«Похоже, прав Жорка, банк переживает не лучшие времена, – покачал головой Сергей. – Головное отделение в Выру функционирует, но для Карпицкого это не утешение. С банка РПЮЭ Карпицкий вряд ли что-то сорвет. Чтобы вернуть потерянные деньги, надо напрямую выходить на людей, которые вели операцию с противогазами».
– Могу я увидеть господина Вейхестэ? – негромко спросил он.
Бледная женщина нерешительно поднялась, еще раз взглянула на Сергея, будто запоминая его, и вышла. В соседней комнате сразу послышались негромкие встревоженные голоса. Разговаривали по-эстонски и Сергею это не понравилось. Может, сотрудница вызывает охрану? Но чем, собственно, я мог ее насторожить? Или имя господина Вейхестэ тут под запретом?…
Только проехав пару кварталов и убедившись, что никто за «семеркой» не следует, Сергей растолкал Лешу:
– Лео рекомендовал нам уютную и недорогую гостиницу. Название ее «Тоот». Знаешь такую?
– Езжай прямо, – махнул рукой Леша и вдруг заклекотал, как голодная чайка: – Кыйк! Кыйк!
– Это что-нибудь значит? – удивился Сергей.
– «Никогда!» – простонал Леша. – Кыйк по-эстонски это «никогда».
– Возьми девочку на опохмелку, – посоветовал Сергей. – Лео говорил, что девочка в Таллинне не стоит не больше трехсот крон.
Леша в ужасе замахал руками:
– Кыйк! Кыйк!
Хижина дяди Тоома
После скромного обеда в кафе (пиво под свиные ножки) Сергей отправился искать своего таллиннского должника. Опухший Леша отдыхал на заднем сиденье безучастно, как случайный пассажир. После короткого возбуждения он вновь переживал душевный упадок.
По адресу регистрации нужную контору Сергей не обнаружил.
Нагловатый молодой человек странного вида – с хвостиком длинных волос, подвязанных на затылке коричневой ленточкой, в потертых джинсах, в сандалиях, в слишком уж свободно – до пояса – расстегнутой белой рубашке, услышав звонок, вышел на невысокое каменное крылечко, украшенное стандартными кованными перилами.
– Акционерное общество «СибЭст»? – с непонятной агрессивностью переспросил он. – Нет тут такого общества! Уже давно нет! – И так же непонятно предупредил: – И по-русски тут не говорят.
Машина стояла прямо напротив крылечка.
Разбуженный громким голосом Леша поднял на молодого человека полные страдания глаза.
– Работники смешанного общества «СибЭст» бежали в Россию с последними частями советских оккупантов, – все с той же непонятной агрессивностью развил длинноволосый свою неприхотливую мысль. – Раньше работники Акционерного общества «СибЭст» обворовывали Эстонию, теперь они, наверное, обворовывают Россию. Такой менталитет, – гордо пояснил он. Работники смешанного общества «СибЭст» все были ворами, так что ищите их у себя в России. Воры ведь там собираются, я не ошибся?
– Это кто? – с трудом опустив стекло, страдающе удивился Леша.
– А вот угадай с трех раз.
– Пидор, – угадал с первого раза Леша и икнул.
– Да нет, эстонский ассимилянт, новое поколение, – возразил Сергей. Он боялся, что Леша начнет ругаться.
Длинноволосый насторожился.
– Я ничего такого не говорил, – агрессивно объявил он. – Я ничего конкретного не имел в виду. Я вам только сказал, что человек, которого вы ищете, должно быть, прячется среди воров в России. Если бы он был честным человеком, вы бы его не искали. Я не ошибся?
– Где же его искать?
– Наверное, в Москве.
– Москва большой город.
– Когда знаешь, кого искать, найти не так уж трудно, – вдруг вполне разумно объяснил длинноволосый. Что-то пришло ему в голову. Он спросил, сильно изменив тональность: – Бензин у вас есть?
Сергей кивнул.
– А машинное масло?
– И масло есть.
– Да подождите, я ведь всерьез, – вновь завелся длинноволосый, но было видно, что первый заряд агрессивности он уже исчерпан. – А медный кабель? А цветные металлы? А серебро?
