- Стрельба по живым мишеням. Пленных колдунов учат убивать при помощи их разумов, - говоря о таком, Мирия явно чувствовала омерзение.
Когда они прошли дальше в тень, Вон указал на отдельный отсек.
- Нам сюда. Раньше здесь была лаборатория и хирургический отдел, до пожара.
- Пожара? – переспросила Кассандра.
Вон лишь улыбнулся, продолжив идти.
Строй сестер продолжал идти за аморальным пиратом. Верити не переставала теребить цепь своего серебряного розария, проводя пальцами по слегка потертым буквам, выгравированным на блестящем металле. Она обошла кривой люк, который был искажен обильными потоками горячего пара. Резной черный камень и стальной настил внешних комнат походили на дизайн многих космических кораблей и имперских домов, что видела Верити. Зубчатые колонны и изогнутые, испещренные зарубками перекладины были практически как на флотских звездолетах.
Верити проходила мимо покинутых лабораторий, стены которых были покрыты пятнами черного цвета, в их застоявшемся воздухе стоял запах разложения. Узоры старой прозрачной паучьей паутины покрывали множество предметов внутри, буквально запечатывая их. Были и другие двери, с прорезями для глаз и тяжелыми пудовыми задвижками, выплавленные из более тяжелого металла, нежели тот, из которого были выплавлены люки: двери одиночных камер. Женщина поймала себя на мысли, что не желает заглядывать внутрь, боясь увидеть то, что там может оказаться.
Язык тела идущей впереди Изабеллы также немного изменился. Боевая сестра чувствовала себя более уверенно, ибо ей уже неоднократно доводилось бродить по подобным коридорам. Верити ни капли не сомневалась, что Изабелла, Порция и другие были более чем способны вести бой в таких условиях. Пол был неровным – он был искажен теми же потоками горячего пара, что и люк, и споткнувшись, Верети вскинула руку, дабы ухватиться за колонну и не упасть. Когда госпитальер рассмотрела свою ладонь, то обнаружила ее покрытой толстым слоем липкого пепла. Она сразу поняла, что сей пепел – органический остаток сожженного человека. С излишней заботой она стерла это с руки и с раздражением поглядела на Вона. Если он и почувствовал ее взгляд, то виду не подал.
Порция сжимала в руке небольшой фонарик, словно дубинку, освещая ярко-желтым лучом света те места, которых не достигало биолюмисцетное освещение на потолке. Некоторые из коридорных отсеков были полностью погружены во мрак. Стеклянные приборы заблестели, отражая павший на них свет, который также озарил лужицы застоявшейся жидкости. Кажется, теперь пришел черед Верити высказывать свое доселе никому не интересное мнение.
- А колдун-то не соврал, - сказала Порция. – Вот операционные столы, вот медицинское оборудование. Может, госпитальер скажет нам больше?
Верити согласно кивнула и шагнула вперед.
- Тогда посвети вот сюда…
Послышался звук скрежета металла о металл, отчего боевые сестры замерли.
- Там кто-то есть, - прошептал Вон, с едва различимым беспокойством.
Порция сунула фонарик в дрожащую руку Верити и вопросительно взглянула на Мирию. Старшая сестра ответила кивком, и женщина скользнула со света во тьму. Послышался другой шум, на этот раз более понятный: звук неспешных человеческих шагов.
Госпитальер увидела неясные очертания человеческой фигуры, ростом не выше ее самой, но темнота хирургического отделения не позволяла различить ей большего. Ее подвели собственные автоматические рефлексы – она рефлекторно направила луч фонарика на силуэт. Бледное, неживое лицо осветилось и стало четко различимым, ровно как и черные круги для глаз и щель для рта. Лицо оказалось всего лишь белой маской, выглядывающей из-под потрепанных серых одежд этого существа. Оказавшись на свету, кормилец бросился к приборной панели на дальней стороне помещения.
