— Прежде всего нужно запомнить дорогу, которой мы сюда пришли, — сказал я и оглянулся.
Отверстия коридоров, таких же, как тот, что привел нас сюда, темнели в наклоненных назад нишах. «Наш» коридор отличался большими размерами, а также окружающим его валиком.
— Попробуем пройти… — я направился вперед.
Роберт послушно двинулся следом.
В абсолютной тишине по-прежнему кружились огоньки, они проплывали мимо нас, пушистые, лениво пульсирующие внутри прозрачных жил… Все пространство, казалось, дышало, словно во сне Удивительно: га же мысль появилась и у Роберта.
— Карл!
— Да?
Я видел, что он пытается побороть страх. Он не сразу сумел произнести:
— Может, это не внутренность звездолета, а…
— А что?
— …организма…
Я вздрогнул.
— Одного организма?
— Да. В космическом корабле мог быть только один… одно существо. Кто знает, может, эта металлическая скорлупа заполнена одним огромным организмом, который…
— …который спит, но вот-вот проснется и проглотит тебя, — насмешливо произнес я. — Мы ведь находимся в его чреве, «чреве Левиафана», ты это имеешь в виду?
— А почему бы нет?
— Исключено.
— Но почему?
— Откуда бы в таком случае здесь взялся воздух? Впрочем, хватит. У тебя слишком буйное воображение. Пошли.
Проходя под перекрещивающимися жилами и минуя вертикальные идущие снизу трубы, я старался представить себе, что продолговатые огни — это живые существа, но никак не мог примириться с этой мыслью. Они — насколько можно было об этом судить — не обращали на нас ни малейшего внимания. Мы шли по извилистой запутанной дороге. Путешествие продолжалось, пожалуй, около часа. Постепенно обстановка изменилась — в полу, до сих пор гладком, появились неглубокие поперечные желобки. Во рту у меня пересохло. Хоть бы немного утолить жажду! Я вспомнил водоворот на озере, который чуть было не стал местом нашей гибели, и зло усмехнулся. О, человеческое несовершенство, извечные метания между нехваткой и пресыщением! Впрочем, к чему это идиотское философствование? Краем глаза я взглянул на Роберта. Он то убыстрял шаги, то останавливался и оглядывался, облизывая губы, а один раз даже присел, но стоило мне взглянуть на него, как он молча поднялся и поплелся за мной. Потом неожиданно обогнал меня и преградил мне дорогу.
— Карл, это бессмысленно. Вернемся.
— Куда?
— Туда, откуда пришли. Там… рыбы.
Я понял.
— Ты голоден?
— Я умираю от жажды, едва могу говорить, С меня хватит. Вернемся. Может, удастся прорезать ножом эти «резиновые» стены.
— Хорошо, мы вернемся, но сначала нужно изучить пространство здесь. Возможно, мы отыщем выход. Не думаю, чтобы его можно было найти там, в темноте.
— Нет, пойдем сейчас. Я больше не могу. Я… За нами следят.
— Следят? С чего ты взял?
— Просто чувствую.
— Роберт, тебе почудилось. Чтобы выбраться отсюда, мы должны…
— Перестань меня поучать! — У Роберта от злости исказилось лицо. — Знаю, знаю. Мы должны вести себя разумно, я должен быть рассудительным и осторожным…
— Напрасно кричишь, — перебил я его. — Пока что у нас нет повода для отчаяния; с нами не произошло ничего плохого и…
— Разумеется, Они же заботятся о нас! Пожалуйста, дай Им понять, что без воды и пищи мы не можем жить. Мы тут подохнем, а Они нам посветят,
— Роберт!
Я с трудом подавил гнев.
— Пойми, Роберт, Они не могут быть такими, как мы. Считать, что космос может повторять один и тот же путь эволюции, одни и те же формы, мозг, глаза, рот, мышцы — это же чушь! Возьми себя в руки.
— Ну и что? Ну и что? — прервал он. — Разве я требую, чтобы Они походили на нас? Разве я вообще чего-нибудь требую? Умоляю тебя, будь гениальным мыслителем, будь кем хочешь — Ньютоном, Эйнштейном, только продемонстрируй Им человеческое достоинство и мудрость.
Роберт внезапно умолк, закусил дрожащие губы и, не оборачиваясь, пошел вперед. Над нами по-прежнему проплывали огни. Мы продвигались по длинному желобу, стены которого постепенно повышались. Я шел позади. Сверкающие комочки отбрасывали пятна света. Роберт все ускорял шаги — бессмысленно было его удерживать, да я и не пытался. Светящаяся чаша пульсировала огнями и медленно клонилась к нам; все ниже опускались огромные опалесцирующие трубы, все чаще в их голубоватом мерцании появлялись трепещущие красные полоски, создающие сгустки в глубине прозрачных колонн. Я отчетливо видел, как в одной из них, прямо передо мной, эти сгустки, освещенные изнутри рубиновым огнем, затвердели, а затем были смыты волной более мощного света, и снова глубину колонны заполнила молочная белизна. Засмотревшись на эту волшебную смену багряных затмений и белых рассветов, я на мгновение потерял Роберта. Потом осмотрелся — он неподвижно стоял в нескольких шагах от меня. Неожиданно он начал пятиться назад… Ногой коснулся чего-то на полу — и с воплем ужаса бросился бежать.
— Стой! — крикнул я. — Роберт! Роберт!
