сволочь, а пешка в большой игре, то здесь можно заподозрить подковёрную игру Умника. У него с Носачём отношения далеки от душевных, но устраивать покушение… Зачем? Вряд ли у главы Департамента юстиции есть хорошая кандидатура на освободившуюся вакансию. Умник — законник, не отличит ротора от статора. Непохоже, чтоб это было сведением личных счётов или попыткой захвата очередного кресла в Совете. Не похоже. Значит, стоит предположить, что засада — лишь часть большой игры.
Что начнётся в стране, если вдруг среди бела дня в одном из крупнейших городов Метрополии погибнет один из Отцов? И погибнет не просто, скажем, в автомобильной катастрофе, а в засаде — хорошо организованной, чётко спланированной! Ну, плач-стон — это понятно. Но главное — начнётся охота на ведьм. И пошло одно к одному: нападение на танковый завод, расстрелянный автомобиль полиции, выдуманная истерия и шумиха по поводу хонтийских диверсантов, выходящих из деревьев, и финальный аккорд — гибель Носача. Что это, как не хонтийский заговор? И что главное — Странник, приехавший сюда разбираться, — ни с чем не разобрался! И более того, его люди активно мешали бороться с хонтийскими диверсантами. Вывод: покуда я нужен Умнику, покуда без меня он загибается от боли при каждом сеансе лучевой прожарки, он меня не сдаст. Но долго ли это продлится? До первого захваченного партизанского шлема. Наверняка дознаватели из лаборатории донесли наверх о странных обстоятельствах нападения на завод. Тогда, получается, раньше он о них не знал. Следовательно, не при делах. Значит, не Умник. Значит, кто-то другой. Но в целом, в целом — мы имеем повод к войне — Casus Belli.
Улица была затянута дымом. Возле распахнутых ворот, разматывая шланги, суетились бойцы пожарного расчета.
— Останови, — потребовал Тоот. Механик-водитель резко затормозил и повернул вентиль фильтра задымления. — Это дом Гая Дэнна?
— Так точно, господин ротмистр.
Тоот поправил чёрный берет и, прикрывая ладонью нос, выскочил из бронехода.
— Кто старший? — прикрикнул он. Из красного автомобиля-цистерны вышел командир расчёта. — Что тут произошло?
— Поджог, господин ротмистр. Кто-то бросил в окна дома две бутылки с зажигательной смесью. Должно быть, хонтийские диверсанты. От них в последние дни в городе не продохнуть. На счастье, хоть людей в доме не было.
Тоот подошёл к забору. Дом, недавно такой уютный и гостеприимный, пылал, рушась на глазах. Языки пламени вырывались из разбитых окон, взмётывая к небу снопы колючих искр.
— Поберегись! — крикнул один из пожарных. И прогоревшая крыша с грохотом упала в охваченные пламенем комнаты.
— Говорят, хозяин дома работал на танковом заводе, — рассуждал командир расчета. — А дочь его — учительница.
— Да. Верно, — заворожённо наблюдая поединок воды и пламени, кивнул ротмистр.
— Вы их знаете?
— Знаю, я тут квартировал.
— О, извините, — замялся пожарный. — К сожалению, вещи не спасли. Дом старый, перекрытия деревянные, сухие. Вспыхнули, как солома.
— Полиция была?
— Приезжали, — скривился молодой офицер. — И представляете, господин ротмистр, постояли вокруг, походили и записали в протоколе: «Возгорание произошло из-за неисправности проводки». Я им говорю: «Как такое может быть? Вон каменный подоконник в огне. Сам он гореть не может, стало быть, горючая смесь на него пролилась, да и вообще этот Гай Дэнн, как соседи рассказывали, был смотрителем зданий, на все руки мастер. Чтобы он себе проводку не сделал?» Полицейский на меня зыркнул и говорит: «Не твоего ума дело. Ты давай, туши». А я что? Я тушу. Но только извините, господин ротмистр, сами знаете, горючую смесь водой и песком не загасить, пока сама не выгорит. А спецсредств пожаротушения у нас не предусмотрено. Это только для военных экипажей, да и там их не хватает, — пожарный вздохнул. — Вы уж простите, здесь ничего спасти не удастся. Главное, чтоб огонь на соседние дома не перекинулся.
