солнце, Дамарис. Свет моей жизни. Мой вечный, неугасающий день. Глаза защипали слезы. Это были слезы счастья.
— Любимый. Мое самое дорогое, бесценное сокровище. О Бог мой, какие клятвы нам еще нужны после этого?!
— И все равно нам лучше их произнести. Их величества ждут.
Слегка вздрогнув от напоминания, Дамарис послала извиняющийся взгляд королю и королеве, но они оба улыбались. Как и все остальные.
Они дали друг другу клятвы верности и приняли аплодисменты гостей. Потом заиграла музыка, и они вдвоем станцевали менуэт. Каждое прикосновение, каждый взгляд говорили о любви, и Дамарис ослабела от желания. Сколько еще им играть свои роли, прежде чем они смогут остаться одни?
Вскоре после танца король с королевой удалились. Тогда друзья и родные выручили их, быстро выпроводив в свадебные покои.
Много позже, обессиленная, но счастливая, лежа в объятиях Фитца и целуя его красивую руку и кольцо, которое подарила ему, Дамарис заметила:
— Я рада, что ты человек слова.
— Что ты имеешь в виду? — с улыбкой спросил он.
— Когда-то ты обещал, что будешь поддерживать меня и защищать, и позаботишься, чтобы все вышло так, как я пожелаю. — Она потянулась, чтобы поцеловать его. — Ты превзошел все ожидания, мой возлюбленный, мой безупречный, прекрасный герой.
Примечания
1
Перевод Кристины Комцян.
2
Французское слово «восемь» и английское «пшеница» произносятся одинаково — уит.
