Карина поспешно пришла на помощь растерявшемуся Андрею:
— Что чужие дела — ветер в поле. Давай я тебе погадаю, сладкий мой.
Лицо старика приняло сосредоточенно-выжидательное выражение.
— Заверни маленькую денежку в большую и положи мне на ладонь. Все, как есть, скажу, дорогой.
При слове «деньги» дед сразу пришел в себя и, далеко обойдя попрошайку в оборках, буркнул:
— Сам я все знаю. Ходють тут всякие…
Карина проводила любопытного насмешливым взглядом. В своем новом наряде она чувствовала себя абсолютно комфортно и свободно.
Андрей с пакетом в руке, низко нагнув голову и ссутулившись, плелся за нею, как большой глупый пес за хозяйкой. Взгляды прохожих равнодушно скользили по ним, скатывались в никуда.
Когда они взяли билет в прошлое и влезли в переполненный автобус, Андрей впервые осмелился произнести хриплым голосом: 'Ромал, подвинься чуток'. Несмотря на явную нехватку места, вокруг представителей кочующего племени вмиг образовалось свободное пространство. Женщины железной хваткой вцепились в сумки и демонстративно незрячими глазами уставились перед собой. Минуту Карина раздумывала, не попросить ли у пассажиров посильной помощи на 'ждущего дома голодного ребенка'.
Уж тогда они «ослепнут» и «оглохнут» на сто процентов. Однако покосившись на хмурую физиономию спутника, отказалась от своего хулиганского намерения.
'Не приставай к прохожим с просьбой погадать', — предупредил Карину Андрей, останавливаясь у библиотеки. 'Главное, чтоб они ко мне не приставали', — огрызнулась девушка. 'От этого очень трудно удержаться', — улыбнулся мужчина, отдал Великоцкой пакет и нырнул в здание по типу сарая.
Карина нетерпеливо ждала. Согласится Шереметьева-Ховалкина-Фролова дать показания или ее рука боязливо потянется к телефону?..
Великоцкая уже успела нарисовать в воображении несколько страшных картин, когда Андрей, наконец, появился на пару с тихой, как и само библиотечное дело, женщиной. Светлана говорила негромко, руки ее двигались плавно, голова доверчиво наклонялась к собеседнику. Ну сама нерастраченная в неудачном замужестве нежность!
Мужчина и женщина устроились в уличном кафе «Ночка». За соседним столиком молодая мамаша пичкала ребенка лет шести растаявшим мороженым. Девчонка-продавщица с головой погрузилась в глянцевый журнал. Карина, подметая темно-зеленой юбкой пыль (все-таки пришлось одеться посерее!), принялась ходить туда-сюда, изо всех сил напрягая слух.
— Все это так давно было… Письма из Афгана, первая любовь. Романтика, — библиотекарша улыбнулась беспомощной улыбкой не очень интересной женщины, желающей понравиться. — Красиво начиналось, а закончилось, как в жизни Даже еще хуже. Я у Лары недавно была. Уже после гибели Коли. На последний автобус опоздала.
Лучше я бы на гостиницу потратилась. Домашний ад! Мальчишка визжит, матюкается. Отец-то его до предела распустил. Лара на ребенка кричит. Я не знала, куда глаза деть. Ну, надо ж подругу утешить, все такое, о Николае заговорила. Так Лара аж передернулась: 'Великая потеря! Да я сразу после похорон все его фотографии порвала и в унитаз спустила. Тот и то ими чуть не подавился!'
Карина застыла как вкопанная.
— Я Лару, конечно, понимаю. Коля перед нею очень виноват был. Ведь это из-за него она детей иметь не могла.
'Устаревшая информация', — кивнула себе Великоцкая и продолжила свою миссию часового.
— Николай девчонке голову закрутил и на дочери хозяина фирмы женился. А Лара беременная.
Карина снова остановилась и нахмурилась.
— Она ж красавица, выбирать могла. Ребята ей проходу не давали. Но она на Николае зациклилась. Было в нем что-то такое… Особенно после Афгана. Тут все девчонки с ума от него посходили, — в голосе говорившей звякнули подозрительные нотки. 'Уж не свихнулось ли и у тебя сердце, моя сладкая', — прищурилась цыганка.
