Из Кэртленда донесся голос Блейка.
— Фред, наши вертолеты прорвались. База Эдвардс не функционирует. Они набились в два ангара, там же много гражданских. Всю энергию из аварийной сети используют для фильтров и рефрижераторов. Продовольствия у них всего на три дня. Мы готовимся перебросить им по воздуху, что сможем. Но здесь ведь тоже целый город, который хочет выжить. Облачный покров у нас еще не сплошной, но фильтры уже необходимы. Мы лишились электроэнергии, которую получали из Денвера. Нельзя ли подключиться к секретным линиям? Мне надо посоветоваться с другими военными базами.
— Этого я взять на себя не могу, господин президент. Это уж ты решай, Фред.
— Это я уже уладил. Мы поднимаем сегодня же ночью все исправные самолеты в Эдвардсе, чтобы вывезти оттуда как можно больше людей. Но это ведь только тысяча или чуть больше. А второго рейса нам не осилить. Нет ни связи, ни видимости. Мы и так еле отыскали базу. Но ты не ответил мне на главный вопрос: игнорировать ли внешний мир?
— Понимаю. А есть какие-нибудь новости из-за границы?
— Значит, молчат? Хорошо, Фред, до связи.
Разговор закончился. Тейлор сказал:
— Я полагаю, что везде одно и то же. Все хотят выжить. Кто там?
Голос из холла повторил:
— Есть тут кто живой?
Маколей открыл дверь. За дверью стояла Бетги с большим чемоданом в руках.
— Бетти, ты что здесь делаешь?
— Мы… у нас кончились фильтры… поэтому я здесь. Мы принесли с собой консервы. Там столько мертвых… — она зарыдала.
Маколей обнял ее за плечи и подвел к креслу.
— Мак, ты помнишь Пегги Орте из машбюро?
— Конечно, Бетти, конечно. Успокойся.
— Мы шли по улице, вдруг кто-то сорвал с нее маску и убежал. Она старалась… старалась не дышать, сколько могла…
Маколей и Тейлор переглянулись.
— Ох, — Бетти подняла голову и вытерла слезы, — я так рада, что добралась до вас. Здесь есть воздух и свет. А везде совсем темно. Мы шли сюда ощупью.
— Бетти, кто 'мы'?
— Нас четверо. Мы вместе снимали квартиру. Мы решили идти сюда, когда у нас кончились фильтры. Мы так боялись, что не дойдем.
Маколей приподнял чемодан.
— Ты хочешь сказать, что поднялась на сороковой этаж с этим чемоданом?
Бетти кивнула и снова заплакала.
— Проклятая жизнь! — воскликнула она. — Я не могу остановиться!.. Не говорите мне никаких добрых слов… — Она глубоко вздохнула. — У вас есть вода?
— Пойдем, я провожу тебя, Бетти, — сказал Джо. — У нас есть пожарный гидрант, а где остальные девушки?
— Они в приемной.
— Я пойду с вами, — сказал Маколей. — Надо будет раздобыть подушек и для них.
В кафетерии отодвинули к стенам столы и положили на пол подушки от диванов и кресел. Женское общежитие Бетти устроила в приемной Тейлора.
— Совсем забыл, — сказал Тейлор и пошел к себе в кабинет. Вернулся он с двумя бутылками. Кто-то добыл из автомата газированной воды, бумажные стаканчики, и Тейлор пошел по кругу, осторожно наливая каждому на донышко. Потом поднял свой стаканчик и сказал:
— Леди и джентльмены. Прошу поднять бокалы за нашу несчастную страну.
Кое-кто из мужчин встал. Воцарилась тишина. Тейлор глядел в свой стаканчик.
— Я не буду много говорить, — произнес он. — Но мне хочется подвести некоторые итоги. Нас здесь шестнадцать человек. Возможно, мы сегодня единственная ниточка, соединяющая Белый дом с последними относительно незараженными районами юго-запада. Но не вбивайте себе в голову, что мы последние люди на Земле. Мы не последние и не собираемся ими становиться. К счастью, на свете есть более разумные страны, чем наша. Но на вопрос, почему мы прячемся здесь, когда погибает громадный город, я вам могу ответить лишь одно: даже если погибнет население больших городов, в стране все равно останется в живых около тридцати миллионов человек. Не будет промышленности, прекратится производство пищи. Наш долг — оставаться связующим звеном между страной и правительством, и когда все кончится, а это непременно кончится, — правительство благодаря нам будет информировано о том, что происходит вокруг, и это позволит ему действовать. А действовать надо будет энергично. Атомные станции останутся целы, а это основа нашей будущей экономики. Я не знаю, каково нам всем придется, но вы должны быть готовы к худшему, к тому, что восьми, а то и девяти человек из десяти не будет в живых, когда мы выйдем из этого дома.
