— Алло! Слушаю… К сожалению, не смогу. Господина профессора сейчас нет. Будет через четверть часа. Кто спрашивает? Да, да, конечно. Сразу же передам… До свидания.
Едва Юлия положила трубку и стала делать запись в блокнот, как дверь открылась и в приемную вошел профессор.
— Господину профессору звонила жена доктора Кардоша, — доложила секретарша. — Она просила передать, что ее мужу стало плохо на улице и его на скорой помощи увезли в больницу. Очень просила сразу же сообщить это господину профессору…
Странные морщинки побежали по лицу профессора, словно он одновременно смеялся и плакал.
— Я в больницу! — сказал он и выбежал из комнаты.
— К сожалению, дорогая, я должен тебе признаться, необыкновенные почки твоего мужа и со мной сыграли злую шутку. Но операция прошла успешно, на редкость успешно! Мне удалось сразу же перевести Лори из больницы для пострадавших от несчастного случая к себе и из обеих почек я удалил новые камни. Правая почка была менее поражена и функционирует нормально. В наше время многие живут с одной почкой… Лори еще сто лет проживет! Но сейчас, разумеется, он нуждается в длительном курсе лечения. Отдых и покой по крайней мере в течение полугода. Я всю устрою. Как только он немного оправится после операции, я отправлю его в санаторий. Но что не менее важно, моя дорогая, тебе тоже крайне необходимо отдохнуть!.. Вот, посмотри, это — приглашение на Международную конференцию в Лондоне, которое я недавно получил. Поедем со мной, а после Лондона махнем еще куда-нибудь… Я помню, ты всегда мечтала о Майами!
Подполковник Петхе, внимательно изучив папку с делом, покачал головой и хлопнул ладонью по столу:
— Марика! Пригласите ко мне 'ювелиров'.
Через несколько минут в комнату вошли два молодых, широкоплечих следователя. Подполковник предложил им сесть. Секретарша принесла кофе.
— Знаете, ребята, хоть я и старая лиса, но такого мне еще не приходилось слышать! — и подполковник принялся излагать суть дела. — Мы получили сообщение из Лондона, от Интерпола. Английские таможенники в лондонском аэропорту задержали одного венгерского хирурга, профессора урологии, доктора Эндре Гарди… Вы слышали когда-нибудь о нем?.. Нет? Ну, а я слышал. Не так давно я приходил к нему для повторного осмотра, ведь это он извлек из моей спины пулю Йошки Коломпара. Ну вот, вспомнили теперь? А потом господин профессор уехал на какую-то конференцию в Лондон с одной женщиной. Нет-нет, не с женой! Как же звали эту женщину? Ах да, он уехал с вдовой некоего Лоранта Кардоша… Ну, а когда они вышли из самолета в аэропорту Хитроу, то во время обычного таможенного осмотра в одном из его чемоданов обнаружили какие-то странные камешки… Необыкновенные и ни на что не похожие. Господин профессор убеждал таможенников, что это камни, извлеченные из почек во время операций, своего рода 'хирургический трофей', экспонат, который он хочет продемонстрировать участникам конференции. По таможенникам, конечно, задурить голову не удалось, они обратились к экспертам, и тогда выяснилось, что 'почечные камни' господина профессора — алмазы! Да еще самого высокого качества. Когда они объявили об этом господину профессору, тот рухнул как подкошенный. Его сразу доставили в больницу, сделали все, что было в их силах, но в тот же день профессор скончался. Инфаркт. Всего только несколько слов еще удалось вытянуть из него, до самой последней минуты господин профессор упорно твердил: 'Они мои… Биоалмазы!.. Циклотрон и уголь… уголь!' Вот и все. А теперь эта история свалилась на наши головы! К нам приезжают специалисты по алмазам из Интерпола… Надо подготовиться к встрече. Они уверены, что господин профессор был главарем международной шайки контрабандистов, за которой они уже несколько лет охотятся… Посмотрите, вот здесь фотоснимки камней. Тот, что побольше, напоминает окаменевшего паука. Или точнее — полип. Как же, черт возьми, он получал их?
Золтан Чернаи
Эксперимент 'Аргус-1'
Профессор Берталан невидящим взором уставился на свой письменный стол, на котором его секретарша устроила необычную 'выставку'…
Посреди стола, на листках с машинописным текстом лежала толстая тетрадь в темно-синей нейлоновой обложке. Справа в небольшой кучке — мелкие предметы личного пользования: наручные часы, два золотых перстня с печаткой, удостоверение личности, проездной билет на автобус, перочинный нож, паркеровская шариковая ручка. По другую сторону стола — какой-то небольшой прибор, напоминающий слуховой аппарат, и большой пустой конверт, в котором, судя по адресу и почтовым штемпелям, должно быть, и прибыли все эти предметы.
Окна рабочего кабинета, размещавшегося на первом этаже, выходили в институтский парк. Дверь на балкон была открыта, и в комнату струился мягкий солнечный свет и аромат ранней осени. По террасе прыгали черные дрозды.
Профессор наконец вышел из оцепенения: его дрожащие пальцы потянулись к тетради в синей обложке. Он вертел ее в руках, будто видел впервые. Взгляд его машинально скользил по надписи, сделанной черной тушью на белой наклейке: 'Дневник эксперимента «Аргус-1». Д-р Геза Мартин. Церебрология'. Он открыл тетрадь наугад, где-то посередине, пролистал назад несколько страниц и углубился в чтение.
6 июля
Самым смышленым из подопытных, животных оказался экземпляр под номером 17 (Зеро, немецкая овчарка, самец). В течение одного периода сна наблюдались две фазы РЕМ (подергивание лап — имитация бега, паузы, движение ушами и хвостом). Четкие рефлексы сна.