— Как она плакала!
— А Николай о ребенке знал?
— Конечно. Сразу из города сюда приезжать перестал. Илья даже с Генкой, двоюродным их (гадость та-а-акая!), собирался Николая подстеречь и морду набить. В общем, пошла Лара делать аборт. Как я ее отговаривала! Эмбрион — это же уже человечек… С ним разговаривать надо, Моцарта ему ставить…
Карина скривила губы. Интересно, вспомнила бы эта простушка про мыслящие эмбрионы, если бы сама попалась в ловушку, подстерегающую неопытных женщин.
— В общем, пошли мы с Ларой к врачу… Должен же был ее кто-то поддержать, — объяснила свою прыть библиотекарша, хотя Андрей и не спрашивал, что лично она делала у гинеколога.
— Не болтай ногами! — дернула склонившегося к вазочке с пломбиром ребенка молодая мамаша. — И на рубашку не капай. Выходился, как поросенок.
— А тут Николай примчался. То ли его Илья все-таки отколошматил, то ли ему самому что в голову ударило. А Лара, как мертвая, и плакать уже не может, ну, чтоб его расчувствовать. Так мы придумали: на носовой платок нашатырь — и слез море. Но когда Николай узнал, что опоздал — ребенка нет, уехал, не простившись.
Женщина замолчала, о чем-то грустно задумалась.
— А как же у них опять закрутилось?
— Илья узнал, что Николай тут к одному приятелю на юбилей приедет, ну и Ларе просигналил. Она в город за новым костюмом смоталась, прическу сделала, подкрасилась. В общем, королева королевой. А Коля от своей благоверной уже чуть не рычал. Ну и потянуло, видно, к первой любви. Илья потом Лару на свидания к Николаю в город возил.
— Носом не хлюпай! — молодая мамаша продолжала воспитательную программу. — Вот расскажу отцу, что ты в садике вытворял…
У Карины сделалось несчастное лицо. Она смотрела на обиженно надувшего губы ребенка, на мамашу с хронически недовольной физиономией и чувствовала, как где-то в горле ворочается боль. 'Доченька…'
— В общем, добилась своего подружка: в загс сходила. И сперва они даже хорошо жили. Но Лариска после аборта никак родить не могла. Я ей говорила: 'Возьми ребеночка из детдома, а то мужа не удержишь'. Но Лара уперлась: 'Во-первых, мне через горло Этого хватает…' Она пасынка только так и называла — Этот. 'Во-вторых, не хочу, чтоб как у моих родителей получилось…'
— То есть?
— Ой, что это я совсем разболталась! — смешалась библиотекарша и даже слегка покраснела. — Прям как никогда.
— Света, милая, я же объяснил: Ларисе нужна помощь. — Андрей положил ладонь на руку собеседницы. — И мне тоже. Очень нужна.
Карина зло смотрела на трогательную картинку. Ей очень хотелось подскочить к столику и изо всей силы хрястнуть кулаком по загорелой руке. Библиотекарша покраснела еще больше, уже как бы с удовольствием.
— Илья ведь Ларе не родной брат, — с извиняющейся улыбкой Шереметьева выложила понравившемуся мужику очередную порцию чужих тайн. — У Лидии Николаевны и Рудольфа Витальевича детей чуть ли не до сорока лет не было. Они мальчика усыновили. А через три года, представь, свой ребенок появился. Вообще-то, Илья о Ларисе всегда заботился. Но…
Светлана снова подзамялась. Сильные пальцы мужчины сделали ласкательное движение.
— Лара как-то призналась, что Илья за ней подглядывал. Понимаешь?
— Конечно, понимаю. Ей нужно было отцу сказать, чтоб мерзавцу хорошую трепку устроил.
— Ну-у-у, Лара так хохотала, рассказывая об этом. Я, кажется, тоже смеялась.
А вот такой реакции Андрей понять не мог.
— Одним словом, не принес Лариске счастья ее Нерон, — с довольным видом подытожила Светлана.
Андрей дернулся, перевернул стаканчик с остатками сока, но даже не заметил 'аварии'.
