ГЛАВА 20
Вот уже час контрразведчик ворочался на раскладной железной кровати, поставленной здесь же в кабинете. Он понимал, что должен уснуть, но сон не шёл. Если бы кто-нибудь посмел заметить его измождённый вид, он пропустил бы это мимо ушей как глупую банальность — Странник всегда был энергичен.
Лежать было до одури приятно. Матрац, пусть и не ахти какой, позволял вытянуть и удобно разместить его длинные ноги, гудящие после напряжённого дня, и дать возможность расслабиться тощему длинному телу. Но мозг и не думал униматься.
«Зачем?! — Этот короткий вопрос, точно назойливое комариное нытье, мешал заснуть, то и дело вырывая из дремоты. — Среди ночи два муниципальных стражника проникают на охраняемый объект и убивают своего товарища. Зачем? Чтобы похитить его излучатель? Вряд ли. Кроме, может быть, первых, все излучатели должны быть номерными, и воспользоваться ими незаметно практически невозможно. Тем более, аппарат необходимо заряжать и перепрограммировать. Значит, резонно предположить, что стражников послали расправиться с пленником, чтобы тот не сболтнул лишнего. Но чего именно? Что они скрывают? И почему убили его, а не попытались вытащить? Они могут предполагать, что у нас на руках уже есть, как минимум, один исправный излучатель.
Что ещё остаётся в тайне? Эффект, производимый этими устройствами на человеческую психику? Вероятно, так. Думаю, тот, кто отдал приказ, очень не хочет, чтобы мы знали, какие именно ощущения испытывает человек, находясь под воздействием прибора. Но, с другой стороны, что нам стоит при необходимости отловить одного, пять, десять муниципальных стражников — сколько понадобится?
Нет, что-то не то. Скорее всего, это попытка затормозить нашу работу — повесить на следственную группу труп. Потом можно поднять шум, что мы среди бела дня хватаем ни в чём не повинных людей и убиваем без суда. Хотя этим, похоже, здесь мало кого удивишь. Тем паче, о контрразведке и без того ходят слухи один страшнее другого.
А если предположить, что Керр Несс старается предоставить столичному хозяину возможность разделаться со мной? Тогда на сегодняшней провокации дело не остановится, можно ждать других, не менее циничных. — Странник повернулся с боку на бок и перескочил с одной мысли на другую. — Что ж они под этим психическим вирусом такого видят? Яркий красочный сон, в котором над головой синее безбрежное небо, ласковое светило, эдемский сад и все радости жизни, лишь протяни руку? Обкатанная схема; одурманить сознание, показать, как хорошо, комфортно и беззаботно заживёт тот, кто будет верно служить господину, и можно посылать на смерть. Ведь то, что происходит вне заветной виртуальной реальности, в общем-то, не жизнь — десант в Преисподнюю. И чтобы вернуться в райские кущи, следует выполнять приказы».
Шеф контрразведки поджал губы.
«А ещё в питомнике счастливцев средь эдемского сада происходят диковинные вещи: из деревьев появляются ужасные существа, которых сознание, возвращаясь на обыденные рельсы, превращает в хонтийских и пандейских диверсантов. Конечно, все это следует проверить, но, кажется, версия не противоречивая. Если так, срочно надо отыскать тех, кто делает, программирует и заряжает портативные излучатели. Не своими же руками Керр Несс это делает. — Он вспомнил развешанные по городу явно комплиментарные портреты коротышки с лицом мелкого жулика и пустыми, как ноль, глазами. — Нет. Всё, на что он способен, — предавать и изворачиваться. Это у него крупными буквами на лбу написано. Мэр и так, скорее всего, живёт, не отключаясь от излучателя. Ему-то свой подспудный страх надо подавлять каждый час, иначе из-за резкого перехода он свихнётся ещё быстрее, чем тот муниципальный стражник в лесу».
Странник вспомнил лицо и речь мэра на экране, когда вчера утром случайно застал его выступление:
«Мы предпринимаем всё необходимое. Мы строим дороги в будущее. Здесь пройдут живительные дожди. А хонтийцы не пройдут».
«…Живительные дожди в эдемском саду. Бессвязная речь, не фокусирующийся взгляд — симптомы, в психиатрии хорошо известные и мало чем отличающиеся от поведения Рута Ватады».
