недоразумением.
- Ну… - орк моментально подхватил тон эльфа. - Это же вышло чисто случайно. Я не хотел обидеть малышку. Она не так меня поняла.
- Сразу оглушила, - согласился эльф. - Принялась кромсать кинжалом с мощным проклятием.
- Правда? - на секунду вышел из образа орк, но тут же опомнился. - Да, кинжалом. Так больно, но я терпел, я же видел, что девочка не в себе…
- Ну, теперь ты все понял? - голос эльфа стал довольно холоден.
- Не дурак, - мрачно отозвался орк. - Искать ее опасно, и договора она не подписывала, как я понял. Так сколько ты мне отсыплешь за спокойствие своей команды?
- Не больше миллиона, -твердо ответил эльф. - Ну и, конечно, я всегда могу выступить свидетелем, что ты не обижал девочку, совсем наоборот.
- Ну, что ж, по рукам, - орк досадливо пробормотал парочку грязных ругательств на своем языке. - Надо же было так попасться! Какая-то шмакодявка… с зубочисткой.
- С заколдованной зубочисткой, - пояснил эльф. - Ума не приложу, откуда у нее такая игрушка. Уж поверь, не с суккуб.
- Давай скорее деньги, - охотник уже тяготился присутствием эльфа, да и перспектива общения с неведомыми покровителями гномки его не радовала.
- Держи - вот и вот, - глухо звякнуло золото.
- Зря на себе таскаешь, - не преминул высказаться орк. - Так и потерять недолго.
- Не держи меня за идиота, - огрызнулся эльф. - Я взял их на складе. Было совершенно очевидно, что придется откупаться. И, кстати, ты не пояснишь мне, что это за новый приемчик: выходя из оглушения, хватать противника рукой, а не рубить мечом.
- Не хохми, - мрачно отозвался орк. - Мечом бы я как раз ее успел достать.
- Мне тоже так показалось, - хмыкнул эльф.
- Но я же совершенно не чувствовал боли от ее кинжала. Поэтому не понимал, насколько серьезно ранен. Думал - ща сцапаю гниду за шейку и…
- И? - в голосе эльфа прорезался неподдельный интерес.
- Что, надоели тебе твои подопечные? - с пониманием спросил орк.
- Хуже чирия на заднице! - сплюнул эльф. - Если бы не чертова расписка…
- Денежки, да? - орк похлопал целителя по плечу. - Хочешь подзаработать побыстрее, чем на этой помойке?
- Кто бы отказался, - пожал плечами эльф. - Но как?
- Мы с тобой можем работать в паре, - предложил орк. - С этих мусорщиков много чего можно добыть. А потери почти нулевые. Ты же знаешь, они редко сопротивляются.
- А я тебе зачем? - недоверчиво спросил эльф.
- Ну, у тебя ведь есть защитки, так? И Корень Дриады тоже? Будем с тобой косить болванов, как упряжка из двух буйволов.
- М-м… Звучит заманчиво. - эльф хмыкнул. - Пожалуй я соглашусь… с одним условием.
- Ну? - набычился охотник.
- Треть, - коротко ответил целитель.
- Четверть, - быстро отозвался орк.
- По рукам! - так же быстро согласился эльф.
- Ну ты и… - орк сплюнул. - Уел! Надо было предлагать тебе одну десятую!
- Что делать? - философски пожал плечами темный. - Мне нужны деньги, а тебе - хорошая компания.
- Давай двинем отсюда, пока не набежала толпа гномья, - предложил орк.
- Точно, - кивнул эльф. - А по дороге расскажи-ка мне все-таки, зачем ты хотел ее поймать живьем?
- Подробно рассказать? - заржал орк. - Это я могу. У нашего племени есть древние ритуалы, которые воины Могучих совершали когда-то над поверженными врагами. Для мертвых врагов одни. Для живых… малость другие. Гы! Сейчас-то наши шаманы долдонят, что это варварство, но иногда наши ребята все-таки не выдерживают. Особенно ежли живьем кого поймают…
Голоса стали удаляться в направлении тракта. Гномка сидела совершенно бесшумно, рассматривая свои ладони. По ее левой щеке сползла одинокая слезинка. Но гномка решительно оттерла ее грязным рукавом.