Я кинулся к нему. Он рванулся с такой силой, что я упал. Уже падая, я обратил внимание на его обезумевшие стеклянные глаза. Встав на колени, я позвал его еще раз, не надеясь, впрочем, что он меня услышит. Его сверкающий силуэт становился все меньше. Он несся, согнувшись, сквозь сплетения медленно проплывающих огней. Вот он перепрыгнул через какое-то препятствие, потом исчез. Я остался один. Первым моим порывом было бежать за ним, но я тут же остановился- я мог бы часами искать его в этом лабиринте огней — и повернул назад… Что его так напугало? Я отыскал взглядом то место и подошел поближе. В неглубокой выемке, образованной стенкой желоба, притаился человек. На темном фоне его фигура бледно светилась — так же, как и моя. Наклонив голову, поджав колени к груди, этот человек сидел совершенно неподвижно. Проплывающая наверху сверкающая масса залила нас светом. В полнейшей растерянности, чувствуя, как горло сжал отвратительный страх, я схватил беспомощную фигуру за плечо. Мои пальцы наткнулись на что-то твердое — человек был покрыт тонкой прозрачной пленкой Мумия? Я невольно отпустил его — он качнулся и оперся спиной о стену, так что мне стало видно его лицо, слабо светящееся в темноте.
О боже! Я знал эти черты, но не сразу сообразил, кого они мне напоминают… Ну, конечно, — это лицо Роберта, но одновременно это и мое лицо… Я еще раз схватил тело… легкое… пустое… То не был живой человек, он никогда не жил — то вообще был не человек, а кукла, бездыханная кукла.
Я был близок к истерике. И все смотрел на кружащиеся извивающиеся огни, словно пытался найти в них ответ… Потом еще раз ощупал светящуюся неподвижную фигуру. Голова у меня шла кругом, Я встал, осмотрелся, будто чего-то мне не хватало. Вдруг вспомнил: нет Роберта. Я попытался взять себя в руки, как немногим ранее убеждал сделать Роберта, но у меня не осталось мыслей, не осталось сил. Я поплелся в ту сторону, откуда пришел.
Я был как в лихорадке, огни проплывали мимо, роились, а я только крепче стискивал зубы и беззвучно повторял: «Спокойно… спокойно…» От жажды все во мне словно высохло, я не мог даже облизнуть губы. При мысли о сочном мясе рыбы у меня свело челюсти. Я уже ни о чем не мог думать, только бы найти их, только бы найти. Я шел все быстрее под толстыми пульсирующими кабелями, пока не добрался до входа в большой коридор. Вверху горела голубая жила. Идти было трудно. Дыхание больно резало мне горло и легкие. Пришлось замедлить шаг. Меня окружила тьма. Только тело мое слабо светилось. Вытянув руки, я продвигался вперед, то и дело натыкаясь на эластичные стены, пока ногой не нащупал край небольшого отверстия. Видимо, они где-то здесь. С сердцем, полным отчаяния, я упал на колени и в свете, который отбрасывали мое лицо и руки, лихорадочно принялся искать. На полу ничего не было. Внезапно рука коснулась чего-то скользкого. Рыба! Она была достаточно большая, но плоская, казалось, она состоит из одних плавников и хвоста, а вкуса крови я даже не почувствовал. Я продолжал искать. Тщетно. Возможно, они попадали вниз, в пустоту, открывающуюся под этими круглыми отверстиями. И все же я продолжал искать, пока не обнаружил почти погасший огонек. Я схватил рыбу, она слабо светилась… Я уставился на нее невидящим взором и вдруг истерично захохотал. То была имитация рыбы, муляж из прозрачного материала, такой же, как и подобие человека там, в нише, где кружились огни… Я хохотал до слез. Коридор глухо мне вторил.
Внезапно я умолк и сел, стиснув голову. Мысли мои разбредались; чтобы сосредоточиться, мне приходилось делать над собой неимоверные усилия. Это проявление Их систематичности в исследованиях, это подкладывание рыбам копий рыб, а нам — подобия человека свидетельствовало о таком непонимания земного мира, что радоваться не было причин. И вообще, где Они? Я закрыл глаза, и передо мной вновь возникло пространство, наполненное кружащимися огнями. Мог ли это и в самом деле быть единый организм, его чрево? Неправдоподобно. Однако что дает мне основание отбросить эту гипотезу? Наличие воздуха! Организм из иного мира, наполненный земным воздухом, — это не укладывалось у меня в голове. Сходство с внутренними органами было натянутым и примитивным.
Нет, от подобных аналогий толку мало, подумал я. Однако что-то нужно понять, с чего-то нужно начать — иначе я погибну не только от голода и жажды, но и от полнейшего неведения; буду блуждать здесь, в «сердце» загадки, и до самого конца ничего не пойму. Глупее не придумаешь! Подохну, как эти рыбы, выловленные из воды, задыхающиеся рядом с деликатно подложенной им имитацией…
Кажется, мне все-таки удалось найти отправную точку. Было ли то свидетельством моего отупения или утраты способности логически мыслить, но я как открытие, как путеводную звезду воспринял тот очевидный факт, что Они прибыли на Землю. Прибыли на корабле, который раскалился в атмосфере, а следовательно, был сделан из какого-то твердого вещества, способного противостоять высоким температурам. Но не это было сейчас самым важным. Самым важным было то, что, прежде чем прибыть на Землю, Они должны были захотеть осуществить свой полет и в этом напоминали нас — мы ведь тоже планируем космические путешествия. Итак, они предприняли экспедицию — с какой целью? Наверняка с научной. Откуда? Неизвестно. Впрочем, это неважно. Что еще я
