которое вплетены тончайшие золотые нити. Вокруг тонкой талии – широкий пояс из нежной лайки, украшенный золотом и крошечными бусинками золотистого и бледно-розового горного кварца. На руках выше локтя и на запястьях – золотые браслеты. В ушах – серьги с огромными бледно-розовыми бриллиантами. Вокруг шеи царицы – золотой воротник, выложенный драгоценными камнями. Черные волосы Зенобии тщательно расчесаны и блестят на солнце. На голове – венок из золотых виноградных лент с длинными золотыми лентами, на которые нашиты бриллианты.
Зенобия смело смотрела вниз, на армию врага. Вдруг ряды солдат расступились, чтобы пропустить боевую колесницу. В ней сидел только возница – и еще один человек. Он был высокий, со светлыми волосами и длинным изящным лицом, обрамленным светлой короткой бородой. В нем трудно, почти невозможно узнать знаменитого австралийского актера Рассела Кроу.
Колесница остановилась перед городской стеной и в наступившей тишине человек заговорил:
– Народ Пальмиры, я, Аврелиан, император римлян, пришел с миром. Я не ссорился с народом Пальмиры. Во всем виновата эта женщина, которая называет себя вашей царицей. Это она подняла восстание против империи. Выдайте ее мне, примите моего наместника – и мы будем жить в мире, как жили всегда.
С окружавшего Пальмиру вала посыпались возмущенные крики, и жители стали швырять в римлян остатки утренней трапезы. Колесницу императора пришлось отвезти назад.
Царица кивнула своему трубачу, и в неподвижном воздухе разнесся чистый сигнал трубы.
Все замолкло.
Зенобия взошла на стену. Теперь вся римская армия и ее император могли видеть царицу. На фоне пылающего солнца и голубого неба ее одежда и сверкающие драгоценности выглядели очень впечатляюще. При внезапном появлении «золотой женщины» римские воины суеверно зашептали: «Минерва! Венера!»
– Я – Зенобия Пальмирская, царица Востока! Аврелиан Римский – ты здесь нежелательный гость. Уходи, пока у тебя есть еще возможность. Иначе пустыня станет твоей последней остановкой на пути в подземное царство Плутона.
– Женщина! Ты восстала против Рима! Сдайся мне для свершения правосудия, и тогда я пощажу твой город.
В ответ на предложение Аврелиана в воздухе стремительно просвистело копье и вонзилось в землю перед его колесницей. Испуганные лошади встали на дыбы, но опытный возница быстро и твердо успокоил их.
– Ты получил ответ, Аврелиан Римский! Мой народ сказал свое слово, а я, как всегда, останусь покорной слугой своего народа.
Легкая улыбка заиграла на губах императора, и он кивнул ей почти приветливо.
– Так же, как и я, Зенобия Пальмирская, – сказал он.
– Значит, война, – ответила она.
– Да, война, – подтвердил Аврелиан.
Он улыбнулся, глядя на нее снизу вверх, и долго созерцал ее невероятную красоту.
– Стоп, снято! – послышался голос Нельсона.
В ответ раздались аплодисменты.
– Джессика, ты была невероятно царственна и прекрасна в этой сцене. Поздравляю! – Нельсон подошел к ней и запечатлел легкий поцелуй на ее щеке.
– Я действительно почувствовала себя Зенобией Пальмирской и почти не волновалась, – чуть виновато призналась она.
К ним подбежал Алан.
– Посмотрите снятую сцену! Камера любит тебя, Джессика! – воскликнул он и исчез.
– Думаю, тебе нужно снять грим и переодеться, Джесс, – прошептала подошедшая Анна Бальдини. – Сцена получилась действительно мощной. Но скоро ты почувствуешь жуткую усталость и опустошенность. Пошли. – Она взяла Джессику за руку и отвела ее в трейлер.
Только там Джессика поняла, как устала. У нее даже слегка подрагивали руки.
– Успокойся, это обычная реакция, – заметила Анна. – Выпей горячего чаю и постарайся уснуть.
