, и
