как и они от него. Он должен показать им, что уважает их и высоко ценит их преданность.
– И демонстрирует это за обеденным столом?
– Да. Но это только один из способов достижения цели.
– Ну конечно, теперь все ясно. – Элис улыбнулась, словно удивляясь своей сообразительности. – Но вы же умный человек, милорд, как вы можете терпеть общество невоспитанных мужчин?
– К этому привыкаешь.
– А вот я вряд ли смогла бы каждый день выслушивать пустые разговоры. Не сомневаюсь, вскоре и вы поймете, что ежедневно приносите себя в жертву.
– В жертву? Ты заблуждаешься. Не все же наделены такой тонкостью чувств. Разговоры об оружии и доспехах любому рыцарю не покажутся пустыми, миледи. В конце концов, это дело их жизни.
– А как же грубые шутки, скабрезности и ужасные манеры ваших сотрапезников? Неужели вас это забавляет?
– Это вполне естественно – переброситься парой шуток, когда мужчины собираются вместе отобедать и отведать доброго вина.
– Прекрасно! – Элис яростно вонзила зубки в хлеб.
– Как я уже заметил, это проявление уважения и лояльности. – Хью, поколебавшись, добавил:
– В большинстве домов принято также, чтобы жена всегда присоединялась за столом к мужу.
– Я слышала об этом, но вряд ли найдется леди, которой это доставляло бы удовольствие.
– Она делит трапезу со своими людьми по той же причине, что и хозяин поместья, – сквозь зубы процедил Хью.
Элис прекратила жевать хлеб:
– Для того чтобы выказать уважение и лояльность?
– Да. Она сидит рядом с ним для того, чтобы все видели, что она уважает своего повелителя.
Элис хотела возразить, но поперхнулась куском хлеба. Она закашлялась и начала хватать ртом воздух.
Хью, обеспокоившись, немедленно подбежал к ней и постучал между лопатками.
– Что с тобой?
– Ничего, – с трудом произнесла она и, тщетно пытаясь выровнять дыхание, добавила:
– Все хорошо.
– Слава Богу!
И снова повисла тишина. Но Элис ничуть не успокоилась, она была в полном смятении.
Несомненно, он счел ее отказ обедать вместе со всеми неуважением к нему. А что, интересно, думают об этом его люди? Непочтительна, невежлива к своему повелителю – что же еще.
– Ну почему? Скажи, почему ты не можешь решиться выйти за меня замуж? – воскликнул Хью. – Поверь, этот шаг разумен, практичен и, наконец, вполне логичен.
Элис устало закрыла глаза:
– Я надеялась, сегодня мы обсуждать это больше не будем.
– В чем причина твоих колебаний? Что тебя смущает? Я выполню любое твое желание.
Нет, это уже переходит все границы, вспылила Элис.
– Отлично, милорд, скажу вам откровенно. Я выйду замуж только по настоящей любви, а не из соображений удобства и выгоды.
– Любви?
– Да, настоящей любви. Моя матушка вышла замуж за человека, который не хотел от нее ничего, кроме наследника, да еще чтобы она присмотрела за хозяйством. Она была обречена на одиночество и только в своих травах и находила утешение.
– А как же дети?
– Этого ей было мало, – с горечью проговорила Элис. – Все считают, будто моя матушка умерла от яда, я же уверена – от разбитого сердца. Я никогда не повторю ее ошибки.
– Элис…
– Лучше уйти в монастырь, чем жить с человеком, который тебя не любит. Теперь вам понятна причина моих колебаний, милорд?
– Значит, хочешь, чтобы за тобой поухаживали сначала? – осторожно спросил он. – Хорошо, я постараюсь, хотя, признаться, в таких делах у меня никакого опыта.
Элис вскочила на ноги, вне себя от негодования:
– Вы совсем не поняли меня, милорд. Мне не нужны лживые ухаживания. Оставьте свои стишки и розочки при себе. Я говорю о любви. Вот чего я хочу. Любви!
Глаза его засветились пониманием. Он поднялся и подошел к Элис:
– Так значит, тебе нужна страсть. Не беспокойся, милая, этого я тебе дам сколько пожелаешь.
