отправил на дело. Мелкое поручение: вырезать во сне всех домочадцев одного несговорчивого ростовщика… Мне даже драться ни с кем не пришлось - прирезала как овец! Пришлось, правда, покинуть те места. Но эльф дал мне наводку, где и как можно получать новую работенку. Помог замаскироваться. И посоветовал не оставлять свидетелей. Ну вот, а тут ваш цирк подвернулся… удачно!
- Что же… - Корунд с трудом подбирал слова. - Ты теперь меня, как свидетеля, значит?
- Нет! - горячо воскликнула гномишка. - Уж очень ты добрый и фокусы показываешь так здорово! Я тебя не буду, честно! Ты мне… друг.
- Спасибо. Похоже, девочка, для тебя убить стало проще, чем плюнуть, - грустно произнес фокусник, переводя дух.
- Ну да! - на лице Авена-Марусеньки не читалось ничего, кроме открытой гордости своим умением. - Теперь я запросто могу отправить того гада хоть в многократный выморок, хоть в Бездну! Только бы мне вспомнить, кто это! Но не могу, хоть убей!
- А друзья у тебя есть? - попытался перевести разговор со страшной для него темы мести Корунд.
- Не думаю, - отрезала гномишка. - Вернее, я кого-то там считала друзьями, вроде какие-то люди, эльфы. Но друзья не бросили бы меня, верно?
- Кхм-кхм… бывает по-всякому, малышка! - покачал головой гном. - Они могли пострадать не меньше тебя, тоже потерять память, попасть в плен…
- Ну, тогда конечно… - нерешительно пожала плечами гномишка. - В плен, говоришь? Что-то такое было, брезжит в голове! Вроде как нас с тем гадом окружили и хотели в плен взять. Может, он и впрямь в плену?
- Ну вот, он в плену, его продали куда-то…
- Я найду его, даже если мне придется перерезать всех рабов и пахарей на материке! - прошипела Марусенька. - Знаешь… - она подняла на Корунда внезапно наполнившиеся слезами глаза. - Я ведь из-за этого урода потеряла кого-то очень любимого, и тоже не помню кого! Друга или жениха даже! Помню - руки сильные, крепкие, и такая шея, что мне все время хотелось ее коснуться… Может, он теперь тоже где-то… беспомощный. А эта мразь ходит по земле и радуется!
- Так это… - голос Корунда невольно сорвался на прежний тенорок, и ему пришлось закашляться, дабы скрыть оплошность. - Ты сговоренная разве?
- Не-е… точно нет… - глаза гномишки стали мечтательными. - Я бы помнила. Я его недавно встретила и он так в меня влюбился, ну так влюбился, что я… я тоже влюбилась, на всю жизнь, вот! - она слегка покраснела. - Мы не целовались еще даже! Я бы помнила такое, верно?
- Ну… - голос решительно не слушался Корунда. - Думаю да, ты бы помнила. Давай-ка я принесу тебе еще бульона с кухни!
- Можно, - махнула рукой гномишка, падая на подушку. - А я посплю еще, ага? Сил нет совсем… и ты больше не переодевай меня. Ты мне друг, но я все-таки стесняюсь немного.
- Ага, - кивнул Корунд и вылетел из фургона, как ошпаренный.
Навстречу ему между фургонов семенила гордая мадам Бубу и эльф в белой робе, на ходу копающийся в свой объемистой торбе. Корунд нашарил в карманах горсть золота. Эльфу придется заплатить не только за лечение, но и за сохранение тайны. Разумеется, от целителя при тесном магическом контакте с гномишкой не скроется ее пол. В душе фокусника ужас и чувство вины смешивались с восторгом и блаженством. Он нашел свою любимую и узнал, что их чувства были взаимными. И в то же время, он понял, что она не помнит и не узнает его в нынешнем облике. А так же, что после прежитого Марусенька превратилась в бездушную убийцу и рыщет по континенту с целью отправить в Бездну не кого-нибудь, а его же, предателя Сэдди, пославшего ее в тот роковой выморок. Караванщику казалось, что ни один разум не способен вынести подобное испытание. У него кружилась голова и гудело в ушах. Но здоровье и безопасность Марусеньки были важнее всего. Гном с насмешкой посмотрел на свои холеные руки, украшенные аккуратным маникюром, унизанные изящными перстнями. В нем не осталось ни единой мелочи, по которой гномишка могла бы опознать его. И голос, и волосы, и цвет кожи - все изменилось. И еще она любит его. И хочет убить. Здорово!
