«19 января в 3.12 всемирного времени начинаем спускаться с орбиты. Приземлились в 6.54 неподалеку от реки, берущей начало в горах. Отклонение от расчетной точки посадки 20 километров к востоку».
— Мы приземлились точнее, — с удовлетворением пробормотал пилот.
«Произвели химические, геохимические, метеорологические и микробиологические замеры. Результаты в памяти АКСО 193. Закат солнца в 19.20.
20 января. Здесь огромные леса. Наверное, такие же когда-то покрывали Землю. Все заняты уборкой деревьев, поврежденных при посадке модуля. Расчистили стартовую площадку для вертолета, использовали дефолианты. Эффект колоссальный: листья опадают мгновенно, а деревья можно «косить» лазером малой мощности. Обед из туб. После обеда занимались выгрузкой вертолета. Первая авария: заглох двигатель. Ищем причину неполадки.
Встреча со змеей. Применили оружие. Змея похожа на чешуйчатую ветку.
21 января. Здешняя почва пахнет чем-то необычным. Лазером вырубили деревья, расчистили место для лаборатории. В 22.06 объявили пожарную тревогу. Огонь распространяется с огромной скоростью даже во влажном лесу. Он облегчит нам работу…»
— Здесь постоянно чувствуется запах бензина, — капитан закрыл бортовой журнал и огляделся.
— В самом деле, — отозвался Миллер. — Как будто сидим на бочке с бензином.
— Глупости! — огрызнулся пилот. — Клянусь, я его полностью откачал.
— Если не считать того, что впитала почва, — возразил Миллер.
— Разумеется! — воскликнул Том. — Даже твоя мудрая голова не сообразит, как собрать бензин, впитавшийся в почву.
— А наш высокооктановый бензин?! — вдруг вспомнил Миллер.
Капитан не успел ему ответить, как раздался взрыв, и к небу взвился столб золотистого пламени. Вертолет рвануло. Ветер разметал куски его металлической обшивки во все стороны. Космонавты, как зачарованные, не сводили глаз с танцующего пламени.
Том рванулся к модулю, но золотой огонь настиг его у входа в переходную камеру, победно врываясь внутрь корабля.
Капитан чувствовал за собой жгучее дыхание огня; оно догоняло его. Он все-таки успел добежать до реки и бросился в прохладную воду. Сразу стало легче.
Выбравшись на противоположный берег, обессилевший капитан рухнул на песок, морщинистый от набегавших волн. Все еще тяжело дыша, он обернулся и посмотрел туда, где бушевал огонь.
Неожиданно заскрипел песок, оповещая о чьем-то приближении. Капитан с трудом перевернулся на правый бок, пытаясь вытащить оружие, но успел приоткрыть глаза. Прямо на него двигался мужчина с обгоревшими волосами, в разодранном, некогда щегольски белом комбинезоне, в мокрых ботинках хлюпала вода.
Это был Миллер. Он молча лег рядом с капитаном.
Пожар на противоположном берегу утихал, кое-где еще слышался треск от падающих деревьев, но вот и он прекратился. Стало совсем тихо.
— Как по-твоему, даст нам планета еще один шанс поработать здесь? — Миллер задумчиво обрывал обгоревшие манжеты рукавов.
Капитан с сомнением пожал плечами.
Ветка, свисавшая с ближайшего дерева, казалось, смотрела на него холодным немигающим взглядом.
Уважаемая комиссия!
Прошу репродуцировать мою жену Милославу Червенкову, девичья фамилия Кралова, погибшую при аварии туристического ротобуса 28 июня прошлого года. Просьбу мотивирую тем, что данная авария не планировалась, а неблагоприятный исход не был запрограммирован Центральным мозгом. Все пассажиры, в том числе и я, были репродуцированы вскоре после того, как появились свободные мощности, что я проверил при беседе с сотрудником Госстраха д-ром Йозефом Скоумалом, который и выплатил мне страховой полис. Что же касается моей жены, то она не получила никакой денежной компенсации, поскольку до сих пор не может лично подписать акт о несчастном случае у страхагента.
В силу указанных причин прошу воспроизвести обстоятельства, имевшие место до 28 июня прошлого года. Надеюсь на положительное решение.
С уважением,
Уважаемый заявитель!
С сожалением вынужден сообщить, что Комиссия Национального комитета по вопросам репродукции и народонаселения г. Праги отказала в удовлетворении Вашего заявления от 21 сентября с. г., поскольку к нему не были приложены марки гербового сбора. Вы можете в течение 14 дней обжаловать настоящее решение, в противном случае оно вступит в законную силу.
Одновременно обращаем Ваше внимание на то, что число беспочвенных заявок на омоложение одного из супругов постоянно растет. Подобные заявки мы не можем удовлетворить по моральным соображениям, а также ввиду отсутствия мощностей. Плата за одно омоложение, установленная Комиссией, составляет 140 000 крон.
С уважением,
Внимание:
Уважаемая комиссия!
Вношу протест против решения от 12 декабря с. г., направленного мне под № 113 667. Причины, изложенные мною в заявлении от 21 сентября с. г., заставляют меня вновь обратиться с просьбой репродуцировать мою жену Милославу Червенкову, девичья фамилия Кралова, сгоревшую при авиакатастрофе. Марку гербового сбора прилагаю.
С уважением,
Уважаемый заявитель!
Ваша просьба от 12 декабря с. г. была рассмотрена Комиссией Национального комитета по вопросам репродукции и народонаселения. Удовлетворить ее не представляется возможным. Просьба не соответствует — и Вам, как гражданину нашей страны, это известно — моральному кодексу современного человека, поскольку вместо принятого и обоснованного термина «Дезинтеграция структур» Вы употребляете вызывающие сожаление вульгаризмы типа «погибнуть» и «сгореть».
Настоящее решение Вы можете обжаловать в течение 14 дней, в противном случае оно вступит в законную силу.
С уважением,
Внимание:
