Третий ихтизлитл потерял направление. Вместо треугольного континента, на который его нацелили, он рухнул на гладкую вулканическую равнину и застыл, наполовину зарывшись в красноватый песок. Попытка установить связь потерпела неудачу. Хотя ихтизлитл вскоре после прибытия — в соответствии с предписанием — и выпустил свои антенны, чтобы связаться с базой, в системе ориентации перегорел небольшой, но очень важный контур. Поэтому направленный пучок волн огромной энергии, отклонившись от цели, пронесся мимо Ихтизина и ихтизлитл остался предоставленным самому себе. Однако такой поворот событий не вызвал в нем особого замешательства. Планировалось, что он выполнит свое задание самостоятельно.
— Достаточно будет и двух, — высказал свое мнение конструктор, — нет смысла высылать новый…
Траурная речь по ихтизлитлу, которого посчитали пропавшим, была, таким образом, немногословной. Непредвиденный выход из строя, хотя и в редких случаях, но неизбежно предусматривается статистикой. И посылать целых четыре ихтизлитла в одну-единственную планетную систему, в то время как локаторы Ихтизина обнаруживают все новые и новые заселенные планеты, было бы ничем не оправданным расточительством.
Настали другие времена, и конструкторы тоже начали мыслить другими категориями. Кропотливая, индивидуальная работа — теперь дело прошлого. Борьба за освоение жизненного пространства в космосе требовала разработки системы массового производства ихтизлитлов. Конечно, размещение каждого ихтизлитла давало гарантию на длительное время. Весьма редко попадались такие солнечные системы, где распространение потенциального соперника требовало бы одновременной посылки нескольких ихтизлитлов.
Он считал и откладывал в памяти, сколько сотен тысяч раз облетела планета свою центральную звезду, испускавшую желтоватый свет, но эта цифра не имела особой важности: конструкторы творили, рассчитывая на вечность. Его сенсорные устройства бдительно следили за окружающей обстановкой, в то время как его самого вновь и вновь то засыпали, то обнажали периодически повторяющиеся песчаные бури. Даже миллионной доли энергии, сконцентрированной в нем, было бы достаточно для обуздания бешеной энергии этих шквальных бурь, но это не входило в его задачу. Ему оставалось лишь ждать, и он ждал с терпеливостью машины, готовый выжидать хоть миллион лет.
Он не знал, да это его и не интересовало, что сталось с двумя другими ихтизлитлами, направленными в зону планет, располагавшихся на внешних орбитах. Не было никакой нужды, более того, было бы даже опасно, если бы они взаимодействовали или поддерживали друг с другом какой-либо контакт. Так он не узнал и того, что ихтизлитл, посланный на одну из гигантских планет, успел выполнить свое задание: луна средних размеров, на поверхности которой начался было медленный процесс упорядоченного развития, позволявший догадываться о формировании будущей жизни, уже тысячелетия вращается вокруг центра системы, раздробленная на куски. Другой ихтизлитл — в соответствии со своим назначением — пока еще плавает в виде гигантских размеров газового облака в толще, атмосферы соседней планеты-великана и ждет своего часа.
И он тоже ждет. Его создатели не могли знать с полной определенностью, на какой планете внутренней зоны может в первую очередь возникнуть разумная жизнь, поэтому ему нужно было в равной степени следить и за своей планетой, и за ее окружением. А может быть, то, чего он дожидается, прибудет извне…
— Выход на орбиту стоянки прошел успешно, — четко доложил в микрофон Капитан. — Все системы работают нормально… Приступаю к выполнению следующего задания: расстыковке спускаемого аппарата…
Четырнадцать минут спустя с Земли пришло согласие на осуществление запланированной операции. После двадцати девяти недель стремительного полета они находились в непосредственной близости от поставленной перед ними великой цели: корабль-носитель весом 450 тонн с наполовину пустыми баками вращался вокруг планеты Мирке по эллиптической орбите с большой осью 10 тысяч километров. Добраться в сохранности дальше этого до сих пор удавалось лишь трем автоматическим зондам.
Вспыхнули ракетные сопла спускаемого аппарата, слабым толчком отделив от корабля-носителя 25-тонное транспортное устройство. Сверкающее в солнечном свете металлическое тело, уменьшаясь в размерах, уплывало все дальше. На последней стадии спуска Капитан взял управление на себя. Взревели ракетные двигатели, вздымая огромное облако пылевидного красноватого песка, покрывающего скалы. Затем наступила тишина.
Он заметил огненную полоску в верхних слоях атмосферы вскоре после того, как установил, что незнакомый предмет, вращающийся вокруг планеты, разделился на две части. Среагировал быстро и для внешнего наблюдателя фантастическим образом. Сбросив с себя внешний покров, созданный им в процессе приспособления к окружающим условиям, он принял новую форму — форму правильного многоугольника. Для примитивного существа эта фигура ничем не отличается от окружающих скал. Для существа же разумного…
До Вмешательства предстояло еще одно испытание. Конструкторы рассчитали, что концентрированный удар должен быть тем сильнее, чем выше развитие форм жизни, по которым он наносится. Поэтому для большинства ихтизлитлов они установили различные критерии: использование радиоволн для связи, умение пользоваться атомной энергией или, скажем, применение лазерных лучей…
…Он сумел различить три существа. Сначала он привлек к себе их внимание с помощью регулярно модулируемых радиосигналов; его распознали и поняли — этот факт он тщательно отложил у себя в памяти. Следующий шаг… Он довел свой внешний покров до высокой степени плотности и стал ждать…
Зазвенели удары огромной силы, посыпались искры — все напрасно. Резец вновь и вновь впустую отскакивал от скалы неизвестной породы. Капитану первому надоело это занятие.