7 июля
Для третьей фазы эксперимента решил использовать Зеро. Пока приучаю его к себе. Взял домой. Цель ясна. Ясен и путь, ведущий к ней. Теперь мне надо только найти средство для ее достижения! Метод применения электродных игл не годится, слишком разрушаются ткани мозга. Несомненно одно: отправной точкой должен послужить сон! Ведь сон есть не что иное, как некий 'внутренний фильм', где кинокамерой является глаз, а проектор, кинолента и экран скрыты в мозгу. В качестве первого шага я попробую каким-нибудь образом уцепиться за этот 'внутренний фильм' и вывести его на осязаемую поверхность!
21 июля
Я не слишком-то продвинулся вперед. В научной литературе, кроме работ по сомниологии Буртона и Кейно, ничего мало-мальски стоящего найти не удалось. Сейчас меня пока интересует не механизм действия мозга и сознания в целом, а только часть его: сон как таковой, как образное явление, возникающее в мозгу.
25 июля
Составил подробную программу исследований и показал шефу. Тот клюнул. Вызвал меня к себе и учинил основательный допрос. По-моему, тема ему нравится, и он только ради поддержания своего авторитета делает вид, будто чинит мне препятствия.
26 июля
Зеро настолько привык ко мне, словно провел со мной несколько лет. Видимо, он очень признателен мне за то, что я выбрал его из числа приговоренных к смерти. Животное просто великолепное. Даже шеф привязался к нему. Уж этого пса я не буду колоть электродными иглами. Не причиняя ему боли, сделаю из него отличную собаку-поводыря, настоящий 'живой глаз' для тех слепых людей, у которых центр зрения в мозгу не поврежден, а слепота вызвана исключительно болезнью или травмой глаза. Зрительные центры в мозгу я нашел уже несколько месяцев назад и точно нанес их на карту в 'area peristrata'. Сконструировал управляемый нейротрансмиссионный биорецептор и подключил его к мозговому центру подопытного животного. Но этим способом мне до сих пор удавалось вывести на экран телерекординга только беспорядочные вспышки света. Значит, такой путь не годится… Надо искать другой! Решением проблемы может быть только более совершенный рецептор, которым можно управлять извне.
3 августа
Нашел! Благодаря космонавтике дистанционное управление сделало огромный шаг вперед. Автоматические исследовательские зонды теперь летают вокруг внешних планет Солнечной системы: исследуют, измеряют, фотографируют и — что для меня самое главное — принимают импульсы и передают их обратно на Землю. В одном журнале по космонавтике мое внимание привлек визистор. Это миниатюрный дистанционный рецептор, который с помощью сфокусированных лучей превосходно решает проблему приема, модуляции и отвода — как раз то, что мне нужно! Если бы я смог подключить визистор к биорецептору, мне не понадобилось бы больше сверлить, перепиливать черепа собак и нашпиговывать их мозг иглами, помещенными в платиновые трубки. Достаточно было бы на голове собак закрепить рецепторный блок, нащупать с помощью тончайшего регулятора центр зрения и установить оптимальное фокусное расстояние.
15 августа
Служба снабжения приобрела для меня десяток визисторов. Соединить их с биорецептором оказалось легче, чем я ожидал. Закрепив лейкопластырем новый рецепторный блок на черепе подопытного животного номер 31 (Цезарь, дворняжка, самец), я подключил его к телерекордингу. Эта процедура также прошла гладко. Я соединил рецептор с системой принимающих оптических камер и, усыпив Цезаря, стал ждать первой фазы РЕМ. Удача! На экране телерекординга появился фильм, зафиксировавший сон собаки! По полу собачьей клетки двигалась пластмассовая миска, полная манной каши… Казалось, будто я сам, своим собственным языком жадно вылизываю любимое блюдо Цезаря! Это был, естественно, 'немой фильм', но ведь меня пока интересует только изображение, эффект зрения. Остальное я оставляю собакам.
20 августа
Итак, есть механизм и аппарат! Первый этап завершен. Теперь очередь за вторым: надо попробовать через глаз собаки постепенно вывести на телерекординг картины, снятые в состоянии бодрствования, иными словами, увиденные картины!
27 августа
Поскольку теперь необходимо было вести непосредственную, прямую передачу, я попробовал установить рецептор где-то на полпути — между сетчаткой глаза, где формируется изображение, и зрительными центрами в мозгу… Первые эксперименты грозили страшным провалом: после включения прибора собаки приходили в смятение, начинали прыгать и визжать! Вскоре я понял, в чем беда. Рецептор полностью поглощал у зрительного центра квант изображения! Как только я включал рецептор, у собак пропадало зрительное восприятие: они слепли… К счастью (спасибо визистору!), после выключения все приходило в норму, собаки вновь обретали зрение и успокаивались. Я тщательно обследовал их: как оказалось, ни глазу, ни мозгу не было причинено явного вреда. Решение напрашивалось само собой: зафиксированный в глазах животного квант изображения следует распределить таким образом, чтобы его хватало и для мозга, и для экрана телерекординга… Я сделал верный вывод. Выяснилось, что все зависит от правильной установки рецептора. Надо было очень тщательно отладить фокусировку и одновременно усилить дозировку электрических импульсов на височную кость собаки — только и всего!
После некоторых поисков удалось «сфокусировать» вывод изображения почти у всех подопытных животных. Правда, по сравнению с возможностями человеческого глаза и нашей потребностью в богатстве зрительных образов картины эти были нечеткими и бесцветными (Но ведь это только первый, самый первый опыт! Открываются неограниченные возможности для совершенствования!) Важно другое: во время эксперимента собаки вели себя совершенно
