– Сбегай за ним, погляди, куда он идет. Вернувшись, получишь монетку. Все понял?
– Да, мой господин.
– Найдешь меня в таверне «Олень и звезда».
Мальчишка сорвался с места и бросился зарабатывать свой трудовой гроттен.
Оставив Лиса дегустировать горячительные напитки в ближайшей таверне, я вызвал Малыша Эда.
– Кто из людей Шамберга сейчас в гостинице?
– Адальберт, Франц, оба Йогана…
– Отлично. Позови мне Адальберта.
Эд, поклонившись, вышел. После возвращения с ристалища Меркадье был мрачен и отвечал нехотя и односложно. По всему было видно, что он осуждает мои действия, и только сознание того, что от этого, может быть, зависит успех предпринимаемых нами усилий, заставлял его дальше оставаться в моем обществе.
Крыть было нечем. Конечно, с точки зрения формальных правил, содеянное мной не являлось каким-то тяжким преступлением, но это было проявлением дурного тона худшего свойства. Как удар ниже пояса в боксе.
Адальберт, коренастый плечистый вояка с открытым благодушным лицом, украшенным густыми фельдфебельскими усами, постучав в дверь, появился на пороге.
– Вы изволили звать меня, ваша милость?
– Да, дружище. Ты, помнится, говорил, что родом из этих мест?
– Верно, ваша милость.
– Ты знаешь, где находится лавка менялы «Красный щит»?
– Конечно, знаю. – Адальберт широко улыбнулся. – В переулке Четырех Грифонов. Я жил неподалеку, в переулке Старой Башни.
– Отлично. Если помнишь, там стоит стража у ворот.
– Как же, помню. Они всегда нас гоняли, когда мы мальчишками там бегали.
– Сейчас, надеюсь, не погонят. Возьми одежду лейтонбургского стражника и ступай туда. Стражники в данный момент напропалую режутся в кости. Разрешаю тебе проиграть до пяти динариев. Если выиграешь – весь выигрыш твой. Задание следующее – взять под наблюдение лавку менялы. Когда колокола отзвонят к вечерне, в нее должен войти господин. Он высокого роста, худощав, носит длинные волосы. В руках у него будет походный посох. Ты должен заметить, а еще лучше опознать всех, кто будет входить в лавку до него и после. Когда этот господин выйдет, посиди еще немного, погляди, не последует ли кто за ним. Если будет возможно, в этом случае задержи, выясни личность. Понял?
– Понял, ваша милость.
– На случай глупых вопросов, ты из Ройхенбаха. Из отряда Норгаузена.
– Как же! Фридрих фон Норгаузен – известный рыцарь.
– Был.
– Что – был?
– Известный рыцарь. Мир праху его. Ладно, ступай.
Адальберт поклонился и направился выполнять задание.
Мальчишка со всклокоченной шевелюрой бойко протискивался между гулявшими, направляясь к моему напарнику.
– Ваша милость, господин в черном плаще вошел в большой каменный дом в конце улицы, что у монастыря Святой Агаты, – сообщил он, выразительно протягивая руку.
– Что это за дом?
Малец пожал плечами.
– А если подумать? – Лис опустил в протянутую руку гроттен и, достав еще один, стал крутить его между пальцами.
– Это дом Эрнста Весса.
– Час от часу не легче. А это еще кто такой? – Он кинул вторую монетку своему наблюдателю и уставился на руку, вновь распахнутую для щедрого вознаграждения.
– М-да, вот так и вырастают малолетние грабители, – пробормотал Рейнар, бросая юному вымогателю третий гроттен.
– Эрнст Весе – дворецкий его сиятельства графа фон Брайбернау.
– Понятно. Благодарю тебя. Все, беги порадуй мать своим заработком.
– Дяденька, а вы не могли бы угостить меня кружечкой пива? – немного помявшись, поинтересовался маленький негодяй, честно глядя на Лиса ясным взглядом васильковых глаз.
– Пошел вон, наглец! – начал было д’Орбиньяк, но, внезапно расхохотавшись, хлопнул парня по плечу. – Ну, ты и прохвост. Ладно, будет тебе пиво.
Он поманил к себе румяную толстуху в нарядном переднике, с ловкостью, неожиданной в ее дородном теле, уворачивающуюся от шлепков местных завсегдатаев, и, кинув ей монету, заказал:
– Кружку пива и кусок баранины этому юному криминальному элементу!
Требуемое незамедлительно возникло на столе. Разомлевший от такого угощения мальчуган с жадностью маленького зверька накинулся на ужин, вероятно, также ставший его завтраком, и стал быстро поглощать бараний бок, заливая его потоком темного пива.
– Благодарю вас, добрый господин, – попытался произнести он, старательно пережевывая кусок мяса, каким-то чудом поместившийся у него во рту. – А только я никакой не Мент. Я Курт. Курт из переулка Аптекарей. Рад был услужить вам, ваша милость. Найдите меня, если вам еще что-либо понадобится.
Мальчуган поставил на стол пустую кружку и быстро исчез в толпе выпивох.
Между тем время продолжало свой стремительный бег, и колокол на колокольне Святой Марии зазвонил к вечерне. Тотчас ему отозвались колокола в соборе Святого Петра и аббатстве Святой Агаты. Где-то вдалеке у нижних ворот, вторя первому, тяжко ухнул колокол церкви Всех Христианских Мучеников близ городского кладбища, а робкий дребезжащий колокол тюремной церкви Святого Леонарда завершил этот звон.
Вскоре Лис был уже в переулке Четырех Грифонов. Три стражника, склонившиеся над скамьей, напряженно следили за путешествиями небольших кубиков, приветствуя возгласами каждый удачный бросок. Один из солдат оторвал взгляд от игры и проводил Рейнара до входа в лавку, затем, потеряв интерес к прохожему, вернулся к прежнему занятию.
Хозяин лавки, похоже, уже ждал гостя.
– Пожалуйста, пожалуйста, дорогой господин. Если вас устроит, я дам вам за монету сто солидов.
Рейнар сдержанно кивнул. Его потрясла сумма, названная хозяином, но чего-то подобного можно было ждать от Ротшильда.
– Если вас не затруднит пройти в соседнюю комнату и подождать, пока я отсчитаю вам деньги, я постараюсь не заставлять вас долго ждать.
Мой напарник внимательно посмотрел на менялу. Лицо труженика валютного фронта лучилось честностью, как штрихкод швейцарского сыра.
Лис толкнул дверь и вошел. В комнате царил мрак, полный и абсолютный. Мой друг поудобнее перехватил посох и стал, тихо переступая, медленно обходить комнату.
