Даунз сложил ладони домиком и с усталым видом откинулся на спинку стула.
Элли дали пять минут. Ей же нужно было всего две.
После чего ей понадобилась еще одна минута – чтобы помочь мистеру Даунзу подняться с пола и усадить его на стул.
Глава 4
– Черт побери, Даунз, вы бы сначала подумали, а потом врывались сюда вот так. И уже шестой час. Идите домой и пообедайте. Ночью мы будем очень заняты.
Даунз отвел глаза от своего работодателя, который уже был занят. Но его сообщение не терпело отлагательства.
– Э-э-э… леди, – залепетал он, – указывая на комнату ожидания. – И девочка. Рыжие волосы. Ваши.
Джек вскочил со стула.
– Черт побери, что вы говорите!
– Это она говорит, не я!
– Кто – она?
– Мисс Эллисон Силвер.
– Тогда все в порядке. Я в жизни не слыхал о такой леди. – Джек снова сел и налил в стакан бренди. Прогоните ее.
– Не прогоню, пока вы не выслушаете меня.
Кто-то зарычал, но Джек не понял, была ли то Рашель или его старый пес Джокер.
В дверях, сжимая кулаки, стояла незнакомая стройная женщина. Она была не юна, но и старой ее нельзя было назвать. Джек отметил это со знанием дела, хотя ее внешность была рассчитана на то, чтобы производить впечатление строгой добродетельной зрелости. На незнакомке было надето бесформенное серое платье, скрывающее ее с головы до пят, и еще более отвратительная, грустно поникшая шляпка. Волосы, спрятанные под этой жалкой шляпкой, были неописуемого цвета – что-то среднее между белокурыми и каштановыми, лицо бледное и худое. Все в ней говорило о том, что это недотрога, обрекшая себя на девичество. Жаль. Джек не мог не заметить, что у этой женщины великолепные глаза, серые, как грозовая туча, и в них сверкают искорки – синие, как небо в хорошую погоду.
Женщина откашлялась, и Джек понял, что рассматривает ее весьма бесцеремонно, а потом она топнула ногой – именно так делала одна из его нянек. Вот кого напоминала ему мисс Силвер – суровую, недоброжелательную гувернантку. Что также напомнило ему о том, что он джентльмен – если не по роду занятий, то по рождению. Он встал и застегнул пуговицы на белом жилете. Фрака, к сожалению, под рукой не было, он висел на стуле в противоположном конце комнаты.
– Я. не слышал, как вы постучали, мисс… э-э-э… Силвер, – сказал Джек, пытаясь переложить на нее вину за свой расхристанный вид.
– Однако я слышала шум и пришла разъяснить ситуацию.
Голос у нее был хриплый, совсем не подходящий к внешности. Этот голос принадлежал знойной сирене, а не угрюмой старой деве. Потом она снова откашлялась. Нет, она не соблазнительница – она просто простужена. Чем скорее он избавится от нее, тем лучше.
– Не думаю, что мы с вами встречались, мисс Силвер.
Он ждал, что она сошлется на какой-нибудь забытый инцидент, случившийся, когда он учился в университете или приезжал домой на каникулы или на пьяной вечеринке у кого-то дома. Наверное, он произвел на свет этого ребенка когда-то в молодости, хотя его старший брат довольно часто пытался вбить ему в голову, что это опасно и некрасиво.
Джек ни на миг не мог допустить, что спал с этой мисс Силвер. С такой особой – тощей и чопорной, с прямой как палка спиной, особой, которая облечена в свои добродетели, как Рашель – в меха. Он предпочитал женщин с пышными фигурами и свободных от скучной морали.
Мисс Силвер пришла в полное негодование. Она сказала:
– Да, я никогда не имела такого удовольствия.
Теперь кашлянул Даунз, однако Джек не думал, что мисс Силвер имела в виду что-то двусмысленное. Вряд ли эта женщина способна делать намеки. Но ведь у мисс Силвер есть ребенок?
Он произнес эти слова вслух.
– Мистер Даунз упомянул о ребенке.
При упоминании о ребенке на щеках ее выступил румянец. Она почти что хорошенькая, подумал Джек, и ему стало жаль женщину, оказавшуюся в таком несчастном положении. Но ей не удастся повесить ему на шею чьи-то чужие грехи. У него хватает собственных.
Один из этих грехов потянул его за рукав.
– Ну пошли же, Джеко. Ты обещал угостить меня обедом.
Вдруг Рашель показалась ему вульгарной и грубой. Джек смутился и решил рассердиться на мисс Силвер за то, что она вызвала у него эти неприятные чувства. Она ведь вошла в его клуб по собственной воле, так почему же он должен стыдиться своего образа жизни? И кто она такая, чтобы выглядеть этакой чистюлей, когда доказательство ее падения сидит в его приемной?
Он бросил на нее один из тех своих угрожающих взглядов, которые неизменно приводили в трепет младших офицеров, и проговорил ледяным голосом:
– Простите, мисс Силвер, но у меня, как видите, есть другие обязательства. И поскольку мы с вами никогда не были знакомы, полагаю, что нам не о чем разговаривать.
