Галатея.
Женщина взмахнула рукой, словно отогнав назойливое насекомое.
- Да, конечно. Тогда позвольте мне поинтересоваться как самочувствие уважаемого губернатора Эммеля. Он поправляется?
Интонация голоса Веника вмиг сменилась с докучливой на лицемерную.
- Ах, ну да, разумеется. Вы же не слышали. С прискорбием сообщаю вам, что губернатор скончался несколько часов назад. Дьякон лично занимался осуществлением прощальных обрядов благословения Императора.
- Мертв? – Галатея быстро взвесила информацию. – Тогда кто же возглавляет правительство вместо него? – она напрягла мозги, вспомнив имя невского заместителя и помощника Эммеля, хорошего человека, выходца из семьи имперского гвардейца. – Барон Прид, я полагаю?
- Нет, не угадали, - чванливо ответил Веник. – Лорд дьякон решил, что для невского народа будет лучше, если на время этого морального и духовного кризиса управление планетой возьмет на себя Имперская Церковь непосредственно. До следующего ее распоряжения я взял на себя честь принять должность губернатора.
Канонисса неподвижно застыла. Такое решение было полной беспрецедентностью в современном Империуме. Еще со времен Эры Отступничества, после того, как Верховный Экклезеарх Гог Вандир пытался переделать галактику под себя, сложилось неоспоримое правило: государству и церкви должны быть отведены разные роли в управлении людьми. Но на это правило ЛаХэйн наплевал, воспользовавшись тем, что Сестры Битвы были заняты сражением. Галатея нахмурилась. Хотя она твердо верила, что церковь сможет взять на себя любые обязательства, такое развитие событий было ей явно не по душе, и высказать ее мнение декану Венику было бы не самым лучшим решением. Наконец она заговорила:
- Поздравляю вас с вашей новой должностью, почтенный декан. Пусть она принесет вам то, чего вы заслуживаете, - она обернулась к сожженным залам. – Я свяжусь с вами как только Вон будет у нас, - прежде чем Веник что-либо ответил, она отключила свой вокс и зашагала прочь, погрузившись в раздумья.
Как только аэростат достиг оптимальной высоты, то начал набирать скорость. Даже перетерпев нанесенные ему повреждения, даже всего с одним дерганным техножроецом за панелью управления, дирижабль Шерринга со стремительностью хищной птицы летел по небу Невы сквозь облака, время от времени подхватываемый быстрыми реактивными струями верхней атмосферы планеты, отчего ускорялся как крейсер «Громовой ястреб».
Пока корабль двигался на север, Верити наблюдала за тем, как меняется простирающийся внизу пейзаж. Населенные зоны сельской местности сменились долинами, припорошенными серыми снегами, и хребтами черных базальтовых холмов. Среди них возвышались вулканические пики, то и дело выплевывающие в воздух пепел, повсюду текли узкие ручейки лавы. В этой зоне Невы наблюдалась наибольшая геологическая активность, небольшие землетрясения создавали расщелины, а воздух был насыщен непригодными для дыхания газами. Здесь отсутствовала всякая жизнь, за исключением самых выносливых растений и нескольких крайне неприхотливых форм жизни. В мифологии планеты говорилось, что однажды гиблые земли расширятся, дабы поглотить весь мир, если только не вмешается сам Император Человечества, который сдержит гнев вулканов и обуздает их. Испорченный ландшафт служил напоминанием о бушующем ядре планеты и еще одним доказательством того, что Нева еще не до конца выплатила свой долг Богу-Императору.
Позади Верити перешептывались Кассандра с Мирией.
- Этот полет ничего не даст, - рычала первая. – Уже всю ночь движемся, а результат - ноль. Вон дурачит нас.
- Вполне возможно, - ответила Мирия, - но если и так – то нужно в этом удостовериться. Если этот дурак хочет помолиться, то пусть расшибет себе лоб.
- Я, между прочим, все слышу, - сказал псайкер с другого конца салона. – Вы меня обижаете. Неужели вы не испытываете ни йоты доверия ко мне? Никто из вас? – он взглянул на Верити. – Даже нянечка?
