сторону избиваемых локтями Ану-инэн и Голди.
В уши лезли голоса Джули-Джудит.
— Зрители в восторге! Боец «Железного Жоры» оказался вне поля — такая удача бывает не каждую игру. Поклонники «Кататонии» наверно уже жалеют, что управились с ним так быстро. Похоже, что его просто затоптали желающие побеседовать поближе, правила такое вполне допускают. (Ха-ха-ха). Судья совершенно справедливо не стал вмешиваться. Однако, Джудит, мы приехали смотреть на зрелище или на зрителей?
— Зрители тоже зрелище! (Ха-ха-ха.) Но давай, давай посмотрим на поле. Вот робот-танк… Бей его, бей! Мочи!
Андреа не понял, к чему раздался этот крик, но почувствовал удар по машине — верзила-'долдон', подобравшийся к джипу, обрушил на него удар арматурины. Несмотря на нелестное прозвище, данное капитаншей, 'долдоню оказался догадливым, и бил именно туда, где красовалась голова. Но робот каким-то шестым чутьем угадал удар, и сумел дернуть машину так, что ребристая арматура оставила глубокую вмятину на капоте в паре сантиметров от робота.
Меньше секунды потребовалось верзиле, чтобы поднять свое оружие для нового удара, но это время оказалось для него роковым — мотор «танка» взвыл, из-под колес вырвались четыре фонтана песка, и бивень прошел сквозь живот «долдона» как игла сквозь ватную подушку, а потом песок полетел в другую сторону, и смертоносное острие так же легко вышло назад: получилось что-то вроде мгновенного укола фехтовальщика. Верзила зашатался, в его глазах, до сих пор остававшихся тусклыми и ничего не выражающими впервые мелькнуло какое-то чувство. Андреа был готов поклясться, что это была не сколько боль или гнев, сколько облегчение, но длилось это лишь мгновение — верзила так же молча повалился лицом в песок.
— Великолепно! Великолепно! — надрывались комментаторы. — Первая кровь на поле, это всегда выглядит так волнующе! Ну давайте, давайте ребята, не останавливайтесь, у нас еще впереди главная задача!
— Да, но по правилам после первой крови положен тайм-аут типа «стоп-кадр», и вот… Судья объявляет стоп-кадр!
Старик, слезший с велосипеда вытащил из-под куртки еще одну гранату, и так же ловко кинул ее вверх. Следующим предметом, который он извлек был короткий автомат с кривым рожком. Передернув затвор, судья закинул оружие на плечо дулом вверх, и застыл с выжидательным видом.
— Чего это он, а? — спросил Андреа, и робот объяснил:
— Стоп-кадр — это когда все на своих местах, и никто не имеет права передвигаться…
Джули, не сбавляя темпа тараторил:
— А сейчас мы воспользуемся паузой, и зададим несколько вопросов нашим цивилам, тем более что получился интересный вариант: два цивила в одной так сказать лодке! Интересно, когда в последний раз в этом городе видели лодку? (Ха-ха-ха)
К джипу пролез оператор с камерой на плече — хотя он был явно не по местным, но пробирался сквозь толпу уверенно, раздавая тычки и пинки. Что интересно, никто ему не отвечал тем же — зрители предпочитали устраивать мордобой между собою, или швыряться пивными банками в тех игроков, которые оказывались в зоне досягаемости.
— Итак, первый вопрос к несравненной, восхитительной Ла-Вай-Ли, только вчера прибывшей в этот прекрасный город. Как вам тут нравится?
— А-а-а! Ы-ы-ы! — монотонно, на одной ноте подвывала восхитительная.
— Вы наверное боитесь, что головой в руках судьи будет ваша? Но смотрите, как здорово играют ваши соратники! Они уже свели на нет численное преимущество «Жоры»! Но всякое бывает, да всякое. О чем вы бы стали думать в последний момент перед смертью?
— И-и-и… — тянула Ла-Вай-Ли.
— Спасибо, а теперь цивил-доброволец команды «Железный Жора»!
Объектив камеры уставился прямо в лицо Андреа. Разбитной голос Джудит доносился через гомонящую толпу:
— Что вы чувствуете, находясь в железных лапах взбесившегося танка-робота?
