Адвокат. Масло на хлебе? Вы шутите…
Банглосс. Нисколько. Вы знаете, как работает сегодня хирург? Кусочек кожи, кусочек пластика, кусочек еще чего-нибудь, что оказалось под рукой. Он сшил из того, что подвернулось. Ему пришлось штопать. Делать стежки.
Адвокат. Делать стежки?
Банглосс. Это совершенно очевидно. То есть о самой операции мне ничего не известно…
Адвокат. Так что же он, собственно, такое?
Бангдосс. А что такое бутерброд?
Адвокат. Но я не могу представлять в суде бутерброд!
Банглосс. Почему? Новые времена — новые нравы. Привыкнете!
Адвокат. Однако что-то должно превалировать! Все-таки он Джонс или не Джонс?
Банглосс. Трудно сказать. В какие-то моменты он теперь ведет себя агрессивно. На последнем сеансе, когда я вводил его в гипнотический транс, он меня укусил. (Показывает перевязанный палец.)
Адвокат. Укусил вас? Боже мой, пес!
Банглосс. Какой пес?
Адвокат. Боксер. Он тоже там крутился.
Банглосс. Где?
Адвокат. На месте катастрофы. Потом исчез. Вы знаете, как все произошло?
Банглосс. Нет. А это имеет какое-нибудь значение?
Адвокат. Постольку… поскольку. Все стояли у ограждения. Самая обычная сетка. Ну, и автомобиль налетел на них… а пес тоже там был. Был и пропал. Есть свидетели.
Банглосс. Вы считаете?.. Хм. Пес? В связи с этим что-то… того… может, мне нужно сделать прививку?
Адвокат. По-вашему, Джонс бешеный?
Банглосс. Не Джонс. Пес.
Адвокат. Вы полагаете, что…
Банглосс. А почему бы нет? Его организм, возможно, отторгнет трансплантат, но я тем временем могу взбеситься. Лучше сделать. На всякий случай. Благодарю за информацию.
Адвокат. Не за что. Но как же мне быть со всем этим?
Банглосс. События происходят с такой быстротой… Советую вам пока воздержаться от каких бы то ни было действий до следующего ралли.
Адвокат. Вы думаете? Пожалуй… (Встает, чтобы попрощаться.)
Кабинет адвоката. Голос секретарши.
Голос. Сэр, пришел мистер Джонс.
Адвокат. А, появился?!! Великолепно! Пусть войдет.
Входит Джонс.
Джонс. Мое почтение. Я пришел к вам, так как…
Адвокат. Я прекрасно знаю, с чем вы пришли! Я ждал вас.
Джонс. Вы меня ждали? Странно.
Адвокат. Почему странно?
Джонс. Потому что до вчерашнего дня я еще колебался, какого адвоката нанять. Но в конце концов решил обратиться к вам, мне о вас так много хорошего рассказывал Джонс.
Адвокат. Джонс? Какой Джонс?!
Джонс. Ну, Ричард Джонс, мой водитель на последнем ралли, этот бедняга… Ах, да. Я забыл представиться. Мое имя Джон Фоке. Я штурман. Мы с Джонсом были старые приятели. Когда он предложил мне вместе с ним участвовать в этом ралли, я охотно согласился. Именно тогда он рассказал мне, как вы защищаете его интересы! Ну, а что ралли закончилось для него трагично — уж такая это рискованная профессия, верно? Первые двести миль мы шли в головке, просто блеск; Ричард вел отлично, как в лучшие свои дни, и только на этом проклятом вираже… Трасса. Автомобиль. Вираж. Одинокое дерево. Грохот. Дерево клонится и падает. Вой сирен. Дверь операционной.
Алан НЕЛЬСОН
МЫЛЬНАЯ ОПЕРА
Ни один исторический очерк о десятилетии с 1980 по 1990 год нельзя считать полным без упоминания о нашумевшем инциденте с помешанным воздушным рекламщиком, который в сентябре 1983 года на целых три дня вверг весь город Сан-Франциско в полнейший хаос и породил больше неразберихи и кривотолков в газетах, чем любое другое событие за этот период. Здесь мы кратко расскажем, что же произошло в действительности.
27 августа 1983 года разъяренный маленький человечек в желтых ботинках, тряся седой шевелюрой, просеменил ножками по длинному коридору, толкнул дверь с табличкой «Отдел рекламы», жужжа, словно рассерженная оса, подбежал к окну, распахнул его настежь и свирепо уставился в небо.
