– Я сказал, что король Генрих, умирая, велел сохранить для своего законного наследника неисчислимые богатства, которые хранятся в замке Венджерси. Казалось, он пропустил мимо ушей мой рассказ о золоте и драгоценностях и все расспрашивал о каком-то посохе.
– Каком?
– Он называл его «посох императора Феодосия».
– Гм-м… Это мне ни о чем не говорит. Надо будет спросить у Инельмо.
«Ба! Знакомые все лица! – обрадовался я. – Во всяком случае, будет кому нас представить».
– Хорошо, оставим пока посох в покое. Что было дальше?
– Император, простите, герцог Лейтонбург, дал мне денег, велел купить мне какую-нибудь ферму здесь, в Англии…
– …И ждать возвращения законного наследника.
– Понятно. Но, по-моему, ты кое-что забыл. Как насчет весточки, которую ты с оказией передал супруге своего господина?
– Вам же и так все об этом известно, – после некоторого молчания отозвался узник.
– Мне с самого начала было известно почти все то, о чем ты говорил! – тоном, не допускающим возражений, рявкнул неизвестный. – Но это мое дело! Мне важно, что знаешь ты!
Пытаемый обреченно вздохнул:
– Принц Оттон велел мне сообщить жене маркиза Венджерси, что ее супруг жив и находится в заключении в старом, полуразваленном замке Рой-хенбах. Так я и сделал.
– Молодец, друг мой. Должен тебе сообщить, что по твоей милости погибли пятеро добрых англичан и едва избежала смерти твоя госпожа.
– Я не виновен, милорд! – словно заслышав мысли моего напарника, запричитал Джон из Уэкомба.
– Виновен, виновен. Но речь не об этом. Ты облегчил свою душу, сказал правду и, как честный человек, достоин смерти. Более того, друг мой, ты умрешь от удара меча, как положено дворянину, а не как грязный изменник, разорванный четверкой лошадей.
– Пощадите, милорд! Я вам еще пригожусь!
– Не надо, Джон. Ты мне уже больше ничем не пригодишься! Не порть мое мнение о тебе, ты так великолепно держался на допросе. Когда-нибудь я закажу мессу за упокой твоей грешной души. Эй, Пит!
Послышался звук открывающейся двери.
– Отнеси приговоренного в его камеру да позаботься, чтобы у него была теплая вода и вообще все, что он себе пожелает. Завтра на рассвете отрубишь ему голову. Да, кстати! Ты узнал, что это за туловище мне сюда притащили?
Несчастный стажер, все это время лежавший в душном волосяном мешке ни жив ни мертв, обомлел, поняв, что наконец-то пришла его очередь.
– Они сами не знают! – прогудел Пит голосом низким, как звук соборного колокола. – Говорят, что этот щенок сопровождал Джеймса Лесли.
– Занятно! – Раздался гулкий звук шагов, звяканье шпор, и Виконт почувствовал сильнейший тычок под ребра.
Надо признать, что Крис достойно встретил первый натиск неприятеля, то есть продолжал усердно изображать бесчувственное тело.
– Да он, часом, не окочурился? – с тревогой в голосе спросил будущий собеседник де Монгийе. – Вечно эти остолопы материал портят! Так! Вода у нас кончилась. – Пустое ведро полетело в угол – Бен, идиот, чего ты смотришь! Быстро принеси воды!
Виконт внутренне запротестовал, предчувствуя холодный душ, но тут шаги вновь стали приближаться. Чья-то рука подхватила мешок, в котором он был добротно упакован, и первое, что он увидел, было острие кинжала, проскользнувшее в полудюйме от его носа. Виконта бесцеремонно вытряхнули из вспоротого мешка на свет божий, коий соответствовал самым грустным его предположениям.
Пыточная камера была оборудована по последнему слову науки и техники конца XII века. Часть приборов была мне известна, о назначении некоторых я только догадывался. Я от души надеялся, что лекции, на которых рассказывалось о применении подобных изобретений человеческого гения, наш стажер благополучно проиграл в футбол. Во всяком случае, мне не хотелось его расстраивать раньше времени.
– Ба! Очухался! Прекрасно, мой друг, прекрасно. Что ж, давай знакомиться. Я – Джордж Уолрен, граф Шейтмур. В народе меня еще называют Варрава.
– Варрава? Тот самый? – зачарованно прошептал Крис, созерцая коренастого атлета, оголенного по пояс… Действительно, в комнате было жарко: пламя, разведенное под многочисленными щипцами, давно уже натопило комнату до банного состояния.
– Тот самый! – с радостной улыбкой подтвердил граф Шейтмур. Его добродушное лицо рубахи-парня как-то странно не сочеталось с графским титулом и основной профессией.
Виконт вдумчиво икнул.
– А почему ты так волнуешься? По мне – основная трагедия христианства в том, что Иисус слишком поздно познакомился с Варравой. Будь он знаком с ним раньше, весь Синедрион вкупе с римским прокуратором и Иудой был бы вырезан еще до того, как они додумались коснуться Сына Божия. Смотреть надо, кому истину проповедовать! Да ты не молчи, ты разговаривай! Потому что сейчас ребята придут, на дыбу тебя подвесим, и разговаривать тебе все равно придется. Правда, с куда меньшими удобствами.
Наш юный друг не заставил себя долго упрашивать:
– Я – Кристиан де Ла Доннель, виконт де Монгийе, оруженосец доблестного рыцаря Вальдара Камдила.
Крепыш, кажется, в полном изнеможении сел на дубовую плаху, напоминающую разделочную колоду мясника.
– Господи, ну а этот-то искатель приключений откуда взялся на мою голову?! В портах вы не высаживались, на территории королевства о нем слышно не было… На ковре-самолете вы что ли прилетели?
Виконт стоически молчал. То ли его напугала неожиданная реакция внезапно ожившего библейского персонажа, то ли еще что… Но, видимо, кроме собственного имени, он решил не сообщать врагу более ничего.
– Ну ладно… – со вздохом продолжал Джордж Уолрен, – этот хоть вменяемый. Надеюсь, с ним можно будет говорить по-человечески. Как твой хозяин, понимает нормальный язык?
Кристиан кивнул.
– Спасибо, друг! Ты меня буквально возвращаешь к жизни! – облегченно произнес граф, меряя шагами камеру пыток. – Ну а тебя-то чего понесло к этому Лесли?
– К кому?! – от удивления Вик забыл свой обет молчания.
– Сэру Джеймсу Лесли, знаменщику лорда Тичфилда.
– Не знаю такого, – угрюмо пробормотал стажер.
– Ну-у вот и приехали. Я-то уж думал, что мы хоть с тобой поймем друг друга без помощи всего этого арсенала. – Граф широким приглашающим жестом обвел свои владения. – Хорошо, даю тебе последний шанс! Но учти, что чем больше ты поможешь следствию, тем целее останешься.
Фраза, которой ответил ему Вик, не подлежит публикации в изданиях, которые могут попасться на глаза дамам.
– Так, – продолжал Шейтмур. – Ты помнишь, за что тебя взяли?
