Рольф Мэйвис.
– Она жена Хью Фоконье, – сказала Мэйвис, – и всем известно, что вы с Хью были лучшими друзьями короля. Кстати, где Хью? И почему он не позаботился, чтобы его жена явилась ко двору в подобающей одежде? Только честно!
– Хью с нами нет, Мэйвис, – ответил Рольф, – так же как и моей супруги. Чтобы у тебя не создалось ложного впечатления, позволь мне объяснить. Хью уехал по поручению короля. Изабелла стала волноваться и настояла на том, чтобы мы приехали ко двору и узнали о его местонахождении. Но я должен попросить тебя не распускать об этом слухов. Мы рассчитывали приехать, выяснить наш вопрос и уехать в тот же день.
– Но Генри Боклерк взглянул на Изабеллу и принял другое решение, – сказала проницательная Мэйвис. – Бедная девочка. Послушай, Рольф, у тебя должно было хватить здравого смысла, чтобы не привозить ко двору такое прелестное создание. Кому как не тебе знать, во что превращается король, как только видит хорошенькую женщину.
– Я не мог удержать Белли дома, – сказал Рольф. – Она безумно любит Хью, а он исчез неизвестно куда на несколько месяцев. Он уже давно должен был вернуться в Лэнгстон, Мэйвис. Изабелла показалась тебе неопытной деревенской простушкой. Возможно, в каком-то смысле это и так, но ты должна знать и то, что моя падчерица – решительная, умная и упрямая женщина. Она была еще ребенком, когда ее отец, Роберт де Манвиль, покинул Англию и отправился в крестовый поход с герцогом Робертом. Вскоре после этого в поместье умер сенешаль, и она в одиночку управляла Лэнгстоном. Она тогда не умела ни читать, ни писать и держала все хозяйственные сведения в памяти. Когда ее отец погиб при Аскалоне, мы с Хью Фоконье явились в Лэнгстон и нашли поместье в идеальном состоянии. Лэнгстон принадлежал предкам Хью до прихода герцога Вильгельма. Король Генрих вернул Хью эти земли и дал ему Изабеллу в жены. Теперь Хью уехал, и Белли хочет его вернуть. И она добьется своего.
– Ну, Рольф, мне кажется, ты обожаешь свою падчерицу, – сказала Мэйвис.
Рольф задумчиво улыбнулся, удивившись этому замечанию, но понял, что Мэйвис права.
– Так и есть, – согласился он.
– Она похожа на свою мать? – поинтересовалась Мэйвис.
– Нет, Алетта – кроткая, уступчивая женщина, она вполне меня устраивает; но Хью заинтересовался Белли с первого же взгляда на нее. Они ссорятся так же часто, как и занимаются любовью. – Рольф фыркнул. – Но я предпочитаю мою сладкоречивую Алетту, а не ее дочку, у которой язычок острее доброго меча. Она сейчас такая тихая только потому, что за последнюю неделю на нее обрушилось слишком много новых впечатлений.
– И не сомневаюсь, что наш повелитель Генри Боклерк уже успел увлечься твоей падчерицей. В последнее время он стал похотлив, как козел: ведь королева уже давно беременна и не может разделять его страсть. Я слышала, что плоды его сластолюбия уже носят две знатные дамы.
Легионы бастардов пополняются с каждым днем. Я надеюсь, что бедная Изабелла не забеременеет от него. Ее муж далеко, и она не сможет доказать ему, что ребенок от него.
Какой тогда будет скандал!
– Матерь Божья! – воскликнул Рольф. – Я об этом и не подумал!
Мэйвис из Фарнлея закатила глаза.
– Мужчины, – ехидно проговорила она, – думают об этом редко. Ты, к примеру, никогда не размышлял о плодах своей страсти. – И Мэйвис рассмеялась. – Ох, ну пойдем же, Рольф де Брияр, повеселимся в Большом зале. У тебя здесь много друзей, и они будут рады снова увидеть тебя при дворе и поздравить тебя с удачей. – Она цепко ухватила его под руку и повела за собой.
Белли и Агнесса тем временем добрались до своих покоев. Они повесили над кроватью фланелевые занавески, постелили себе постели. Лэнгстонские стражники принесли в их спальню сундук Изабеллы. Агнесса развела огонь в камине и прикрыла ставни. За окном пошел дождь – первый раз с тех пор, как они покинули Лэнгстон. Но в комнате было сухо и тепло, почти уютно.
– Я проголодалась, – сказала Изабелла, – Мы не ели с тех пор, как выехали утром из монастыря. Ступай в Большой зал. Там наверняка будет Рольф или кто-то из лэнгстонцев. Скажи им, что хочешь взять для нас еды, и принеси ее сюда.
– Давайте я сперва найду для нас воды, – сказала Агнесса. – А потом добуду поесть. Я тоже голодна. – Она взяла кувшин, вышла из комнаты и вскоре вернулась с наполненным кувшином и еще целым ведром воды. – Мне помог один любезнейший стражник. Он позволил прихватить и это ведро, – сказала она.
Агнесса отправилась на поиски ужина, а Белли поставила кувшин на горячие угли в углу камина, чтобы согреть воду для умывания перед сном. Она соскучилась по ванной и гадала, доступна ли такая роскошь в этом странном месте.
Агнессы не было очень долго, но, вернувшись, она принесла с собой хлеб, сыр, большой кусок баранины, графин с вином и два кубка. Ей помогал один из лэнгстонцев.
– Я нашла лорда Рольфа в зале, госпожа, – сказала Агнесса. – Он показал мне, где можно найти еду, и послал со мной Берта, чтобы он стоял на часах у дверей спальни.
Он сказал мне, что будет менять караульных, а утром сам придет проведать вас.
– Ты поужинал, Берт? – спросила Изабелла стражника.
– Да, миледи. Правда, еда здесь не такая свежая, как у нас дома. Я хочу вернуться поскорее. Сколько мы здесь пробудем? – Берт нервно переминался с ноги на ногу. Лэнгстонские стражники просили его хоть что-нибудь разузнать на этот счет.
– Король послал гонца ко двору своего брата в Нормандию, – объяснила Изабелла. – Мы должны дождаться его возвращения. А до тех пор мы с моим отчимом будем участвовать в королевской охоте по приглашению его величества. – Она улыбнулась часовому. – Я тоже хочу вернуться домой поскорее, – добавила она.
– Ну вот, ты все услышал от самой госпожи, Берт, – ворчливо сказала Агнесса. – Убирайся из нашей спальни и сторожи нас хорошенько, чтобы мы наконец смогли спокойно поесть. – И она подкрепила свои слова внушительным тычком под ребра. Берт поклонился и исчез за дверью.