«А если всё по-другому? — Странник открыл глаза и сел. — С портативными излучателями Керр Несс попал в ловушку, как тот же Рут Ватада. Он ещё кричит и брызгает слюной, но, по сути, уже полный ноль, ширма.
А стоит за этой ширмой тот, кто пишет программу и заряжает батарею на излучателе. Но какова его роль? Кто он? Выживший участник группы учёных-разработчиков, мстящий за друзей, или хладнокровный интриган, делающий из недееспособного мэра очередную ступеньку к власти? В любом случае он находится вблизи мэра. В любом случае этого человека наверняка до крайности раздражает невменяемый коротышка, и только осторожность не позволяет ему всадить в голову мэра программу, которая начисто выжжет тому мозг. Мститель этим удовлетворится.
Но если он не мститель, а властолюбец, ему интересен Хозяин. Такой жаждет стоять у трона, все равно, будет ли он называться троном или председательским креслом на Совете Неизвестных Отцов. А если получится, то и превратить в послушную марионетку восседающего на троне».
Странник поднялся и зажёг свет.
«Восстановим хронологию. Вот некий учёный муж работает в тайной лаборатории, радуясь, что пережил великую бойню и смог как-то устроиться в ужасающем послевоенном безвременье. Вот идея — наверняка во многом именно его идея — начинает воплощаться в жизнь. Кажется, ещё чуть-чуть, и можно будет спастись от ужасающего излучения, спасти тех, кто ему дорог. Даже у гениев, живущих, как считается, в башне из слоновой кости, всегда есть те, кого хочется спасти.
Локоть близок, а не укусишь, — денег для работы категорически не хватает, тут Нарти Клосс не врёт. Да и кто будет финансировать выродков, пытающихся увернуться от лучевых атак? Приходится идти на поклон. На поклон к человеку, которого презираешь. Чтобы хоть как-то, проглотив унижение, закончить дело своей жизни.
И вот полный успех. Излучатель работает. И не просто излучатель, который блокирует сигнал и даёт возможность без боли пережить время атаки, — теперь это средство защиты может стать мощным оружием в умелых руках. Дальше происходит странный пожар, о котором рассказывал Клосс, впоследствии среди пепелища находят трупы, в которых, по словам всё того же главного инженера, кто-то загодя наделал дырок. Дело быстро замяли — и тут причастность мэра несомненна. Но он ли отдал приказ заморозить расследование? Кто стрелял, по чьему приказу, были ли это тела сотрудников тайной лаборатории или неопознанные трупы из морга? И сидят теперь разработчики в каком-нибудь тихом месте, получают усиленный паёк и продолжают улучшать-совершенствовать портативные излучатели.
Нет, вряд ли. После успешного запуска проекта финансировать всю лабораторию смысла больше нет. Отпустить учёных на вольные хлеба нельзя — лишние свидетели. — Странник ходил из угла в угол по комнате. — Вероятнее, группу всё же расстреляли, кроме одного или нескольких необходимых специалистов.
Представим себе, что наш учёный муж понимает, что жив, покуда нужен. Ситуация вынуждает его спланировать ответный удар — единственный, но неотразимый. Ничего, кроме программирования излучателя, учёный использовать не может — это лучшее, что он умеет делать. Вряд ли он станет прыгать на мэра с ножом из-за угла. Да и тот, судя по биографии, звериным чутьем ощущая опасность, сформировал целый батальон личной гвардии для охраны собственной персоны. Силы, конечно, у них не равны, так что если он не просто фанатик-самоубийца, то будет искать защиты у хозяина здешнего господинчика. А вот здесь амплуа мстителя переходит в амплуа властолюбца: играть чужими жизнями — чрезвычайно увлекательное занятие, программируя чужие мозги, несложно втянуться».
Контрразведчик глянул на часы и понял, что ложиться спать уже бесполезно.
«Если версия, что события в Харраке — преамбула к большой войне, а всё говорит именно об этом, — то можно утверждать, что искомый неизвестный уже получил связь с Хозяином. Мэр — слишком мелкая фигура в таком замысле, вполне удобная, чтобы ею пожертвовать и перевести игру в эндшпиль».
Странник ещё раз представил в уме предполагаемую картину покушения на главу Департамента оборонной промышленности. Носач приезжает в Харрак и едет на завод излучателей. Конечно же мэр
