– Ха-ха! Я просто к тому, кого натовцы защищали в Югославии – чистых, исключительных бандитов.
– Вот то, что они грабят итальянское побережье и пиратствуют на море, – это одна история. Другая история – про наркотики. Которыми албанцы торгуют в Греции, мне там на это жаловались еще в 91 -м году. Давным-давно, еще в прошлом веке… И кто в Венеции на карнавалах грабит, режет, прикрываясь маской, а потом труп невезучего туриста находят в канале без кошелька – опять-таки всем прекрасно известно.
– Да. И кто Кремль отреставрировал, с соответствующими откатами, – тоже известно: албанцы.
– Да. Беджет Покколи. То есть всем известно, какую нишу занимают албанцы в Европе. Если даже мы, люди посторонние и в данном случае ни в чем не заинтересованные, знали об этом – могло ли это быть секретом для натовского командования?
– Я убежден, что это был, конечно, секрет.
– Да ладно!
– Дремучие американцы не отличат албанца от испанца. Я тебя умоляю!
– Что, они, думаешь, чистые долбо…бы?
– Конечно.
– Гм… Однако вернемся к Италии. К моде. Мне еще тамошние капиталисты жаловались, что вот мало нормальных клиентов, с которыми у них полное взаимопонимание. Разве только японцы. Те хавают все, что им втюхивают. Им гонят про кватроченто, Флоренцию, традиции, Древний Рим, те открывают рот, слушают это все – и покупают ботинки совершенно беспрекословно. Все фасоны и за любые деньги. «Золотые просто люди, чудные» – итальянцы так их хвалят. Арабов тоже любят, для них гонят особый фасон, мягкие, из козьей кожи, с узкими загнутыми мысками, с золотым шитьем. А вот кого не любят они, так это немцев. Потому что те не ведутся. Их начинают лечить, что вот туфли должны быть с узкими мысами. А те говорят – да нам плевать, узкие или широкие. Туфли должны быть удобные, ноские, непромокающие и желательно дешевые. Итальянцы ставят свою старую пластинку: Ренессанс, кватроченто, чинквенто. Немцы зевают: слушайте, макаронники, успокойтесь. И насчет пиджаков сразу предупреждаем: цветовые решения, фактура – все ерунда. Пиджак чтоб не мялся и не трепался, вот и все вопросы к нему. Короче, говорят, с немцами работать невозможно…
Еще в рамках своей деятельности я съездил в Севастополь. Писал про остатки бывшего СССР. С моряками выпивал. Там одни офицеры пошли к русским, другие к хохлам. Вот как в кино «72 метра», видел? Там шла плавно украинизация, в ходе которой офицеры пересобачились между собой.
– Там этот эпизод показан.
– Я ж тебе и говорю.
– Тебе понравился этот эпизод?
– Фильм в струю. За автором сценария я давно слежу, у него уже три или четыре книжки вышли – Покровский его фамилия. Он реально служил офицером на подлодке на Севере, химиком. И, как все, мечтал оттуда сбежать в Питер. Так он, один из немногих, вырвался. Случай уникальный. Его в НИИ перевели или в штаб какой-то. Он типа Довлатов такой, но более современный. Как бы такой Швейк в русском военно-морском исполнении. И там он настолько реалистично и грубо изображает флотскую жизнь, что просто мороз идет по коже. Думаешь – что за уроды, что за жизнь ужасная! Например там у него описана шутка, там офицеры подвыпили и подшутили над товарищем.
– Ну-ка.
– На пьяного надели шинель, воткнув в рукава швабру, вкинули в человека полпачки таблеток пургена и выгнали ночью на мороз. Охерительно смешно, да?
– Ха-ха! Чрезвычайно остроумно.
