наводить справки, что да как, и выяснил: точно нет в Питере моего приятеля. Даже квартира за ним не числится, продал. Надежно, видать, слинял, подлец. Я так и решил: слинял, сукин сын, за бугор. А куда еще? – с надеждой посмотрел Жорка на Сергея. – Велика Россия, а линять можно только за бугор. Решил заглянуть в офис на Невском, а там уже другая контора. Только через третьи руки узнал, что раньше занимался мой приятель недвижимостью. Причем не просто в Питере, а по всему миру! Швейцария, Франция, Кипр, Финляндия, я уж не говорю про всяких прибалтов. Считай, не контору имел, а вечный двигатель.
– Это как? – не понял Сергей.
– Ну как… – всосал пиво Жорка. – Запустил механизм, вот он и крутится, пока гранату не бросят. При этом дело у моего приятеля было построено по-умному, так, что практически вся прибыль оседала где-то за рубежом. Сверхнадежная система. На каждого исполнителя свой контролер, на каждого контролера по своему контролеру. Независимое финансирование шло через две структуры, все закручено через долгосрочные контракты. Короче, – пугливо моргнул Жорка, – мой приятель все построил так, что его участия в оперативной работе фирмы, собственно, и не требовалось. Толковый был мужик… А вот исчез… Как дым, как утренний туман… – Жорка даже рукой перед собой поводил, как слепой. – Я потом поговорил с новым управляющим той фирмы. Назвал себя, спросил, не оставил ли бывший хозяин каких-то распоряжений? Иди в жопу, сказал мне управляющий, с чего бы он стал оставлять мне указания? Ну, он прав… Признаю… Это все понятно… Я и отвалил в сторону…
– И что?
– И ничего. С тех самых пор ничего, – пугливо моргнул Жорка. – Живу как в подводной лодке, жду, когда течь появится. Этот мой приятель оставил еще у меня сумку. Вместе с товаром. Думаю, не специально. Просто бросил сумку, а потом забыл. Или не захотел забирать. Самая обыкновенная кожаная сумка, потрепанная, ничего такого, покупной ценности не представляет. Недавно опять попалась на глаза. Что-то такое пришло мне в голову, я взял и прощупал ее и во внутреннем карманчике нашел записушку. Вот такую крошечную, – показал он руками. – А в записушке лежала свернутая вчетверо копия расписки. Ну, не копия, конечно, какая там копия… Черновик… Почерк моего приятеля. «Я такой-то… Принял от господина Абу Фазла такое-то количество долларов США… Обязуюсь вернуть тогда-то…» И заметь, Рыжий, вернуть мой приятель собирался сумму гораздо большую, чем позаимствовал у этого Абу Фазла. Вот такая вот странная расписка. Мне в общем наплевать, их дела, но в той же записушке я наткнулся на несколько таллиннских адресов. И вот… Собираюсь съездить… Лучше знать, что тебя ждет, чем жить в неведении, правда? Как думаешь, прав я? Знаю, ты плохого не посоветуешь, ну вот… Ехать мне? Узнавать? Не могу я так больше, Рыжий. Однажды придут и замочат…
– Да кто придет?
– А я знаю?
– Ладно, – засмеялся Сергей. – Ты всегда попадал в интересные истории, разберешься и в этой. Кажется, тебе все-таки повезло.
И переспросил:
– В Таллинн?
– Ну да, – пугливо подтвердил Жорка.
Он как бы уже спохватился, что наговорил лишнего, но было видно, что т держать все это в себе он уже не мог.
– Раз уж едешь, – кивнул Сергей, – может и для меня кое-что разузнаешь?
– А ты конкретно говори, – насторожился Жорка.
– Есть в Таллинне такой банк, точнее, отделение банка – РПЮЭ. Не слыхал? Ну, вот видишь, и до тебя доходило. Ты там разузнай этак неназойливо, как дела у названного отделения? Не шатается оно? А то все слухи, слухи…
– Да нет проблем, – обрадовался Жорка. – А ты, Рыжий, чего интересуешься этим банком?
– О будущем думаю.
– Ладно, узнаю, – поклялся Жорка и взглянул на часы. – Жалко, не выпили.
И подмигнул:
– В следующий раз!
И опять (уже покровительственно) потрепал Сергея по плечу:
– Дня через три вернусь. Перезвони на Питер. Телефон у меня прежний.
Размышляя над странной Жоркиной историей (бывает же, как везет людям!), не зная, верить или нет Жорке, Сергей поставил белую «тринадцатую» во внутренний двор дома номер двадцать шесть по улице Ленина, и разыскал нужный подъезд.
Двоюродный братан развеселил Сергея.
Братан, как всегда, скрестив ноги, сидел на кожаном диване времен Никиты Хрущева под большим геральдическим щитом, вывезенным с острова Маврикия. На щите красиво перекрещивались декоративные морские кортики, белели заснеженные горы. Не скажешь, что тропики. В принципе, такое украшение можно купить на любой питерской толкучке, не обязательно гонять государственную подводную лодку так далеко, пусть даже с дружественным визитом, но, с восхищением поглядывая на щит, как на весьма не просто давшуюся добычу, двоюродный братан, безмерно вдохновленный сунутой в холодильник бутылью французского спирта и всякой экзотичной закусью, уже в пятый раз пытался выдать Сергею историю своего успеха.