- Было бы проще поверить тебе, если бы ты уже, наконец, явил нам свое сосредоточение тайн, - сказала госпитальер. – Может, хватит, Вон? Сколько еще ты собираешься водить нас?
Мужчина одарил ее легкой улыбкой и глянул на хронограф, установленный на переборке аэростата.
- Уже все, - сказал Вон. – Мы на месте. Снижайся, шестеренка, только тихо и плавно, - обратился он к техножрецу. – И гаси все освещение. Не то нас заметят.
- Кто нас заметит? – спросила Мирия, шагнув по направлению к покореженной кабине, через которою было видно открытое небо.
- Псы ЛаХэйна, - указал он в темноту. – Что вы там видите?
Верити прищурилась.
- Только вулканы.
- Ты и должна видеть только их. Присмотрись к тому, что к нам ближе всего – он не настоящий.
Опустившись к земле, аэростат парил всего в нескольких метрах над ней. Связанными руками псайкер взялся за клешню адепта и ею повернул румпель летательного аппарата. Корабль слегка изменил направление.
- Вершины гор очень хорошо сбивают с толку, точки входа умело замаскированы. Посмотри вот теперь. Видишь?
Сестра-госпитальер пригляделась и затаила дыхание, когда на поверхности самой высокой пепельной скалы словно из ниоткуда образовался ряд створчатых окон.
- Цитадель Пустоты, - улыбнулся Вон. – Давно я здесь не был.
Ни один человеческий взор или сканнер-ауспик издали не определили бы, что эта возвышающаяся скала совсем не то, чем кажется на первый взгляд: один из множества огромных вулканов, испускающих клубы грязного дыма и изливающий ручейки медленно текущей лавы. По мере приближения к ней цитадель изменяла свои очертания, переставая походить на гору. Давным-давно, столетия, а может и тысячелетия назад, скалистый базальтовый пик был нетронут устройствами человеческих технологий, но сейчас он являл собою просто шедевр тайной инженерии, дворец был сделан с хитростью, которая скрывала его посреди этого бесплодного русла. Шахты были просверлены в толстых стенах наружной стороны скалы, соединяя проходы по тому же принципу, по которому жуки и термиты строят свои муравейники. Эти выдолбленные помещения были очищены от жидкой породы и сделаны пригодными для обитания, аккуратно обработанные наукой людей того времени. Некоторые из помещений были сравнительно небольшими – как несколько обычных комнат. В других же мог поместиться корвет Имперского флота со всеми его палубами, коридорами и отсеками.
Устройства в дремлющем вулканическом стволе шахты в центре цитадели неустанно производили энергию: погруженные в жидкую мантию Невы, они выпускали обилие перегретого пара через трубопровод, тянущийся к наружной стороне башни.
Вблизи были различимы бойницы и оконные щели. Столь ловко выдолбленные в самой скале, они, казалось, были природного формирования. Лишь при тщательном рассмотрении можно было увидеть биолюмисцентный свет позади них. Блестящие обсидиановые гребни и окаменелые деревья служили хорошей маскировкой армированным радарным датчикам и вокс-антеннам. Были даже погрузочные платформы - поверхности ровных плоских камней, достаточно широких, чтобы уместить на себе что-либо, размера колеоптера или лендспидера.
Каждая темная впадина в отвесном склоне могла скрывать в себе наблюдательные датчики и спрятанные боевые орудия. Это являло собой зловещее сооружение, от которого в горячем серном воздухе просто веяло опасной угрозой. Эта конструкция, эта секретная башня, возведенная и сокрытая посреди этого гиблого ландшафта, создавалась с таким стремлением, с каким не создавались дворцы и храмы Норока. Истинное назначение строения было утеряно с годами, но как бы там ни было – оно было тайной изначально. Стены внутренних палат срывали в себе все, что вобрало в себя это место, они были украшены экзотичными рудами, происхождение которых так и не смогли определить те несколько техноадептов,
