Через два дня вы встретитесь с ним в замке Ховерштейн в Альпах. А сейчас – прощайте! Мой секретарь проводит вас.
Глава восемнадцатая
Я спасу тебя, Франция!
В городе было шумно. Я бы даже сказал, странно шумно… Горожане, обуреваемые любопытством, беспорядочно толпились на улице, приглушенно и невнятно обсуждая какие-то последние новости. Проталкиваясь сквозь этот несанкционированный митинг, я спешил в гостиницу, где ждали меня мои друзья.
– Переговоры сорваны! – кричал с тумбы толстяк в фартуке булочника. – Это предательство!
Толпа одобрительно гудела и отвечала оратору криками солидарности.
– Всем цеховым надлежит собраться и… – рев толпы заглушил последние слова, и я услышал лишь окончание фразы: – …королеве!
Я невольно съежился, дико озираясь вокруг. «Господи, как же так? Когда они успели узнать… Только ж вышел!»
– Правильно! – ревела толпа. – Надо идти к королеве!
Я наблюдал эти проявления грядущей демократии и убеждался, что в своем зародыше она была столь же беспомощна и глупа, сколь и в наши дни.
Друзья ждали меня во дворе гостиницы. Повозки были уже запряжены, вещи собраны, и мы могли немедля пускаться дальше.
– О, поглядите на него! Вернулся! – склонился в шутовском поклоне Бельрун. Эжени радостно пискнула и повисла у меня на шее. Шаконтон сдержанно и мужественно улыбнулся.
– Надеюсь, ты провел ночь так же хорошо, как и я! – блаженно потягиваясь, произнес Винсент.
– Ты не мог бы мне объяснить, что тут произошло, пока меня не было? – перебил я серию издевательских реплик, которой, видимо, собирался потчевать меня мой ироничный товарищ.
На улице раздался очередной взрыв народного гнева.
– Отчего же? Мог бы… Народ возмущен срывом переговоров, – почесывая спину, спокойно пояснил мне он.
– Но откуда они узнали? – недоумевал я. Бельрун посмотрел на меня как на тяжелобольного.
– А что тут узнавать? С утра граф де Талейран со своей свитой пронесся по улицам Лиона так быстро, что не успел даже сказать «до свидания» главе немецкой миссии, и канул в туманную даль, – поэтично завершил Бельрун.
– Граф Талейран бежал? – все еще искренне не понимая смысла происходящего, тупо спросил я.
– Именно! – На лице Бельруна светилось неоновыми огнями нескрываемое торжество. – Стремительно!
– Но почему?!
Эжени, с трудом сдерживая приступ смеха, скакала вокруг и пищала:
– Расскажи ему, расскажи!
Остальные члены цирковой труппы с одинаковым хитрым блеском в глазах обступили нас, выжидательно глядя на рассказчика.
– Сегодня ночью, – таинственно начал Винсент, – его сиятельство граф Перигорский получил срочное послание… В нем значилось: «Все раскрыто. Спасайтесь скорее!»
– А ты откуда об этом знаешь? – удивленно поинтересовался я.
– Ха! – усмехнулся он. – Ну ты даешь! Откуда знаю? Да я ж его написал! – Эжени хихикала в свое удовольствие, остальные заговорщически наслаждались выражением моего лица. Сейчас с меня можно было рисовать картину «Простофиля в черном».
– Насколько я знаю этих вельмож, – вполне удовлетворенный произведенным эффектом, продолжал хитроумный Шадри, – они постоянно участвуют в каких-нибудь заговорах. Это их нормальное состояние. Вельможа без заговора – все равно что рыба без воды. Вот я и подумал, что должно сработать.
Тут он был абсолютно прав. Я в этом плане тоже не был исключением…
– Так что всего-то было дел – взять перо, пергамент, чернила и составить этот дурацкий текст. Правда, я его еще для убедительности запечатал печатью маркиза де Бонфлери.
– Чем? – совершенно опешил я. – Откуда она у тебя?