- Я не помню, кто я, - сердито прошептала она встающей над рощей Луне. - Я не помню, откуда я. Но одно я помню точно - меня предал очень близкий друг. Кто-то, кому я доверяла как самой себе, ударил меня сзади и отправил в выморок. И я найду его!
Гномка решительно спрыгнула с дерева. Ее лицо ничего не выражало. Волны страха, омерзения, презрения, сменявшие друг друга во время сговора охотника и целителя, теперь вытеснила ледяная решимость. Взяв карту, малышка обвела пальцем область вокруг города Орен.
- Где-то здесь… - проговорила она себе под нос. - Я найду это место - и, может быть, вспомню, кому я задолжала выморок и недели рабства среди этого отребья!
Малышка на минуту прикрыла глаза. Последние дни, до этого окутанные пеленой контузии, вспоминались теперь с отвратительной яркостью.
Вот эльф тащит ее по каким-то улочкам, то и дело прижимая к стене дома, наваливаясь сверху всем телом и прикрывая плащом. Чьи-то шаги раздаются и смолкают в вечерней тишине, и целитель снова подталкивает свою добычу в сторону городских ворот.
Чей-то голос в полной темноте произносит насмешливо: «Болван ты, ушастый, а не она… ну да ладно, оставь ее в команде покуда не очухается.»
Ей равнодушно ощупывают руки, ноги, раздевают. Ее доспехи, длинная нижняя рубашка, мягкие кожаные штаны, башмаки исчезают куда-то. Ей холодно в коротенькой рубашонке и штанишках, она кутается в потертую шкуру на охапке влажной соломы, пытаясь заснуть. Какие-то зеленые огни плывут над ее головой и голос произносит заклинания.
Наутро две замурзанные пахарки по команде колдуна помогают ей натянуть засаленные обноски. На завтрак - миска отвара из овощей и кусок подсохшей лепешки. Пахари жуют размеренно и неторопливо. Она глотает еду жадно и получает от целителя подзатыльник за попытку вылизать миску.
Бесконечная охота, тяжелая и однообразная, как рубка дров. Замах молотка, кряканье, рев добычи, замах, кряканье, рев. Ее ставят в пару то с одним, то с другим гномом. Их лица путаются и плывут у нее перед глазами. То и дело колдун подходит к ней и забирает что-то из онемевших пальцев. Его глаза воровато бегают, он косится на остальных пахарей.
На ночлег их приводят на полуразрушенный хутор в лесу. Колдун кое-как закрывает выбитые окна и двери слабенькими магическими щитами. Где-то за стеной бродит одинокий медведь, тыкаясь в рассохшиеся доски.
Получив свою порцию похожих на клейстер овощей, гномка медленно и устало выскребает их из миски пальцами. Никаких ложек или кружек нет. Вода в грязном ведерке у порога, в ней плавают мухи и сухая трава. Гномка помнит, что воду нужно пить, но она больше не ощущает ни голода, ни жажды. Целитель сердито толкает ее в спину. Она зачерпывает миской из ведра и равнодушно пьет. Ей даже не приходит в голову умыться или сполоснуть миску.
После ужина болванчики послушно выстраиваются возле двери. Если ночью какой-то монстр проломит волшебный щит, куклы первыми встретят его. Им не нужен сон или еда.
Пахари снова укладываются на несвежую солому. Гномке не ясно, тот же это дом, что и прошлой ночью, или другой. Но запах прели и мочи, насекомые, выползающие в темноте из облезлых шкур - точно такие же.
Темный эльф осматривает свою команду каким-то затуманенным взором. Бородачи сразу отворачиваются от него и дружно испускают рулады храпа. Девчушки-замарашки, напротив, затаивают дыхание. Гномка видела днем, как одна из них старательно жевала на полянке дикий чеснок. При этом у грязнули был такой вид, будто она делает что-то ужасно важное. А вторая несколько раз поднимала гнилые грибы, испускающие запах почище чеснока, и будто случайно вытирала их ошметки о свою одежду.