– Значит, нырнули мы… Дз-з-з-з-з-з… Глубина – сто три метра… – Братан сморгнул и снова протянул, как осенняя муха: – Дз-з-з-з-з… Приказ, всплываем… Дз-з-з-з-з-з… Командир рубит: «Отдраить люки! Земля!» Дз-з-з-з-з… Сходим на берег, бабы кругом, солнце… Налево – лавки, направо – лавки, вокруг одни бабы, дз-з-з-з-з… «Быть всем начеку. Равняйся на коммунистов!»… Дз-з-з-з-з-з… Я, значит, на память об острове щит урвал…
Братан окинул восхищенным взглядом щит, собираясь повторить рассказ, но прозвучал звонок.
– Жена, – поднялся братан. – Дз-з-з-з-з-з… Будет довольна… Дз-з-з-з-з… Гости…
Но пришла не жена.
Пришел Валентин.
– Не получилось с родственником? – догадался Сергей.
– Не получилось, – не стесняясь, кивнул Валентин. – Даже оставаться у него не захотел. Он, скотина, не то, что выпить, он мне чашку кофе не предложил. Похоже, наслышан о моих разборках с Конторой. – Валентин с первого взгляда оценил надежность двоюродного братана и сразу ему доверился. – Похоже, догадывается о моем нынешнем состоянии. Так что, мотаем из Питера.
– А выпить? – страшно испугался братан.
– Ну, этого мы как раз не упустим, – усмехнулся Валентин.
Просидели до глубокой ночи.
Двоюродный братан наконец затих на диване, жена позвонила с ночной работы, а может, и не с работы, больше никто им не мешал.
– Этот перец, – объяснил Валентин ситуацию с родственником, – о чем-то уже наслышан. У меня нюх на такие вещи. Уезжая, я ведь оставил заявление об отпуске с последующим увольнением. Пусть краем уха, но этот мой родственник уже прослышан о разборках в Конторе. А у нас этого не любят. И боятся. И знаешь, – покачал головой Валентин. – Почему-то родственника моего тоже сильно интересовало, куда это я собираюсь двигать из Питера?
– И что ты ему сказал?
– А честно выложил, – рассмеялся Валентин. – Так и сказал, что завтра двигаем в Таллинн.
– А на самом деле?
– А на самом деле едем мы в Тверь. У подполковника Ермилова там свой человек. Особист, почти как Будыко, только служит в воинской части. А воинская часть – сечешь? – была в свое время выведена из Тарту.
– Ничего себе дорожка! – прикинул Сергей. – В Тверь это почти как до Москвы пилить!
Где-то за Тосно, приноровившись к дороге, прислушиваясь краем уха к музыке, Сергей начал выскакивать за сотню. Если бы не призрачные деревушки, вдруг возникающие в бледном утреннем свете, он так и держал бы скорость, но на деревенских улицах, пускай даже пустых, скорость приходилось сбрасывать.
Впрочем, «тринадцатая» все равно бежала исключительно споро.
– Ты только посмотри! – обозлился Сергей, когда за поворотом явилась перед ними неспешно бегущая по шоссе гаишная «восьмерка» с яркими мигалками. – Раскрасились, как гонконгская шлюха и никак их не обойдешь. Это что ж теперь, плестись за ними?
Валентин засмеялся.
– Может, обгоним? – предложил Сергей. – Ты в камуфляже, представительный, служебные корки в кармане у тебя. А они гаишники. Они насмерть перепугаются. Скажешь, что выполняем важное задание. А то мы так и к ночи не доберемся до Твери.
Валентин покачал головой.
– Знаю я эту гадюшную натуру, – настаивал Сергей. – Гаишники теперь специально будут держать нас. Поняли, что торопимся, так и будут держать. У них это в крови, любят они от души помучить хорошего человека. А если гаишники вообще едут в Москву? – предположил он. – Нам что же теперь, так за ними и держаться?
– Так и держаться, – кивнул Валентин. – Они не торопятся, и ты не торопись. Светиться нам не к чему.
– Да что за хреновина! – занервничал Сергей. – Считай, я вожу машину десять лет, но вот не припомню ни одного случая, когда бы гаишники мне помогли. У них одно желание – сорвать штраф. Вечно они втискиваются не туда, куда надо, вечно они требуют не то, что им могут предложить. Неужели раз в жизни я не могу сделать гаишников?
– Радиотелефон… – намекнул Валентин.
– Да нет у них радиотелефона!
Сергей выругался и от души выжал газ. Как молния на скорости в сто двадцать километров белая «тринадцатая» обошла оторопевших гаишников.
Эффект получился потрясающий.
Только что «восьмерка», как пестрый жук, как уже указанная гонконгская шлюха в полной своей боевой раскраске, ползла по шоссе, никуда не торопилась, правда, и вперед никого не пропускала, но стоило Сергею рвануться, как на «восьмерке» разом вспыхнули все мигалки и маячки.
– «Тринадцатая» с московскими номерами!.. «Тринадцатая»!.. «Тринадцатая»!.. Немедленно остановитесь!..
– Остановись, – приказал Валентин.