– Ну ты, право слово, какой-то странный, – в явном недоумении разводя руками, воззрился на меня Бельрун. – Мы представление в замке давали? Давали. Хозяин нам щедро заплатить обещался? Обещался. Мы когда уходили, сам господин маркиз… занят был, – с трудом подобрал он слово. – Вот я и прихватил первое, что под руку попалось… Шкатулку, а в ней среди прочего и перстень с печатью оказался.
– И много прочего? – с изрядной долей восхищения поинтересовался я.
– Да уж в скупости его сиятельство не обвинишь, – улыбнулся циркач. – Ну что, в дорогу?
«Да… – залезая на передок возка, предавался я неутешительным для себя размышлениям. – Верно говорят, что самый короткий путь к цели – прямой. Закрутить такую многоходовую комбинацию, рисковать своей головой, лезть через стену, потратить кучу денег… И, вернувшись, узнать, что все решил какой-то клочок пергамента! Уж не знаю, кто будет король Франции, которому Винсент Шадри достанется в советники, но наверняка для него это будет ценное приобретение. Хотя и весьма дорогостоящее».
«Ценное приобретение», сидя рядом и хитро посматривая на меня, взял в руки вожжи, и повозка тронулась с места…
Ехать нам пришлось недолго. Не успели мы миновать центральные улицы, как у одного из домов дорогу нам перегородила буйная толпа человек в тридцать, ожесточенно громившая чье-то жилье.
– Хм, интересно… С каких это пор горожане предаются разбою средь бела дня, да еще прямо посреди города? – спросил Бельрун.
– Может, это дом кого-то из сторонников Талейрана? – неуверенно предположил я.
– Не похоже… – Он указал на скромный деревянный поставец,[58] выброшенный из окна на улицу, который два здоровенных лоботряса разносили палками в пух и прах. – Очень уж как-то небогато. Давай посмотрим поближе? – предложил Винсент.
– Давай…
Мы спрыгнули с повозки и не спеша подошли к месту побоища. Спустя минуту к нам присоединились Шаконтон и Ролло.
– Эй, почтеннейшие, что тут происходит? – обратился Винсент Шадри к личностям, занятым погромом. Наш вопрос остался без ответа. Но его и не понадобилось.
– Проваливай отсюда, Иудино семя! – сопровождаемый этим криком, из дверей вылетел пожилой растрепанный человек в лохмотьях и растянулся на земле перед домом. Толпа угрожающе придвинулась к несчастному, занося палки.
– Э, э! Да что здесь происходит, черт побери?! – Не успели мы ничего сообразить, как Бельрун оказался возле распростертого на земле хозяина дома и одним рывком вскинул его на плечо. Какой-то недоносок с палкой, крича что-то оскорбительное, бросился было на нашего друга. Понимая, что схватки не избежать, я энергично пнул его в колено, заставляя поумерить пыл. Действие на секунду остановилось. Горожане, понимая, что безмятежное течение забавы нарушено, начали угрюмо обступать нас полукругом.
– Эй, Поль, скажи-ка им, что тут происходит! – прозвучал издевательский голос. Из толпы выступил толстенький человечек с мясистым носом и маленькими глазками, с огромным чувством собственной значимости, словно рыцарское копье, сжимающий в руках железный прут.
– По повелению городского совета, – начал толстый Поль, бывший, судя по виду, цеховым старшиной, – все христопродавцы должны были убраться из города еще две недели назад. Всякий же, кто посмеет ослушаться, – должен быть предан смерти!
Достойный представитель власти для пущей убедительности потряс в воздухе железным прутом.
– Это лекарь Аарон Бен-Хирам. Старикашка осмелился остаться! Теперь мы вольны распоряжаться его жизнью.
– И имуществом! – раздался радостный крик из толпы и глумливый смешок вслед ему.
– Ерунда! – махнул свободной рукой Бельрун. Лекарь Бен-Хирам висел на его плече словно тряпичная кукла, не подавая признаков жизни. – Все! Представление закончено. Расходитесь по домам!
Люди, переглядываясь и подбадривая друг друга, стали медленно и угрожающе наступать на нас.