– У нас все есть.
– Не знаю, где сейчас ваш приятель, но если у вас есть бензин, машинное масло или цветные металлы, этот приятель вам уже ни к чему, – уверенно заявил длинноволосый. – Если вы действительно можете снабжать нас цветметом и серебром, мы запросто договоримся.
– Воруешь, пидор?
Хриплый голос Леши прозвучал трагично. Длинноволосый вздрогнул.
– Ты чего-то боишься? – быстро спросил его Сергей и длинноволосый невольно отступил на шаг.
– Здесь Эстония.
– А почему ты не хочешь ответить на мой вопрос?
– На какой вопрос?
– Где сейчас находится мой приятель?
– Я же сказал, скорее всего, в Москве. Откуда мне знать? Мне плевать на вашего приятеля. Я его не знаю, не знал и знать не хочу. Остальное вообще наши внутренние дела. Я ведь в ваши дела не лезу.
– В какие именно?
– С вами только свяжись…
– Замочат? – выговорил Леша.
– Вот именно.
– А есть за что?
– Я, что ли, напрасно прожил тридцать лет?
Это Сергею понравилось.
– Прощай, овощ!
Смеялся он минут пять.
– Ты чего? – испугался наконец Леша.
– Ты разве не слыхал? «Я, что ли, напрасно прожил тридцать лет».
– Что смешного?
Но Сергей никак не мог остановиться.
Этот длинноволосый, думал он, смеясь, не из тех, кто нравится многим.
Он, скорее, из тех, кто вообще никому не нравится. Таких и убивают чаще. Таких, как этот длинноволосый, всегда хочется убить. Уж больно неприятная у них улыбка, уж больно отталкивающий голос. Такой только ощерится в своей неприятной улыбке, а его уже хочется убить. Такой только произнесет первое слово, а его уже и убили. У таких людей, отметил про себя Сергей, вблизи наблюдается какой-то особенный животный магнетизм. Это, наверное, потому, что они сами как животные. Их постоянно тянет к скотству. Так что, нет ничего удивительного в том, что они сами не умирают. Однажды, ощерившись, они неудачно открывают дверь и получают пулю в лоб.
Тридцать лет… Не зря прожил…
– Куда теперь? – спросил он, выезжая на улицу Пикк.
– А нам куда?
– Ты еще в Выру обещал мне показать хижину господина Тоома.
– А-а-а, – хрипло протянул Леша. – Тогда езжай прямо. Зрелище, что надо. Тебе понравится.
Зрелище действительно оказалось что надо.
В сосновой рощице невиданной, можно сказать редкостной красоты возвышался за витой железной решеткой каменный трехэтажный дворец. Башенки, галереи, настоящий замок, рва только не хватало. Сквозь витую решетку зеленели аккуратно постриженные куртины, чистенькие английские лужайки, был виден большой открытый бассейн, площадка для гольфа, а за бассейном – опять готика каменных башенок, опоясанных навесной галереей, с которой, наверное, открывался широкий вид на море…
С шоссе к воротам тянулось бетонное ответвление.
Возле кованных ворот, покуривая, прогуливался крепкий эст в камуфляже, в коричневом берете, с кобурой на поясе.
– Это и есть хижина дяди Тоома?
– Она, она, – опасливо проговорил Леша и так же опасливо добавил: – Ты не сбрасывай скорость, ты проезжай мимо. Охранники не любят, когда возле ворот этой хижины останавливаются незнакомые машины.
– Господин Тоом постоянно тут живет?
– Может быть, – так же опасливо ответил Леша. – Только я не управляющий его хижиной. И еще слышал, что господину Тоому очень нравится жить в Выру. Говорят, ему нравится Выру. Там у него другая хижина. Говорят, у него есть еще несколько хижин – одна в Испании под Барселоной, другая в Канаде… Ну, в общем, где-то там, не сильно близко, не дотянешься… Вот ведь скотина, – пожаловался Леша, – у меня даже голова заболела…
И выкрикнул от всей настрадавшейся души:
– Война хижинам! Мир дворцам!
