История - светская теодицея
В современном обществе представление о Боге все чаще подменяется понятием «история». «Идея прогресса влияет на наше просвещенное общество, функционально подменяя собой сложившееся трансцендентное, религиозное мировоззрение традиционного общества»166. Идея прогрессивного развития глубоко укоренилась в западном сознании, но череда событий, происходящих в мире раз за разом, заставляет нас поставить ее под сомнение. После Холокоста многие потеряли веру в прогресс, однако подобное событие, сколь бы ужасным оно ни было, не является основанием для утверждения, что мир меняется к худшему или, напротив, становится лучше. Вполне допустимо, что мир подвергается тем или иным изменениям, но мы не можем рационально ответить на вопрос - положительные они или же отрицательные.
Как вера в прогресс, так и декаданс, как оптимизм, так и пессимизм, должны восприниматься нами с большой долей скепсиса. Невозможно составить историческую задачу, позволяющую определить достоверность пессимизма или оптимизма. Каким образом следует сопоставлять, к примеру, рост личной свободы и материального благополучия в странах с развитой экономикой с социальным неравенством и незащищенностью, от которых страдает множество людей? Для такого сопоставления не существует пригодного метода. Мы можем установить, что по некоторым параметрам жизнь стала легче, по другим - усложнилась, но мы не в силах сделать вывод о
Как теодицея, так и оптимистическая философия истории имеет своей целью стереть все шероховатости и сложить все свершающееся, сколь бы ужасающим оно ни было, в тотальность, придающую смысл всему происходящему170. Подобная вера в прогресс,которая отменяет зло, превращая его в средство реализации блага, не ограничивается пониманием как целого одной лишь истории (гегельянство, марксизм). Возьмем, к примеру, капитализм. В «Богатстве народов» (1776) Адам Смит сделал важную предпосылку современного капитализма, утверждая, что стремление отдельного индивида к достижению своих личных целей, без учета общезначимых интересов, ведет к наилучшему результату для общества в целом. Таким образом, коллективное благо выводится из эгоистичного сосредоточения на индивидуальном благе. Именно это является квинтэссенцией его знаменитого образа направляющей развитие «невидимой руки»171. То, что традиционно считалось сомнительным с точки зрения морали - Павел описывает любовь к деньгам как источник всего зла172, -становится для Смита важнейшей движущей силой осуществления коллективного блага. Жажда наживы преобразуется из зла во благо. Мысль о том, что своекорыстие приводит к коллективному благу, заимствована Смитом у Бернарда Мандевиля. Это четко сформулировано уже в названии его наиболее известного произведения: «Басня о пчёлах, или Частные пороки -общая выгода». Личные пороки помогают достичь общего блага. Мандевиль пишет, что зло - больше чем просто источник общего блага, оно должно оберегаться, чтобы общество продолжало существовать: «В тот миг, когда зло уйдет, общество разрушится, если не уничтожится полностью»173. Представление о целесообразности обыденной реальности в учениях мыслителей вроде Мандевиля и Смита имеет ту же функцию, что и божественный промысел в теодицее, а именно: произвести диалектическое изменение, преобразовать зло во благо. Зло становится лишь частным проявлением благой тотальности.
Подобный оптимизм, в особенности в связи с Лейбницем, был высмеян в «Кандиде» Вольтера. Учитель Кандида Панглос твердо стоял на следующей позиции: «...Отдельные несчастья создают общее благо, так что, чем больше таких несчастий, тем лучше»174. Эта пародия ясно демонстрирует, насколько нелепо отрицать всякое зло, ссылаясь на всеобщее благо. В минуты отчаяния, хлебнув немало горя, Кандид говорит, что «оптимизм - это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо»175.
С точки зрения Канта, быть оптимистом - это наш моральный долг176. Человеческая сущность проявляется, согласно Канту, прежде всего в нравственных поступках - из пассивного наблюдателя за исполнением божественного замысла человек превращается в
Средство, которым природа пользуется для того, чтобы осуществить развитие всех задатков людей, — это антагонизм их в обществе, поскольку он, в конце концов, становится причиной их законосообразного порядка. Под антагонизмом я разумею здесь недоброжелательную общительность (ungesel