– Вот чудак! Не мне, а для науки… Для человечества надо. Понимаешь? Тебя как зовут?
– Ва Син-лин, – сказал китайчонок.
– Значит, Вася, – переделал по-своему Гоша. – Слушай, Вася, что я тебе скажу…
И он высыпал на голову Ва Син-лина столько цифр и чисел, что тот от удивления открыл рот.
– Теперь понятно? – спросил Гоша.
– Понятно, – с уважением произнес Вася. – Я знаю, где Волноград. Хочешь, покажу?
– Покажи.
– А ты возьмешь меня с собой?
Гоша милостиво кивнул головой.
На солнцелете они отправились в город, расположенный на берегу Атлантического океана.
В Волнограде, как вы уже знаете, Гошу постигла неудача. На вычислительной станции рабочий день закончился, а ждать до утра не хотелось.
– Знаешь что, – предложил Вася, – давай путешествовать.
– Давай, – кивнул Гоша. – Только куда?
– В Африку или в Австралию.
– Далеко это, – замялся Гоша.
– И совсем недалеко. За час долететь можно.
– Тогда поехали, – согласился Гоша.
– Лучше в Африку. Там джунгли. А я люблю все таинственное. Постой, вот только давай посмотрим по карте, где эта самая Африка.
Гоша неуверенно стал шарить пальцем по карте. В географии, впрочем так же, как и в других предметах, он был не очень силен. С географией, как он говорил, у него было 'шапочное знакомство'. Поэтому его указательный палец, прежде чем коснуться Африканского материка, побывал в Антарктиде и в Южной Америке. Затем он задержался на Чукотке, покрутился где-то вокруг Южного берега Крыма и, наконец, неуверенно повис в воздухе. 'Жаль, – подумал Гоша, – что у профессора не было географических таблеток'.
На помощь Гоше поспешил Вася.
– Вот она, Африка, – уверенно сказал он, ткнув Гошиным пальцем в карту. – А вот так мы полетим… Сейчас я побегу на ракетодром, попрошу машину.
– А дадут?
– Дадут, – убежденно сказал Вася. – У меня есть удостоверение на право самостоятельных полетов.
Через полчаса ракетоплан с юными путешественниками на борту поднялся в воздух и лег курсом на юго-восток.
Вася сидел у пульта управления и что-то тихонько напевал на своем языке.
Гоша мечтал. Он представлял себе, как придет в школу и на уроке арифметики удивит весь класс своими знаниями. Только вот как это лучше сделать? Может быть, сначала притвориться, что он ничего не знает, а когда учитель возьмется за синий карандаш, чтобы поставить в журнале жирную двойку, он скромно скажет:
'Позвольте мне сегодня решить все задачки'.
'Как все задачи?!' – удивится учитель.
'А так, все до одной, какие только есть в задачнике. А заодно я решу и примеры'.
Вот будет потеха! Не успеет класс опомниться, как он решит все задачи.
Тогда учитель скажет:
'Извините меня, Гоша, я оказался не прав. Я и не знал, что вы такой великий математик. Вам следует занять мое место. А я буду счастлив, если вы мне разрешите быть вашим учеником'.
Гоша даже заерзал в кресле, так ему вдруг захотелось очутиться в классе и пережить то, о чем он только что мечтал. 'Эх, поскорей бы домой! – подумал он. – Черт с ней, с этой Африкой. Когда тебя ждет слава, тут уж не до Африки'. Едва лишь Гоша хотел сказать Васе, чтобы тот поворачивал обратно, как ракетоплан вдруг качнулся и земля стремительно приблизилась.
По испуганному лицу Васи Гоша догадался, что произошло что-то непредвиденное. Тот поспешно нажимал то одну, то другую кнопку, но машина продолжала снижаться. Только в последнюю минуту удалось ее выровнять и посадить на землю. От сильного толчка Гоша ударился лбом обо что-то твердое и потерял сознание.
Очнувшись, Гоша увидел склонившегося над ним Васю. Его смуглое лицо, черные бусинки глаз выражали тревогу.
– Больно? – спросил он.
– Пройдет, – морщась от боли, сказал Гоша и вдруг нахмурился. – Скорее спроси меня.
– О чем? – удивился Вася.
– Таблицу умножения.
– Это можно. Сколько будет дважды два?
– Ура! Знаю, знаю! – обрадовался Гоша. – Четыре! А ну-ка, еще что-нибудь!
– Семью семь?
– Постой… семью семь… семью семь… Кажется, пятьдесят три.
Вася отрицательно покачал головой.
– Ну, тогда сорок один. Тоже нет? – упавшим голосом произнес Гоша. – Кажется, из головы у меня вышибло всю арифметику.
– Значит, она плохо держалась.
– Дело не в этом, – с сожалением сказал Гоша. – Надо было мне побольше таблеток проглотить. Ну ничего, в другой раз буду умнее.
…О пустыне приятно читать в книгах, особенно когда сидишь в уютной комнате, забравшись с ногами на диван, а за окном шумит в листьях деревьев и барабанит по крыше дождь. Тогда и сама пустыня выглядит не такой страшной.
Ты как бы слышишь звон колокольчиков, привязанных к шеям верблюдов, и этот звон кажется музыкой. И ты знаешь, что все приключения, выпавшие на долю героев, которых ты успел полюбить, кончатся благополучно.
Но если тебе только одиннадцать лет и если тебе доведется самому очутиться в центре Сахары со спутником, который младше и слабее тебя, а на двоих у вас всего лишь глоток воды в алюминиевой фляжке и шоколадка в кармане, то, скажу откровенно, тебе нельзя позавидовать.
Вероятно, и ты, читатель, посочувствовал бы Гоше и его другу, когда увидел бы их в пустыне маленькими затерянными песчинками в океане песка.
Вот уж несколько часов, как, выбиваясь из сил, они бредут по раскаленному песку в надежде встретить оазис. А где оазис – там жизнь. Ох как пожалел Гоша об утерянном видеофоне. Как бы он сейчас пригодился!
– Вась, как ты думаешь, здесь есть змеи? – спрашивает Гоша.
– Не знаю.
– А скорпионы? – помолчав, снова спрашивал Гоша.
– Скорпионы должны быть.
– А вот и нет! – пробует улыбнуться Гоша. – Всех скорпионов и пауков на земле поубивали. Это я точно знаю.
Горячий песок через подошвы ботинок жег ноги, во рту пересохло, раскаленный воздух обжигал легкие. На сотни километров вокруг не было ни кустика, ни деревца. Каждый шаг приходилось делать с величайшим трудом. Но останавливаться нельзя. Надо идти вперед, пока хватит сил. А не хватит сил – ползи! Иначе тебя ждет мучительная смерть. И знойный ветер пустыни высушит твое тело и песком занесет твои кости.
Гоша уже не раз притрагивался к фляжке, висевшей у него на боку. Ах, как хотелось приложить фляжку ко рту и хотя бы смочить потрескавшиеся губы.
Жажда мучила сильнее голода. Но Гоша стойко переносил и жажду и голод. Воду и шоколадку, оставшуюся у него в кармане, он решил приберечь для Васи.
Они взобрались на гребень высокого бархана.