— Попробуем-ка лазером, — сказал он.
Спустив с плеча тяжелый аппарат, он передал его Геологу.
Тот быстрыми движениями подключил аппарат к батареям, прикрепленным у пояса. Проверил напряжение и вопросительно взглянул на своего товарища.
— Давай!!! — нетерпеливо крикнул Капитан. — Некогда нам возиться тут целыми днями с этим, как его там!..
Геолог кивнул и послушно нажал на клавишу. Стрелки, показывающие выходное напряжение, подскочили вверх, и пучок света, тонкий, как игла, вонзился в серую глыбу, напоминающую многоугольной формы кристалл…
Их первой реакцией было удивление. И только спустя несколько дней на смену ему пришло другое чувство: страх перед чужой разумной злой волей.
Эндре Дараж
Порог несовместимости
Он приготовился встретить болота — вернее, одно сплошное, покрывающее весь континент болото, но неожиданно для себя обнаружил, что запутался в плетях виноградных лоз. Сквозь зелень лозы он взглянул на небо: галактический корабль казался отсюда еще одной звездой, неотличимой от множества других.
Адапт обиженно замкнулся в серебристой оболочке.
— Мы находимся на периферии звездного скопления, — за одно солнцестояние раньше предупредил его кибернетический мозг. — Эта часть галактики интереса не представляет, здесь можно наблюдать лишь угасшие холодные звезды и остывающие планеты. В данный момент корабль движется вдоль внешнего края этой звездной вселенной, — сухо информировал Адапт, — предлагаю повернуть обратно.
Они поссорились, и теперь Адапт беспрекословно выполняет его приказы, но в переговоры с ним вступать не желает. И все же у него не хватило духа сердиться на робота: гениальный замысел конструктора соединил в нем безукоризненную логику и богатую гамму эмоциональных эквивалентов: Адапт питает склонность к поэзии и сочиняет неплохие баллады. 'А кроме того, Адапт — надежный друг', — с симпатией подумал он о своем далеком спутнике; он поднялся с теплой земли, осмотрелся и двинулся наугад в ночь.
На пути его лежала чахлая оливковая роща. 'А тогда, миллионы лет назад, здесь резвились гигантские рептилии', — подумал Наблюдатель, припомнив давнюю приятную усталость в мускулах. В целой галактике не было лучшей охоты! И какой титанический труд: преобразовать в экстракт горы и горы волокнистого, питательного мяса. Груз для двадцати тысяч транспортных кораблей! Зато перенаселенные планеты 4456-й и 7610-й систем удалось обеспечить провиантом.
В слабом отсвете звезд он вдруг заметил мелькнувшую тень: определенно это было какое-то живое существо; напуганное, оно отпрянуло в сторону. 'Неужели Четверорукое? — подумал Наблюдатель. — Нет, не похоже, слишком крупное. В прошлый раз, улетая отсюда, мы покрыли поверхность планеты льдом, чтобы законсервировать миллиарды необработанных мясных туш. Интересно бы узнать, что сталось с колонией Темноглазых?'
Впереди него бесшумно скользнула тень. Время от времени существо останавливалось, дожидаясь, когда он подойдет, и это показалось ему знакомым.
— Неужели это ты? — изумленно воскликнул он. — Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!
Темные глаза собаки сверкнули голодным блеском, в них отразилась покорная мольба, и только.
— Значит, твоя эволюция пошла по этому пути? — он протянул открытую ладонь. Собака трусливо отскочила и бросилась бежать в сторону огней, мерцавших у горизонта.
Где-то совсем поблизости послышались приглушенное пение, жалобный плач.
На общем фоне выделялся высокий мужской голос, исполненный глубокой скорби. По обеим сторонам дороги тянулись деревья, распространяющие терпкий аромат, а вдали он увидел светлые контуры примитивных жилищ-коробок.
'Все признаки третьей ступени эволюции', — определил Наблюдатель. Темноту разрывали огни смердящих факелов, выставленных у каждого дома; нигде никаких следов применения электричества или ядерной энергии. При свете факелов он увидел множество темных фигур, застывших перед каким-то продолговатым ящиком.
Неужели это потомки Четвероруких? Наблюдатель смешался с толпой. В открытом гробу лежала молодая женщина удивительной красоты. Залюбовавшись ее тонким лицом, он склонился над гробом.
Внешний облик женщины соответствует десятой ступени эволюции, а окружающая среда, условия жизни намного отстают в развитии. Интересно, что может здесь в такой степени препятствовать гармонии адекватного развития?
Перед ним требовательно встряхнули кружкой для церковных сборов.
— Пожертвуйте на заупокойную службу, сударь!
Здоровенный широкоплечий монах башней навис над ним.
— За упокой души усопшей!