- Надеюсь, что мы как-нибудь разберемся с этим… потом, - пробормотал Корунд, шагая навстречу целителю.
Глава 50. Двойной пирог.
Чад висел уже в прихожей крохотного домишки, затерявшегося в переулках Глудина. На кухне что-то гремело и трещало, и два голоса, доносившиеся оттуда, отнюдь не были дружелюбными и спокойными.
- А ну держи! Скорее!
- Сама держи, у меня руки заняты!
- Горит!
- Падает!
- Ну ты…
- Сама такая!
- Ты, видать, в жизни не готовила!
- Да уж небось побольше какой-то…
- У меня папа был пекарь!
- А мама орк-разрушитель?
- Что? А это ты видела…
- А, убери это от меня, оно же кипит!
- Ой, наша рыба… Все из-за тебя!
Клайд тяжело вздохнул. Эмми и Каона решительно пытались вести хозяйство. Проблема была в том, что хозяйство не понимало, куда они его ведут. К тому же обе хозяйки вели его явно в разные стороны. Когда одна стирала, другая начинала гладить грязное белье, перепутав корзинки, когда одна заводила сладкое тесто, другая пихала в него мясную начинку. Но самым тяжелым для мага были бесконечные ссоры девушек. Каона бросалась в перепалку со всем пылом бойкой десятилетки, а Эмми ревниво оберегала свой статус при брате. До драки пока, вроде бы, не доходило, но как-то раз Клайд, вернувшись с почты, застал Каону отскребающей какое-то месиво со стены. Эмми спешно сметала с пола осколки. На вопрос, что случилось, обе забияки заявили, что у них просто упало блюдо с вареной фасолью. Только почему блюдо упало об стенку на высоте головы, оставив там четкий отпечаток, а фасоль оказалась на противоположной стене, они объяснить не могли. Клайд частенько вспоминал, что в детстве считал труд Наставников в Школе непыльной работенкой. Да уж, с несколькими сотнями таких вот ученичков без высшей магии не сладить!
Никаких писем от друзей он не получал и по-прежнему опасался сам отправить им послание. Несколько томительных дней выжидания не принесли никаких результатов. Эмми и Каона старались разузнать что-нибудь, болтая с разносчиками и торговцами. Но все новости касались городских проишествий и половина из них выглядела откровенными байками. Чего только стоила история об эльфийском принце инкогнито, напившимся в дребадан на постоялом дворе «Голова психа», а потом улетевшем на боевом драконе.
- Ну и выдумает же кто-то! - возмутился Клайд досадливо. - Этак вовсе перестанешь верить тому, что говорят!
- Ну, я не знаю… - протянула Каона. - Гномка-булочница показала мне след от когтей дракона на мостовой.
- А корону принц там случайно не забыл спьяну? - фыркнул маг.
Его мучала тревога, в голове постоянно крутились образы из мрачного сна, внушенного ему черным жрецом. Если Вивиан и Сэйт спаслись, то братишка позаботится о ней… но насколько она будет после этого благодарна эльфу? Еще не ревность, но темное предчувствие её поднималось в Клайде, как похмельная муть. К тому же, у клирика было не так много денег, как у запасливых гномов или у караванщиков, имевших кое-какие вклады в разных банках. Невзирая на опасения быть узнанным, маг должен был найти какую-