Кто-то в дальнем конце комнаты сказал;
— Мистер Тейлор, город горит.
— Я знаю, — сказал Тейлор, — какие районы Чикаго могут гореть.
Он поднял бутылку и снова принялся обходить всех.
— Может, включим радио? — спросил кто-то.
— Если мы будем его слушать все время, — ответил Маколей, — то сойдем с ума.
Спросивший увеличил звук в приемнике. Но в ответ слышалось лишь сухое потрескивание.
— Они кончили передачу!
— Этого следовало ожидать, — сказал Кардуелл и допил виски. Он подошел к Тейлору, который сидел на диванной подушке, прислонившись к стене, и сказал, усаживаясь рядом:
— Джим, вы не можете знать, какая часть города горит. Я думаю, горит весь город.
— Возможно, я слегка пьян, — ответил Тейлор. — Не ждите от меня разумных речей.
— Уже три часа ночи. У вас есть снотворное?
Тейлор кивнул и допил виски. К ним подошел Маколей.
— Джим, знаешь, о чем я подумал? Все эти рекомендации, которые ты составлял… Не было времени выполнить их, даже если бы с тобой полностью согласились в Вашингтоне. Да и достаточны ли были наши рекомендации?
— Возможно, и нет, — вздохнул Тейлор и обвел взглядом комнату. — Но это теперь не имеет никакого значения. Нам остается только ждать. Наши проблемы решаются сами.
— Да, — согласился Кардуелл, — но решения эти не из лучших.
Окна подвала были аккуратно закрыты листами пластика и по краям обклеены лентой. Сквозь них тускло пробивался оранжевый свет, освещая кучу консервных банок в углу. Вдоль дальней стены лежали четыре матраса — один двуспальный, остальные узкие. Малышка спала на одном из узких матрасов. Лицо вокруг маски было грязным.
Тим и Майк играли в шашки на разлинованном мелом полу подвала медными и никелевыми монетами. Джуди сидела на стуле без спинки и читала комикс, время от времени протирая стекла противогаза подолом юбки. Рядом с ней на полу лежал целый ворох истрепанных книжек.
Грейс, которая пристроилась с шитьем за маленьким столиком, включила батарейный приемник в тщетных попытках что-то услышать.
— Ну и пускай, — сказал Тим. — Мы и без них обойдемся.
— Не говори так, — сказала Грейс. — Кто у вас выигрывает?
— Конечно, я, — проговорил Тим небрежно.
— Он всегда выигрывает, — радостно подтвердил Майк. — Твой ход.
Тим двинул вперед монетку и сказал:
— Пойду попробую наладить фильтр.
— Ты думаешь, у тебя получится и можно будет снять маску? — спросила Джуди.
— Игра не кончилась! — сказал Майк. — А можно я буду смотреть, как ты чинишь?
— Смотри, — сказал Тим. Он поднялся и прошел в чуланчик, заваленный инструментом. В окошко там была вставлена решетка фильтра. Тим снял ее. Под решеткой оказался вентилятор, укрепленный в листе фанеры, которым было забито окно.
— Надо сделать так, чтобы вентилятор крутился. — Он обернулся и спросил: — Мама, я выйду наверх на минутку. Где у нас веревки?
— Смотри, чтобы тебя кто-нибудь не увидел, — сказала Грейс. — Веревки под умывальником.
Тим поднялся по лестнице из подвала и отодвинул засов. По периметру дверной коробки были прибиты куски садового шланга, чтобы не проникал воздух снаружи. Помещение за дверью было освещено оранжевым светом. Три стены его были целы, а четвертая, которая когда-то примыкала к телевизионной комнате, отсутствовала, только черные балки свешивались над проемом. Через проем можно было разглядеть сгоревший дом на противоположной стороне улицы. Тим осторожно подошел к проему, затем пробрался на бывшую кухню. Кухня сгорела не вся. Тим достал из-под умывальника моток веревки и вернулся в подвал. Майк тут же прошмыгнул за ним в мастерскую.
— Мама, когда папа вернется? — спросила Джуди.
— Скоро, — ответила Грейс, не отрываясь от шитья.
— Можно я попью?
— Нет, дорогая, подожди, пока вернется папа. Поглядим, что он нам принесет.
— Ладно, — согласилась Джуди и снова углубилась в чтение.
Проснулась и захныкала Малышка. Грейс склонилась над ней и положила руку на лоб девочки над маской.
