такую историю. Ответь, пожалуйста, отчего я такой богатый? Знаю, что и ты не беден, но я все-таки побогаче буду. А богат я потому, что никому ничего не должен; зато все, и ты в том числе, должны мне. Вот у тебя заводы там всякие, рудники. А у меня как будто и нет ничего. Но зато везде деньжата вложены: и в тебя, и в Максима, и в банки – как здесь, так и за бугром. И все эти деньги работают, каждый доллар, как петухи мои. Но нигде у меня нет контрольного пакета, зачем мне головная боль? Важно правильно распорядиться деньгами, чтобы не кинули. Вот ты меня кинешь, например, – я тогда пойду к Максиму, жеребеночка ему подарю; не сносить тебе головы. Так и со всеми. Но тут получается, что ты сам против Максима пошел, так ты меня без процентов можешь оставить. С другой стороны, в твоих словах есть резон, а почему бы нам не заполучить этот банк, а? Говоришь, двойной навар будет?
Он опять замотал головой. Мотай-мотай, я терпеливый, подожду. Наконец Султан произнес:
– Ладно, уговорил. Деньги дам, если удастся банк прибрать, только не от меня получишь, придет человек. Если проиграешь, то я тебя знать не знаю. Понял?
– По рукам.
Прощаясь, жена Султана вручила объемистый сверток.
– Нельзя уходить с пустыми руками, возьмите яйца. Свежие, – подчеркнула она, почему-то оглядываясь на мужа.
Султан поддержал жену:
– Правильно, возьми яйца, пригодятся. Ты ведь не забудешь про наш уговор щенка купить. Штука баксов, как договорились.
Сидя в машине, я прокручивал в голове встречу с Султаном. Умный мужик, ничего не скажешь, держит всех на привязи, сам при этом ни за что не отвечает, прямо как Рима.
Как мне пришло в голову сравнить Султана и Риму? Хотя чему тут удивляться. Держит на поводке трех мужиков и живет себе припеваючи. Теперь вот еще и козла себе завела. Султанша!
РИМА. Насечка
Выставка прошла успешно. Кого там только не было! И бизнесмены, и чиновники, много студентов и просто тихих, интеллигентных людей. Встречались и забавные персонажи, например какой-то загадочный Султан, тщательно выяснявший цены на картины и рулеткой измерявший их размер. Потом с помощью калькулятора вычислял стоимость одного квадратного сантиметра и, обращаясь к Андрею, возмущался:
– Я посчитал, средняя стоимость картин, выставленных на продажу, девяносто центов за один квадратный сантиметр, а вон та, которая мне приглянулась, почему-то аж полтора доллара. Так не пойдет!
С удивлением встретила на выставке Михалыча. Неужели Олег приставил за мной слежку?
– Олег Александрович попросил передать свои извинения, но на выставку прийти не сможет. Вот прислал меня, – с притворным смущением Михалыч прокомментировал свой визит. Они умеют притворяться, когда им нужно.
– Отрывать вас от работы ради формального визита вежливости невежливо, – я специально так скаламбурила, пусть помучаются, вежливо они поступили или нет.
Однако невозмутимость Михалыча может поколебать только танк.
– Хочу прикупить пару картин по просьбе Олега Александровича, кто тут главный организатор?
Я подвела его к Андрею. Андрей приветливо пожал руку Михалычу и принялся с увлечением расхваливать картины. Показалось, что Михалыч больше смотрел на самого Андрея, чем на предлагаемые к продаже работы. Фотографировал взглядом. Профессиональная привычка, успокоила я себя. Между тем у них завязался оживленный диалог.
– Значит, я могу связаться с вами и проконсультироваться в случае необходимости? – обратился к Андрею Михалыч.
– Конечно, запишите телефон.
– Еще один вопрос, – Михалыч взял его под руку, многозначительно посмотрев на меня.
«Поняла, поняла, – мысленно ответила я. – Ваши глупые и никому не нужные мужские секреты меня совсем не интересуют. Все равно потом потихоньку выведаю обо всем у Андрея».
После того как Михалыч удалился, Андрей с удивлением пересказал их разговор:
– Интересный такой мужик. В искусстве ни бум-бум, это стало ясно, как только он раскрыл рот. Но у него есть работа известнейшего мастера, он хочет показать ее, чтобы убедиться в подлинности.
Мне это не понравилось. Не видела я у Олега в доме таких работ.
– И что?
– Я дал ему свой адрес.
– А почему ему не привезти работу сюда? – продолжала допытываться я.
– Не хочет светиться, беспокоится, можно понять, – пожал плечами Андрей.
Мне это совершенно не нравится. В голове завыла сирена воздушной тревоги. Как на войне.
– Андрей, ты не эксперт, не искусствовед, не реставратор, наконец. Почему ты не порекомендовал ему специалиста?
– Он ответил, что может показать работу только надежным, проверенным людям. – Наивный, как ребенок.
– Он видит тебя первый раз в жизни! – воскликнула я.
– Успокойся, он сказал, что, если я твой друг, значит, мне можно полностью и безоговорочно доверять. – Андрей думал, что обрадует меня этим высокопарным заявлением. – Что-то не так? Ты не доверяешь этому типу?
Я не нашлась что ответить.
– А что еще он тебе говорил? – я пыталась изобразить полное безразличие, чтобы Андрей не услышал сирены, пронзительно завывающей в голове.
– Больше ничего. Сказал только, что разговор должен оставаться между нами. – Он с удивлением посмотрел на меня. – Но не от тебя же скрывать!
Потом Андрей рассказывал, что Михалыч действительно приезжал и показывал картину. Она оказалась подделкой, но классно выполненной. Михалыч ушел в расстроенных чувствах, но очень долго и благодарно жал руку Андрею.
– И больше ничего не было? – расспрашивала я.
– Ничего, – простодушно ответил Андрей. – Не считая пропущенных за знакомство ста грамм.
– И о чем же вы беседовали? – я пыталась изобразить полное безразличие.
– В основном говорил я. Понимаешь, чтобы распознать подделку, не понадобилось особых усилий. Элементарно, в те годы таких красок не выпускалось. Вот я ему и объяснил.
Можно ли давать отбой тревоге? Что они там опять затеяли? Звонить Олегу я не решилась, опять начнет орать: что ты ко мне привязалась, знаешь, какая ситуация в холдинге, а ты со своим козлом бородатым, а чего ты так за него трясешься, кто он тебе, я разберусь с этим нахалом… и