— Пошла ты! — отмахнулся Андреа, воспользовавшись полузапомнившейся терминологией Слокума. Джудит не обиделась:
— Вечером я туда и собиралась. Правда, Джули? (Ха-ха-ха.) Вы надеетесь попасть в Большой Город?
— Хотелось бы, — нехотя, но всё же ответил он.
— Прекрасно! А кому бы вы хотели передать привет, прежде чем прозвучит сигнальный взрыв?
«Вы хочете шуток? Их есть у меня!» — озлоблено подумал Андреа, и глядя прямо в отливающие мёдом линзы объектива, раздельно сказал:
— Я хочу передать привет некоему Киоси, и спросить — как его голова? Не болит ли? А ещё я хочу спросить о здоровье господина Прерывателя, а то когда мы с ним расстались у него был очень болезненный вид. Так же мои поздравления даме высшего цвета Юлианне, фрейлине величественного высочества Наталии — я поздравляю её с великолепно вышколенными и надёжными слугами, типа того, череп которого украшает шею одного из бойцов команды «Кататония». А вот привет величественному высочеству и прочая, прочая, то есть Наталии я надеюсь в ближайшее время передать лично!
Договаривая до конца Андреа почувствовал, что что-то изменилось вокруг, но что конкретно, он понял только когда закончил речь.
Зрители замолчали. Публика, только что разнузданная, орущая, плюющаяся и рыгающая, теперь стояла тихо, и замерши. Даже от комментаторского автобуса не донеслось ни звука, хотя нет, один звук всё-таки был — многократно усиленное «ик!», словно Джудит подавилась очередной плоской шуткой.
«Так, а что я такого ляпнул? И что из этого следует?!» — искать ответы на эти вопросы времени не было, но Андреа чётко ощутил, что та самая инициатива, о необходимости захвата которой он так часто говорил, сейчас сама отдалась ему в руки. Только вот что с ней делать!?
Тишина словно с каждым мгновением давила ему на уши все сильнее и сильнее, словно накапливая в себе давление… И спустя секунду она взорвалась! Заорали, засвистели ржавые, к ним добавились нечленораздельные вопли комментаторов, в толпе замелькали вспышки выстрелов, причем направленных не только в воздух. Андреа вдруг подумал, что если бы неистовствующая толпа окружала поле не со всех сторон, а только с трех, то в четвертую вытолкнуло бы всех, кто на поле оказался, словно пулю из гильзы, в которой взорвался порох.
Оператор присел на корточки, делая «нестандартный ракурс». Очередная роскошная блондинка в черном, визжа, с разбегу попробовала перескочить через канаву, не сумела, и теперь карабкалась вверх, срывая с себя вывоженную в грязи одежду. Восхищенно-жаждущий взгляд ее был устремлен на Андреа, и он всерьез испугался того, что произойдёт, когда она таки до него доберётся. На помощь ему пришел судья: как только блондинка появилась на поле, он неторопливо опустил ствол автомата, и дал короткую очередь — пули взбили цепь фонтанчиков прямо перед ногами блондинки. Она остановилась, балансируя на самом краю рва, и следующая очередь пришлась точно ей под пятки. Саму ее не задело, но песчаный грунт подался, она покачнулась, и съехала обратно туда, откуда только вылезла.
— Робот, робот! — перекрикивая вопли позвал Андреа, пользуясь тем, что торчащий вперёд микрофон телекамеры все равно не смог бы вычленить его голос в этом рёве. — Что делаем теперь, а?
— Я … знаю! — щегольнул робот знанием ненормативной лексики. — С поля просто так не выпустят, кроме «калаша» судейского у них за вагонами еще минометная батарея и пара багги с пусковыми установками наготове стоят, на случай если кто сбежать с игры решит раньше времени.
— А-а-а… — добавляла в общий гам свои завывания Ла-Вай-Ли.
«А может и хрен с ней?» — мелькнула подленькая мысль. — «Прямо сейчас ее хватануть, и сдать судье, типа выиграли. И все кончится…» — с досады, что такие идеи лезут в голову, Андреа даже плюнул на пол, и тут же получил предупреждение:
— Эй, парень, не в хлеву!
Андреа собрался в ответ сказать что-нибудь хамское, но случайно зацепил взглядом судью, и понял: тот готовится дать команду к продолжению схватки. Застывшие в стоп-кадре Ану-инэн с Голди, стоящие в двух