– Анна, а почему Алан сказал, что камера любит меня? – спросила Джессика, удобно устроившись на диванчике.
– Потому что он, как и все, увидел, что ты держишься в кадре очень органично, свободно. Как будто всю жизнь снималась в кино. А ведь это твое первое появление перед камерой, не так ли?
– Да. До встречи с Нельсоном я никогда не думала сниматься. Он долго уговаривал меня попробовать. А я отказывалась, потому что боялась. Да и не хотелось мне. Это все не мое. – Джессика глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и заставила себя улыбнуться. – А потом, постепенно я стала думать о роли Зенобии все больше и больше. Я знала об этой царице еще до нашей с Нельсоном встречи. Но все равно после его предложения сниматься прочитала о ней гору литературы и…
– И вот ты здесь, на съемках фильма «Царица Пальмиры», – радостно заключила Анна.
– Да, я здесь, – кивнула Джессика. – Но я так странно себя здесь чувствую… Ведь я совсем не принадлежу к миру кино. У меня такое чувство, словно я случайно забрела в чужое царство. Ты читала книгу Льюиса Кэрролла «Алиса в Зазеркалье»?
– Конечно. Это была моя самая любимая книга в детстве.
– Ты помнишь, что чувствовала Алиса, оказавшись в Зазеркалье? Среди Чеширского Кота, Моржа с Плотником, Комара и Безумного Шляпника? Там, где время показывали часы без стрелок?
– Прекрасно помню. – В углах губ Анны дрогнула легкая, но многозначительная улыбка. – Но, как говорится все в той же «Алисе в Зазеркалье», тебе с каждой минутой должно становиться все любопытнее и любопытнее.
– Это действительно так, – призналась Джессика. – Мне любопытно… но одновременно и немного страшно.
– По крайней мере, у нас в отличие от Алисы нет грозной Белой Королевы, которая всем обещает отрубить голову, – сказала Анна Бальдини, дружески улыбаясь.
– А ты не смеешься надо мной? – забеспокоилась Джессика. – Ведь я совсем не знаю тех подводных камней, которые могут быть здесь, в вашем мире кино.
– Да, подводных камней у нас хватает, – пробормотала Анна. – Но где их нет?
– Анна, – дрогнувшим голосом произнесла Джессика, – ты знаешь, я росла единственным ребенком в семье и любви родителей мне хватало сполна. Не могу похвастаться, что я была всегда окружена подружками – наоборот, я трудно схожусь с людьми, предпочитаю одиночество. Но с тобой, Анна, все по- другому. Мне очень хочется, чтобы мы стали подругами. – Джессика порывисто встала с дивана и заглянула в строгие карие глаза гримерши:
– Я предлагаю тебе свою дружбу, Анна Бальдини.
Та смутилась, на глазах ее невольно выступили слезы.
– Вы очень великодушны, Зенобия Пальмирская, – попыталась отшутиться она.
– Так да или нет?
– Да. Конечно да. – Анна обняла Джессику и посмотрела в ее бездонные серебристо-серые глаза. – Ты мне тоже очень понравилась, Джесс. С первой нашей встречи. Так сложилась моя жизнь, что у меня тоже не было подруг. Ты будешь первой, – улыбнулась Анна.
Они крепко обнялись.
– Прости, я ведь о тебе ничего не знаю, кроме того что ты первоклассный стилист, – смутилась Джессика. – Но мне кажется, что ты самый надежный на свете человек. И довольная жизнью женщина, целиком занятая работой.
– Работой – да. Конечно, работой… – Анна встала с диванчика. Лицо ее уже не было таким безмятежным, каким его привыкли видеть коллеги. По краям рта залегли скорбные складки. – Ты правильно заметила… Сейчас, глядя на меня, действительно можно подумать, что помимо работы меня ничего больше не интересует. Но никому и в голову не приходит спросить, почему так получилось. Потому, что я так люблю свою работу? Конечно, я люблю ее! Но… – Лицо Анны исказила гримаса. – Видишь ли, Джесс, я была замужем. И этот брак поломал мне жизнь. – Она махнула рукой и выскочила из трейлера.
