Юньнани было здесь во много раз больше, чем китайцев.
Чжэн Хэ вступает в жизнь
Должно быть с монгольским войском пришел в Куньян во второй половине XIII века некто Бань Янь. Кем он был, что делал в Куньяне — не известно. Мы знаем лишь — об этом свидетельствует эпитафия на могиле отца Чжэн Хэ, — что этот Бань Янь был прадедом великого мореплавателя.
Близкое по звучанию имя Байян весьма нередко встречается в истории завоевательных походов Чингис-хана и его преемников; так, в частности, звали одного из наиболее выдающихся полководцев Хубилая, но был ли прадед Чжэн Хэ монголом — сказать трудно. Дед и отец Чжэн Хэ жили в Куньяне и — чрезвычайно любопытная подробность, отмеченная в той же эпитафии, — оба они носили звание
По всей вероятности, отец Чжэн Хэ служил мелким чиновником в одном из окружных присутствий Куньяна. Имел он шестеро детей и весьма скудные достатки; к тому же в те годы, когда родился Чжэн Хэ, а дата его рождения это 1371 год, жизнь в Юньнани была беспокойной.
На этой южной окраине Китая еще удерживались монгольские наместники, которые вели борьбу с Минской империей. В 1381–1382 годах Юньнань была завоевана войсками Чжу Юань-чжана. При вторжении минских войск весь район Куньмина и Куньяна был совершенно разорен. В 1382 году отец Чжэн Хэ умер, и семья осталась без кормильца. Видимо, в это тяжелое время и постигла Чжэн Хэ непоправимая беда: мальчика продали в рабство и оскопили; затем он попал в Пекин ко двору одного из сыновей Чжу Юань- чжана, великого князя (яньвана) Чжу-ди, и спустя несколько лет стал его главным евнухом.
Обычно наиболее способные юноши-евнухи, которые попадали ко двору, предназначалршь либо для канцелярской, либо для военной службы. Вероятно, путь в канцелярию был закрыт для Чжэн Хэ — современные китайские историки пришли к заключению, что великий мореплаватель в молодости не получил образования. Естественно поэтому, что он не мог стать без надлежащей подготовки (а в китайских условиях она отнимала долгие годы) чиновником. Надо думать, что это пошло на пользу Чжэн Хэ: его миновала каторжная участь писцов императорских канцелярий, его не иссушили изнурительные труды в пекинских бюрократических заповедниках.
Военная служба бесспорно оставляла куда больше возможностей для одаренного юноши, причем карьере его ни в какой степени не препятствовало то обстоятельство, что он начал свою службу уже будучи евнухом.
В середине века не только в Китае, но и на Арабском Востоке и в Византии евнухи нередко занимали высокие государственные должности. Обычно они были выходцами из непривилегированных сословий и попадали во дворцы императоров, султанов и эмиров через невольничьи рынки. Поэтому евнухов — людей, которые не имели никаких связей со знатными фамилиями, восточные властители охотно использовали в борьбе с феодальной аристократией и охотно назначали их на наиболее важные посты, особенно в армии и во флоте.
В последние годы царствования Чжу Юань-чжана десятки яньванов и пуванов — сыновей и внуков престарелого императора — захватили власть в Пекине, в столицах провинций и в пограничных округах, где постоянно стояло большое войско.
Подозрительный и скорый на руку император, следуя коварным советам принцев крови, казнил почти всех военачальников, не пощадив при этом своих старых соратников. Чада Чжу Юань-чжана получили главные командные должности при дворах этих принцев крови, дворах, которые были точным подобием двора «Сына неба» — императора. Дворов этих было много, вероятно, не менее полусотни. И здесь вершились все государственные дела. Глубокая вражда разделяла великих князей, каждый из них с нетерпением ожидал смерти старого императора, мечтал занять его место, а поэтому все эти дворы были центром интриг и козней, и семейный круг основателя династии немногим отличался от скорпионьего садка.
Сын императора Чжу-ди, к которому попал Чжэн Хэ, обладал качествами, которые заметно отличали его от прочих сородичей. Человек необычайной энергии, умный, отважный, безгранично честолюбивый, он сумел до времени скрыть свои истинные замыслы. Чжу-ди постепенно прибирал к рукам войско и охотно участвовал в походах против «варваров», которые предпринимались на северных и западных рубежах империи.
С 1393 по 1397 год он четыре раза возглавлял такого рода кампании, и в пограничных армиях его имя весьма почиталось.
В этих походах принимал участие и Чжэн Хэ.
В 1398 году Чжу Юань-чжан умер. На престол вступил его внук Хой-ди; юный император отчетливо представлял себе, сколь опасны его кровные родичи, и Император Чэн-цзу с помощью своих советников и военачальников, которым удалось уберечь свои головы от мастеров заплечных дел покойного «Сына неба», он ограничил власть великих князей.
Немедленно началась всеобщая смута. Чжу-ди выступил против своего племянника и в четырехлетней войне «за умиротворение страны» добился полного успеха. В 1403 году он взял резиденцию Хой-ди — Нанкин. При штурме города Хой-ди бесследно исчез, а Чжу-ди стал императором и принял тронное имя Чэн- цзу.
В битвах 1399–1403 годов Чжэн Хэ играл далеко не последнюю роль. Один китайский автор XVII века говорит: «В борьбе за умиротворение страны принимали участие многие до той поры безвестные военачальники, часто из придворных евнухов, людей храбрых и умных… Чжэн Хэ и Ли Цзянь… оба юньнаньцы с самого начала боевых действий находились среди сражающихся, и заслуги их были велики. В дальнейшем они стали первыми евнухами и ходили к чужеземным варварам за пределы страны».
Мы, правда, не знаем каковы были эти боевые заслуги Чжэн Хэ, где именно он сражался и какой командный пост был доверен ему претендентом на престол яньваном Чжу-ди. Возможно, что в войне «за умиротворение страны» он руководил операциями на море, но предположение это не подкрепляется сколько-нибудь вескими данными.
Несомненно, однако, что Чжэн Хэ в этих походах приобрел не только военный опыт, но и доверенность будущего императора.
Опорной базой Чэн-цзу в годы войны «за умиротворение страны» были ее северные районы, и южные провинции армиям Чжу-ди приходилось завоевывать в битвах с войсками Хой-ди. Не известно, как богатое купечество южных приморских городов относилось к претенденту и какова была реакция торгового юга на превращение яньвана Чжу-ди в императора Чэн-цзу.
Великий замысел
Во всяком случае курс, взятый Чэн-цзу, резко отличался от прежней линии, которой придерживались в Китае в годы правления Чжу Юань-чжана. В 1403 году в восьмой месяц, то есть сразу после переворота, восстановлены были палаты внешней торговли
Месяц спустя в Китай прибыло японское посольство и японские торговые гости, и в связи с этим Чэн- цзу в весьма отчетливой и ясной форме изложил принципы, которыми впредь следует руководствоваться в сношениях с «чужеземными варварами» и в заморской торговле.
Не должно, говорил Чэн-цзу, связывать иноземцев запретами и ограничениями. Люди, которые пересекают бурный океан и совершают переходы в десять тысяч ли, заслуживают всяческого поощрения, поскольку путь их велик и издержки у них немалые. «Не противоречит человеческому естеству, — писал Чэн-цзу своему министру церемоний, — их желание ввозить разные товары, дабы возместить издержки. Как же мы будем налагать запреты на торговлю с ними?»
