ведь буду не один, со мной крупнейшие предприниматели страны, если надо, создадим партию, у нас, какая-никакая, но демократия.
– И почему это надо скрывать от отца? – спросила я.
– Он не любит политических рисков, кроме того, любое его вмешательство может навредить его же репутации. На чаше весов только мое имя.
– А на другой чаше Максим?
– Да. – Он о чем-то задумался, но тут же продолжил: – Но бояться его не стоит. Я пришел за твоей поддержкой.
Ни за что! Он хочет втянуть меня в свои игры, положить и мое имя на эту пресловутую чашу, но мне плевать на весы и амбиции.
Я взглянула на часы. С минуты на минуту подойдет Андрей.
– Олег, ты понимаешь, что с тобой вместе рискую и я?
– Да, Рима, понимаю, – твердо проговорил Олег. – И знаю, что ты меня поддержишь.
– Почему ты в этом так уверен?
– Потому что ты веришь мне, потому что ты хочешь, чтобы я оставался порядочным человеком, мужчиной, наконец.
Как мне надоели эти мужские игры!
– А если я тебе скажу, что мне плевать, кем ты себя представляешь?
Олег удивленно посмотрел на меня.
– У тебя кто-то есть?
Ну вот скажите, как можно было сделать такой вывод из моих слов?
О боже, язык мой – его приятель!
– Чушь. – Я все-таки попалась. В собственный капкан. – Ладно, подписываю, другого выхода действительно нет. – Быстрей бы уходил.
– Спасибо, – Олег глубоко вздохнул, но его глаза мне совсем не доверяли.
Лихорадочно схватив ручку, я склонилась над бумагами. В этот момент случилось то, чего мне хотелось меньше всего: в кабинет вошел Андрей. Олег, поначалу равнодушно взглянув на Андрея, вдруг окаменел, оледенел, одеревенел.
– Римочка, я не вовремя? – улыбаясь, спросил Андрей.
Наташка, змея, специально его не остановила!
– Здравствуйте, Андрей, подождите, пожалуйста, в зале, я скоро освобожусь, – официально ответила я.
– Конечно, – Андрей вышел, снисходительно взглянув на Олега.
Олег заполыхал, как сопло космического корабля.
– Кто это, и какое он имеет право разговаривать с тобой таким тоном?
– Олег, он просто приятель, мы спонсируем его выставку. – Дура, и почему я всегда оправдываюсь?.. – А что?
– Нет, ничего, – он продолжал испускать протуберанцы недовольства. – Он мне не нравится.
– Олег, – постараюсь погасить пламя. Но только ледяной водой! – Мне все равно, нравится он тебе или нет. Это мой друг, и главное, чтобы он нравился мне. В конце концов, это не твое дело. Пойми, право выбирать себе друзей и знакомых принадлежит мне и никому больше. Не обижайся, но это так. И никак иначе.
Олег смутился, даже растерялся. Надо его добить.
– Я не навязываю тебе друзей, знакомых… и подружек. И вправе требовать от тебя того же.
– Да-да, прости, я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь. – Вдруг он опять остолбенел. – Этот тип – твой дружок?
– Хватит, оставь меня в покое! – закричала я. – Забирай свои бумаги и уходи!
Олег молча забрал бумаги и вышел. Пригласительный билет на выставку остался лежать на столе.
Тот вечер я провела дома. Головная боль, мучавшая меня после встречи с Олегом, постепенно успокаивалась благодаря сыну. Его возня на ковре, боевые действия против какого-то фантастического монстра завершились наконец полной и безоговорочной победой Павла, после чего он миролюбиво устроился на моих коленях.
– Ма, а кто такие лесбиянки?
Я постепенно стала привыкать к его необычным вопросам, но этот поставил в тупик.
– Сынок, где ты услышал это слово?
– По телику.
Педагоги учат не уходить от прямых вопросов детей, а давать исчерпывающие ответы, естественно, щадя при этом их психику. Ну что ж, попробую.
– Лесбиянки – это две женщины, которые дружат, вместе гуляют, держа друг друга за ручки. Иногда они даже живут вместе.
– Как мы?
– Нет, конечно. У нас по-другому.
– А они целуются?
– Наверное.
– А ты с папой никогда не целуешься. Только со мной, – при этих словах он призадумался, – значит, меня ты любишь больше, чем папу.
– Тебя я люблю больше всех на свете!
Павлик не обратил внимания на мой нежный порыв. Весь в отца.
– Сегодня я видел лесбиянок, целый автобус.
– Где ты мог их видеть? – изумилась я.
– Мы с няней гуляли, а к магазину подъехал автобус с иностранными бабушками. Они держали друг друга за ручки!
ОЛЕГ. Порода
Однозначно и твердо заявляю: я полностью и безоговорочно поддерживаю власть. Я серьезно говорю. Рыночный механизм выстроен, четко обозначены правила игры. Имеется реальная возможность работать и зарабатывать. Социальные проблемы будут решаться по мере развития экономики. Но при одном условии: правила не нарушать! Законы, наверное, нарушать можно, иногда. Почему я так говорю, а потому что законы часто пишутся не по принципу экономической целесообразности, не исходя из имеющихся реалий, без учета нашего менталитета. Очень часто наш парламент вынужден принимать законы, подчиняясь давлению международной общественности: права человека, демократия, свобода слова. Поймите, я не против этих основополагающих краеугольных камней, но эти камни, иной раз, для нас как булыжники, некоторые из них неподъемные. Только не думайте, пожалуйста, что я коммунист, элдэпээровец какой-нибудь. Совсем нет. Но вот получили избирательные права, огромные деньги тратятся на выборы депутатов. И что? Вы получили то, что хотели? Страной стали управлять? Это Владимир Ильич всех взбаламутил, разрешив кухарке порулить. Может, все-таки отправить ее на кухню, ужин готовить.
Но правила – не нарушать!
Только, пожалуйста, не передавайте эти слова моему отцу. Он за «коммуняку» навсегда обидится!
Очень известный предприниматель, общаясь со мной, рассуждал примерно