— Да, конечно. — Тоот направился к бронеходу, размышляя, как бы поаккуратнее сообщить Юне и её отцу о случившемся.
«Ничего, — говорил он себе, пробуя отыскать нужные слова. — Всё равно надо будет перебираться в столицу, а там шеф обещал о них позаботиться. Хотя, конечно, больно и обидно. Дом — всегда дом. Место, куда можешь вернуться».
Атр вспомнил дымящиеся развалины на месте особняка Тоотов.
Сейчас пустырь на его месте начали застраивать унылыми коробками зданий-муравейников с маленькими комнатушками для семейных пар. Ротмистра охватила безысходная, гнетущая душу тоска оттого, что некуда вернуться, оттого, что жизнь идёт наперекосяк, а лучшие годы потрачены на что? На служение мерзавцам.
Тоот одёрнул себя. Неужели же он и вправду считает мерзавцами Неизвестных Отцов? Ему вдруг стало невыразимо страшно: неужели всё, во что верил, — чушь, марево, галлюцинация?! «Зачем жил? Зачем живу?»
Он сжал виски, голова начинала противно ныть. Ротмистр пожалел об отсутствии Дрыма — спасителя и друга. Тому удавалось как-то заглушить временами накатывающие боль и раздражение. Впрочем, как удавалось и многое другое, о чём ему, Тооту, знавшему Дрыма со щенячьего возраста, стало доподлинно известно лишь сегодня.
Нынешний день вообще не лез ни в какие рамки. Тооту с невольным сожалением вспомнились размеренные, полные однообразной суеты и опасности дни в укрепрайоне. Неожиданности, вроде появления невесть откуда кареглазого горца Мака Сима или нападения гривастого питона, становились темой разговора не меньше, чем на неделю. Ротмистр вспомнил улыбчивого гиганта Мака, совсем дикого, но в то же время удивительно искусного в рисовании, с невероятными красочными фантазиями о диковинных землях и ужасающем зверье. Странный, очень странный парень. Ещё совсем недавно Тоот радовался, узнав, что Мак Сим поступил в Боевой Легион. Воистину, таким солдатам нет цены.
Но теперь… Сегодняшний день поставил всё с ног на голову. Белое оказалось чёрным, даже не чёрным — грязно-серым. Добро… Сейчас он не мог сказать, что есть добро. И это мучило Атра, терзало противной неопределённостью. «Добро — это то, что противостоит злу. А что же тогда зло? — Он вспомнил горящий дом Юны, избитого, полуживого Гая Дэнна. — А зло — это наши враги». Фраза выскочила у него сама собой, как заученная формулировка из Статута.
«Нет, отставить! Всё не так просто. А как? У кого бы спросить? — Мозг услужливо, точно колоду игральных карт, развернул перед ротмистром не слишком длинный список знакомых, сослуживцев, приятелей. Атр поморщился. — Всё не то. Вот шеф точно знает. Он всё знает. У него на всё есть ответы. Только спрашивать его лишний раз не стоит. — Атр поймал себя на мысли, что хотел бы задать этот вопрос тому самому улыбчивому горцу Маку Симу. Этот, ничего не опасаясь, думал по-своему, не стараясь кому- либо угодить несокрушимой прямолинейностью взглядов и представлений. — В столице надо будет повидать его, — решил Тоот. — Конечно, мясник Чачу не пожелает отдавать такого-то бойца насовсем, но вызвать под благовидным предлогом наверняка будет не слишком сложно».
— Господин ротмистр. — Вал Грас сбросил ход. — Подъезжаем.
Мощные фары бронехода, защищённые прутьями металлической решётки, выхватывали из ночной тьмы мрачную громаду приближающегося леса.
Вал Грас свёл разделённые на множество ярких пятен круги фар в одно большое пятно, освещая уходившую в чащу тропинку.
— Стой здесь, — скомандовал Тоот. — Я сам за ними схожу.
— Как прикажете. — Механик-водитель остановил «Куницу» в подлеске.
— Никуда не отлучайся, следи за трассой. Не ровен час…
Вал Грас поудобнее устроился перед экраном камеры обзора.
— Если что, подай сигнал.
— Слушаюсь, господин ротмистр!
Тоот на всякий случай, по намертво въевшейся привычке, расстегнул кобуру и осторожно углубился в
