Хью слегка приподнял ее, повернув лицом к себе, и усадил на свое вздыбленное орудие, испустив низкий стон.
– Ты врешь, – процедил он сквозь стиснутые зубы, крепко сжав ладонями ее упругие ягодицы.
Белли обвила рукой его шею и принялась ритмично подниматься и опускаться, пока его губы медленно продвигались вниз, от ее горла к набухшим грудям и твердым от возбуждения соскам.
– Ты просто дьявол, Хью Фоконье! – простонала она, зажмурившись, и тут же услышала собственный крик восторга, когда Хью излил в ее лоно свою страсть. Белли приникла к его плечу и замерла. Несколько минут они лежали не шевелясь, довольные и счастливые. Внезапно Белли открыла глаза. – О Матерь Божья! – воскликнула она. – Они не сядут за стол, пока мы не придем. Сколько времени прошло? – Она выбралась из ванны.
Вода струйками стекала по ее телу, разжигая новое желание – Вымойся-ка поскорее, милорд, – сказала она, сунув ему в руки мочалку. – А я оденусь и принесу тебе свежее белье. Ох, поспеши!
Раскатистый смех Хью услышали собравшиеся в зале, и когда несколько минут спустя на пороге появились хозяин и хозяйка поместья, никто не посмел обратить внимание на то, что Изабелла переоделась в другое платье. Слуги один за другим выносили из кухни блюда, от которых поднимался ароматный пар. Сегодня на обед были жареный окунь, выловленный этим же утром, печеная утка, пирог с олениной, жареный кролик, густой овощной суп, горох, хлеб, масло и сыр. Собравшимся за господским столом предложили на выбор вино и эль. Пища для слуг была менее изысканной. Им подали соленую рыбу, жареного кролика, суп, хлеб и сыр. Еды было много: Изабелла не хотела скупиться, пиво текло рекой.
Хью ел с большим аппетитом, как и Белли, но обоим не терпелось удалиться в спальню, чтобы утолить страсть, только разгоревшуюся от купания в ванне. Они посматривали друг на друга исподтишка и, встретившись взглядами, смущенно отводили глаза. Их руки неожиданно соприкоснулись, они нервно рассмеялись. Пришлось терпеливо ждать, пока слуги унесут посуду после еды. В зал вошли двое молодых крепостных, один – с барабаном, другой – с тростниковой флейтой. Они сели у камина и негромко заиграли. Когда Рольф лукаво предложил Хью сыграть партию в шахматы, хозяин Лэнгстона поднялся из-за стола, потянулся и демонстративно зевнул.
– Последние три дня я не вылезал из седла, – сказал он. – Думаю, мне сейчас лучше прилечь. Изабелла, ты пойдешь со мной или останешься в зале с матерью и отчимом?
– Ох, я тоже очень устала, – ответила Белли, вскочив из-за стола и поспешив следом за мужем.
Рольф ехидно усмехнулся:
– По-моему, до рассвета Хью проедет еще немало миль, а Белли до восхода солнца успеет устать вдвое сильнее.
– Ты просто несносен, милорд, – со смехом упрекнула его Алетта.
– Мне надо развесить одежду, чтобы она высохла, – сказала Белли, войдя в спальню. – У меня не так много платьев.
– Побыстрей! – велел Хью и, когда она присоединилась к нему, добавил:
– Ты заставила меня ждать. Белли.
Ты будешь наказана. – И, положив ее к себе на колено, дважды шлепнул ее по голым ягодицам, прежде чем снова повернуть к себе лицом и поцеловать.
Белли только рассмеялась.
– Тебе следовало бы выдубить свою руку в рассоле, милорд, если ты действительно хочешь меня отшлепать, – поддразнила она мужа. – Это были любовные шлепки. – И она вызывающе заерзала ягодицами на его колене, чувствуя, как это его возбуждает.
Поднявшись, Хью бросил ее на кровать и взгромоздился сверху.
– Чертовка, – пробормотал он у Нее над ухом. – Неужели я никогда не укрощу тебя?
– Никогда, – снова рассмеялась Белли, – никогда!
Ручная женушка тебе очень быстро надоела бы, Хью Фоконье! А я не из породы тех птичек, которых ты привез с собой, и не собираюсь приручаться, да ты и сам этого не хочешь.
– Мне кажется, я зря допустил, чтобы ты узнала меня так хорошо, моя сладкая Белли, – сказал Хью.
Белли обвила его шею руками и прошептала:
– Мудрая жена должна понимать своего мужа. – Она легонько укусила его за нижнюю губу. – А если она не будет знать его, то как сможет доставить ему удовольствие? – Белли принялась поглаживать его золотистые волосы.
– А ты хочешь доставить мне удовольствие. Белли? – сдерживая стон, спросил Хью. Она разжигала в нем безумную страсть. Восхитительное прикосновение ее крепких молодых грудей к обнаженной коже было чудесным. Соски ее были твердыми, словно камешки. Приподнявшись, Хью впился губами в один из них и начал жадно посасывать.
От этой ласки по ее телу пробежала дрожь желания. Белли таяла от восторга.
Хью на мгновение поднял голову и взглянул ей в глаза.
Потом повторил:
– Ты хочешь доставить мне удовольствие. Белли? – Он отыскал ртом второй сосок и легонько укусил его.
– Да-аа-аа! – негромко вскрикнула Белли. Это была сладкая боль. – Да, иногда хочу, – согласилась она.
Хью снова поднял голову.
– А сейчас?