Напуганная его появлением, Верити не смогла придумать ничего лучше, кроме как молча наблюдать за укутанным в рясу существом. Его рука была уже на расстоянии пальца от пульта управления, когда из темноты появилась Порция и схватила кормильца. Все произошло так быстро, что Верити уловила лишь обрывки: влажный хруст кости сломанной руки кормильца, звук рвущейся одежды и непродолжительный бой, блеск черной брони Сороритас, подобной панцирю насекомого, затем треск ломаемой шеи и падающее тело.
- Прошу прощения, - сказала Порция старшей сестре. – Он пытался добраться до этого вокс-пюпитра. И я решила, что лучше остановить его до того, как он подымет тревогу.
- Ты правильно поступила, - похвалила Мирия.
Верити с трудом сглотнула. В отличие от других, она тяжелее переносила чью-либо смерть.
Порция забрала у нее из руки фонарик и осветила мертвеца, свободной рукой сняв с него белую маску. На них смотрело самое обычное лицо, на котором все еще сохранилось выражение удивления.
- Да уж. Полное ничтожество, - вставил комментарий Вон. – Хорошо сработано, нет, правда. Весьма впечатляющая техника.
Порция не ожидала, что ее действиям будут давать оценку.
- Я бы с удовольствием продемонстрировала ее непосредственно на тебе, преступник, - она расстегнула пуговицы и роба распахнулась, спав с тела. – А под плащом-то – керамит.
- Бронежилет, - предположила Кассандра, - на тот случай, если их подопечные взбунтуются.
- Тут под рваньем… - Порция показала дорогой красный материал. – Это одеяние клерка, - затем продемонстрировала ожерелье убитого: нить ониксовых бусин оканчивались золотой аквилой - это был традиционный символ принадлежности невцев Культу Императора.
Вон ненавязчиво хохотнул.
- Вот тебе и раз. Что же здесь позабыл благочестивый слуга Бога-Императора?
Мирия развернулась к преступнику.
- Ты знал. Знал, и, тем не менее, позволил ей забрать жизнь жреца, ничего не сказав, - она сорвалась на крик. – Его гибель на твоей совести!
- Вместе с гибелью сотен других, - парировал Вон, вмиг переменив свою веселость, - что не сильно меня отягощает.
- Будет, - пообещала целестинка. – Уж попомнишь ты мое слово.
Мужчина раздраженно зарычал.
- Ох, да разуй же ты глаза, женщина, - бросил он, указывая на труп. – До тебя еще не дошло?
Изабелла тем временем изучала приборные панели в комнате.
- Я не техноадепт, но я полагаю, что он появился тут, дабы провести молитву-диагностику этих устройств, - она провела руками по тусклым медным циферблатам приборов, которые тут же ожили и высветили слегка искаженное, подрагивающее гололитическое изображение.
Оно было лишено цвета, но на нем четко была различима группа одинаково одетых людей, работающих с телом на операционном столе. Глядя на это, Верити поняла две вещи: первая - лежащее на столе тело было человеком, еще живым, в сознании, и все чувствовало, и вторая – это была визуальная запись чего-то, что происходило когда-то в этой самой комнате.
Изображение слегка осветило палату, озарив белые фарфоровые помосты и темные пятна высохшей крови подопытных.
Вон вытянул шею, вглядываясь в происходящее на гололите.
- Да, я знаю ее, - отметил он, - вернее сказать, знал. Кипсель ее звали, - он отвел взгляд. – Она не пережила этого.
- Чего? – полюбопытствовала Верити.
Вон постучал по выпуклости за своим ухом.
- Этого.
Изабелла вгляделась в коническое изображение, на котором имелась пометка, вписанная на Высоком Готике.
- Кипсель. Ее имя тут, в записи. Вместе с датой.
Госпитальер глянула ей через плечо.
- Дата совпадает с тем периодом биографии Вона, что была стерта из файлов библиариума, - она перевела взгляд с цифр на изображение и округлила глаза. – Можешь остановить воспроизведение?