– Смешно – ну не передать как! Еще был сюжет чудный, как приехал кним на подлодку врач новый, выпускник военно-медицинской академии. Смотрят его личное дело – красный диплом, золотая медаль, отличие, туда-сюда, чемпион, отец – адмирал, мать – профессор, как же человек попал в такую дыру, откуда люди мечтают вырваться любой ценой? Тот говорит: хотел служить родине там, где трудно, на атомном ракетоносце подводном – тут одновременно и опасно, и полезно. Ему говорят: да ты просто мудак. Он обижается: вы что себе позволяете, у меня бабушка была фрейлиной при дворе, а вы мне тыкаете. Ему объясняют, что фрейлина – это такая специальная проститутка при дворе, которую имеют в хвост и в гриву. И ты, говорят, ублюдок и урод, просто чистый дебил, добровольно приехал к нам на флот. Тот побледнел, ушел. Прибегают: вы знаете, лейтенант новый повесился.
– Ха-ха!
– Что, смешно? Я предупреждал. Вытаскивают лейтенанта из петли, откачивают. И говорят: ты, оказывается, не просто мудак, а чистейший мудак. Даже повеситься не можешь. Как ты не понимаешь, со всеми своими блядскими бабушками-фрейлинами, что флот наш – рабоче-крестьянский, в нем должны служить рабочие и крестьяне, а не вы, фрейлинские ублюдки. Короче, всю морскую романтику у парня как рукой сняло, и через три дня влиятельные родственники ему устроили перевод обратно в Питер. Уехал он, но, наверное, на всю жизнь сохранил воспоминания о трехдневной службе на Северном флоте. Вот такой степени правдивость редко встретишь у нас. Когда сто дней до приказа, там надрывный пафос какой-то. А тут пафоса вообще просто нет. Значит, флот, Симферополь, Коктебель. В Коктебеле мне, кстати, понравилось. Туда же вернулись татары и вернули поселку старое название – Коктебель. Типа «зеленый холм».
– А раньше он был? Планерное?
– Да. То есть был Коктебель, потом татар выгнали – и Планерное, а потом опять Коктебель. И местные славяне мне рассказывали с удивлением, что с возвращением татар появились свои овощи дешевые. А то их не было. Ввозили откуда-то с Херсона. Свои не росли – нет воды. А без воды мы же не умеем. У татар же своя технология. Они выстраивали вокруг каждого помидорного кустика такую хитрую пирамидочку из камней, там роса конденсировалась и стекала на корни – получался такой автоматический полив бесплатный. И чебуреки появились. Как ехать из Ялты в Симферополь, там по пути Байдарские ворота, вид богатый сверху – все останавливаются. И я тоже остановился посмотреть. Немедленно подбегают татары, говорят: у нас здесь чайхана, все дела. Пока вы смотрите здесь, мы вам шашлыков или чебуреков наготовим и сразу позовем. И все дешево. А я ехал с офицерами безработными, которых нанял с «жигулем», мы мотались по Крыму и бухали. И офицеры говорят: ты не ссы, у татар все чисто, аккуратно, особенно здесь. И я чебуреков нажрался этих чудных. То есть татары украсили родной край обратно.
– Ну, он сначала был не ихний. Там греки жили. Потом генуэзцы, потом татары. Ну, не важно.
– А Риму принадлежал же?
– Да.
– Вряд ли кого туда вернешь. Греков – вряд ли…
– Они уехали, понтийские греки. Им паспорта греческие дали, и они уехали в Грецию.
– И наверное, неплохо там себя чувствуют.
– Не знаю, трудно судить. А у меня была девушка знакомая – в хорошем смысле этого слова. Красивая – татарочка. Фамилия у нее была Девлет-Гиреева.
– Да? А я знавал одну татарку по имени Венера. Она у меня была в подчинении, кстати. Я, таким образом, руководил Венерой. Да…
Комментарий Свинаренко
Вот олигархи не додумались загодя вложиться в освоение внеземных пространств, а то б не надо было в Лондоне бедными родственниками скрываться. Могли б свою планету иметь. С интересным законодательством. Остров Крым бы просто отдыхал.
– Они любят такие имена.
– И еще… Как раз был юбилей Пушкина, и Парфен, если ты помнишь, пустил большой сериал.
– «Живой Пушкин».
– И я по этому случаю взял у него очередное интервью про то, как он ездил в Эфиопию.
– И попал в плен.
