коробку столь звонким титулом. — Ну да, ну да. Вы его разбирали?
— Зачем? Вы — специалист в своей области, я — в своей. Как я и сказал, мне нужно ваше мнение, причём немедленно.
— Видите ли, я представления не имею, что это такое. Мы такие штуковины точно не выпускаем.
— И всё же?
— Полагаю, мне придётся на некоторое время забрать у вас этот аппарат в нашу лабораторию, разобрать, осмотреть, запротоколировать, изучить воздействие.
— То есть вы признаёте, что это — излучатель?
— Я признаю? О чём это вы?
— Я вам не говорил, что данный прибор является излучателем. Но вы заявили, что намерены изучить его воздействие…
— Это очевидно: раз вы сюда пригласили главного инженера завода излучателей, то вряд ли вас заинтересовала неизвестная модель радиоприёмника.
— Не ваша забота, что меня заинтересовало. Отвечайте на вопрос: вы считаете, что это излучатель?
— Я предполагаю, что данный предмет может быть излучателем.
— Что вы знаете о портативных моделях, разрабатывавшихся на заводе медицинского оборудования перед войной?
— Очень немного. — Главный инженер потёр нос.
— Вы врёте, — сухо констатировал Странник.
— Да как вы смеете?
— Когда человек врёт, он подсознательно пытается скрыть губы, что вы сейчас и сделали. Итак, мне повторить вопрос?
— У меня зачесался нос!
— Сейчас вы смотрите мне в глаза, не отводя взгляда, и повышаете голос. Это делают, когда пытаются заставить поверить, что говорят правду. Почтеннейший, пока что мы с вами разговариваем как серьезные люди. Я искренне уважаю вас и ваши познания, именно поэтому спрашиваю вашего — именно вашего — совета. Но желал бы и взаимного уважения. Примите как данность, что я хорошо разбираюсь в своих, весьма специфических для непосвящённого, вопросах. Даже не пробуйте меня одурачить, это нереально… Вы пытались мне солгать. Почему?
Нарти Клосс равнодушно и с лёгкой досадой выслушал речь контрразведчика:
— Я только сказал, что хочу взять прибор к нам в лабораторию и там тщательно изучить. Это единственный научный метод.
— Вот теперь вы сказали правду, но сглотнули. У вас пересохло горло? Вы чего-то боитесь и усиленно не хотите признаваться? Поверьте, это глупо. — Голос Странника звучал мерно и гулко, слова его падали, будто удары молота на наковальню. — Я буду вынужден передать вас специалистам иного рода, потому что меня очень огорчает, когда уважаемый и не глупый, в общем-то, человек, наплевав на интересы государства, пытается от меня что-то скрыть. Я повторяю вопрос: что вы знаете о портативных излучателях? Напоминаю: они разрабатывались…
— Не надо. — Главный инженер выставил руки, точно пытаясь отгородиться. — Да, были разработки. Есть ряд болезней, которые можно если не излечивать, то хотя бы купировать приступы с помощью направленного излучения.
— Кто вёл исследования?
— Я… не помню.
— Вы опять? Только что вы продемонстрировали сразу два признака лжи.
— Ронтон Алу, — чуть слышно проговорил инженер.
— Если не ошибаюсь, профессор Алу был одним из основателей теории волновых излучений.
— Да, это так.
— В каких отношениях вы с ним состояли?
Допрашиваемый глубоко вздохнул.
— Я был его аспирантом.
— Вот это правда.
— Но тема закрыта. Ещё в самом начале войны профессор куда-то пропал. Когда хонтийские танки вошли в город, штурмовики и ополченцы удерживали рубеж по реке ещё полдня. Я как раз занимался эвакуацией завода, приехал в дом профессора Алу, а там всё нараспашку, ни его, ни его близких нет. Так и не выяснили, куда они исчезли.
— Да, печальная история. — Странник пожевал губами. — И что было потом?
Внимание шефа контрразведки привлёк рёв форсированного двигателя.
— Энц генерал, — дверь приоткрылась, — бронеход…
— Я слышу.
— Я покуда могу быть свободен? — поинтересовался главный инженер.
— Ни в коем случае. Передохните. Вспомните, что и как было. Я вижу, разговор у нас имеет быть более содержательным, чем предполагалось вначале. А потому готовьтесь отвечать на вопросы. — Странник поднялся из-за стола. — Если хотите, вам принесут кофе.
— Благодарю вас. Если не сложно…
Шеф контрразведки поглядел на дежурного офицера. Тот кивнул и исчез за дверью. Едва лейтенант вернулся с чашечкой бурды из кофейного аппарата, дверь распахнулась.
— Энц генерал!
— Без присказок! Слушаю вас, Тоот.
— Оцепление выставлено, новых следов пока не обнаружено.
— Это можно было доложить дежурному офицеру.
— Энц генерал, — без обычной бронзы в голосе сообщил ротмистр, — я доставил пленного.
— Кого? Господин ротмистр, вы ничего не путаете? Мы уже с кем-то воюем?
— Так точно, энц генерал! Против нас воюют, а значит, и мы воюем. Сегодня вечером неизвестные сожгли дом энца Дэнна.
— Гай Дэнн? — не удержался главный инженер. — Он жив?
— Вы знакомы? — повернулся к нему Странник.
— Мы были приятелями. Он как раз работал над интересующей вас темой с профессором Алу. Очень талантливый инженер. Хотя человек был, я бы сказал, ершистый.
— Понятно. Ладно, ротмистр, что там ещё за пленный?
Тоот обернулся к двери.
— Вносите.
Два бойца комендантского взвода, пыхтя от натуги, тащили глупо улыбающегося парня в распахнутой на груди чёрной рубахе муниципального стражника.
— Зачем ты приволок эту падаль? — брезгливо глядя на тело, спросил шеф контрразведки. — Если тебе надо было его допросить, почему не допросил сам?
— Вот почему, энц генерал. — Легионер наклонился к Руту и сдёрнул с его пояса излучатель — точную копию коробочки, лежащей на столе.
— А-а-а! У-у-у! — взвыл стражник. — Тоот, отдай!
— Что с ним?
— Не могу знать, энц генерал. Ясно только, что отсутствие этой штуковины доставляет ему жуткую боль.
— Отдай, Тоот! — Рут Ватада скрючился и стал кататься по полу.
— Совсем как выродок, — подытожил результаты наблюдений легионер.
— Но сейчас не время, — удивлённо заметил главный инженер.
— А вам откуда знать? — резко повернулся генерал.
— Но сеансы… — Главный инженер почувствовал, что бледнеет под змеиным взглядом немигающих зелёных глаз.
— Сболтнули что-то лишнее?