Это был X. Дж. Спергл, владелец и основатель «Мыловаренной компании X. Дж. Спергл» (производство универсального моющего препарата для домашнего хозяйства «ГИТ»). Свирепо оскалясь, он разглядывал три только что выписанные в воздухе рекламные фразы, повисшие расплывающимися дымовыми буквами в небе Сан-Франциско:
ГДЕ ГИТ, ГРЯЗЬ НЕ ГОСТИТ! ГДЕ ГИТ, ЧИСТ БЫТ!
За спиной мистера Спергла стояла его личная секретарша Нита Крибберт, аппетитная брюнетка с затейливой прической. Она лепетала что-то утешительное.
— Чья это работа? — рявкнул Спергл, отвернувшись от окна и тыча обличающим перстом в небо. Лицо у него неестественно побагровело, словно его долго терли мочалкой.
Одиннадцать сотрудников отдела рекламы боязливо моргали и выглядывали в окна.
— Моя.
Спергл круто обернулся и метнул злой взгляд на тощего неуклюжего молодого человека в кожаной куртке, только что вошедшего в комнату.
— Хуже этого я ничего не видел, — зарычал Спергл, медленно шагая к нему с часами в руке. — Ваши буквы не держатся в воздухе и тридцати секунд.
— Но это ветер, сэр, — поспешил объяснить Эверетт Морекай, устремив страдальческий взор на Ниту.
— Плевать мне на ветер, — продолжал кричать хозяин. — Я вам плачу деньги, а вы только дым по небу размазываете! Ничего прочитать нельзя! Да я тридцатицентовой сигарой лучше напишу. Подправить надо дымовую смесь, любезный! Мне нужна стойкость, ясно? Чтобы буквы подольше держались!
Обескураженный Морекай поглядел на сердитого человека, потом на милую сердцу Ниту и подумал, что это, наверно, конец и придется снова искать работу. Пять месяцев назад он поступил к Сперглу на должность химикаисследователя, но дела у него шли скверно. Уже на первой неделе он надумал изготовить «быстродействующее» мыло для рук, и без разрешения босса провел опыт. Мыла не получилось, но вся маленькая лаборатория взлетела в воздух. Его перевели в бухгалтерию. Там он пустил в ход свою экспериментальную жидкость для выведения чернил — на глазах у потрясенного начальства она насквозь проела главную бухгалтерскую книгу, уничтожив важные записи. Кратковременные дебюты в отделах сбыта и доставки, к сожалению, закончились не менее катастрофично.
А вот теперь, видно, лопнула и эта жалкая работенка по воздушной рекламе. И Нита все слышала. Это было уже совсем нестерпимо. Все последние месяцы он, как ничтожный раб, ходил следом за этим пленительным и вечно ускользавшим от него созданием. То она соглашалась стать его женой, то вдруг отказывала ему… «Терпеть не могу неудачников, — сказала она ему в самые первые дни их знакомства. — Мне нужен человек, идущий в гору». Но чем больше он старался, тем хуже у него получалось. Он уже похудел фунтов на десять, а под ложечкой с утра до вечера жгло и булькало, словно в желудке у него кипела какая-то жидкость, как в химической пробирке.
Спергл снова рявкнул:
— Мне нужно, чтобы держалось, понятно? — и пулей вылетел из комнаты.
Морекай проводил его мученическим взглядом. Нита задержалась на секунду.
— Не сдавайся! — шепнула она и ободряюще улыбнулась.
Морекай выписал на высоте двух тысяч футов одну из обычных рекламных фраз: «ГДЕ ГИТ, ЧИСТ БЫТ!», спустился на вертолете к земле, вылез из кабины и пошел к Ните и мистеру Сперглу, которые ожидали его около ангара.
— Эверетт, — закричала Нита, шагнув ему навстречу, — куда ты запропастился? Я две недели не могу тебя разыскать.
— Уезжал по личным делам, — сухо ответил Морекай.
Он исхудал еще больше, под глазами были черные круги.
— Мне нужно кое-что сказать тебе, — начала было она, но Спергл перебил ее:
— Может быть, вы мне объясните, молодой человек, — нетерпеливо заговорил он, помахивая перед носом Морекая запиской на служебном бланке, — что случилось? Зачем я вам так срочно понадобился, что вы меня вызвали на аэродром к 11 часам утра?
Морекай вынул хронометр и вскинул глаза на буквы, висевшие в воздухе.
— Я подумал, может, вы захотите засечь время…
Спергл покорно воззрился вверх. Буквы, по-прежнему четко очерченные, плыли в небе, медленно опускаясь к земле. Свежий ветерок, гулявший по полю, был им явно нипочем.
