немного изогнулась.
Вентиляция действительно существовала — но, вопреки многочисленным кинобоевикам, ее каналы оказались узкими и абсолютно не приспособленными для передвижения. Казак забрался на коробку, показавшуюся наиболее прочной, и отодрал одну из декоративных решеточек. Несколько раз чихнул и сообщил Наташе:
— Там разве что пятилетний ребенок пролезет. Не вариант! — И принялся искать «вариант» дальше, все сильнее и сильнее беспокоясь. Со времени стычки на проходной прошло уже около часа, а то и все полтора — только здесь, на чердаке, они торчат уже минут пятнадцать. И чем дальше, тем больше вероятность, что повязанных парней на вахте обнаружат и поднимется такая кутерьма!
«Будут охотиться, как за макаками, факт! Только обезьянам-то что, ну поймают, ну обратно в клетку сунут, к поилке да кормушке. С нами бы с такой же добротою обошлись… — Но тут он вспомнил залитую сине-фиолетовым свечением операционную, изуродованное тельце под колпаком и поправился: — Хотя нет, на фиг. Такой доброты тоже не надо!»
Теперь Казак шел вдоль ряда окон, внимательно выискивая взглядом что-нибудь похожее на наружный спуск. Не может быть, чтобы такое здание строилось без аварийных выходов! Но в окнах видна была только территория вокруг клиники, вернее не столько видна, сколько угадывалась сквозь затемненные стекла. К тому же Казак старался идти так, чтобы его силуэт не просматривался на фоне освещенного зала — выключатель они так и не нашли. Приходилось пригибаться или держаться подальше, что удобству поисков тоже не способствовало.
— Коля! — вдруг позвала Наташа. Освоившись на безлюдном этаже, оба уже осмелели и говорили в голос.
— Да? — оторвался он от попытки открыть окно, чтобы хоть так разглядеть чего-нибудь.
— Кажется, я поняла. Здесь пожарная лестница внутри здания, если я правильно прочитала надпись. И она должна быть где-то рядом с лифтом… Точно, вот!
И с этими словами Наташа решительно откинула на себя декоративную накладку с кнопкой вызова. Накладка повисла на петлях, обнажив идущий к кнопке провод, а за ней в углублении стены оказался большой красный рычаг с недвусмысленной стрелкой вниз. Девушка недолго думая дернула его, а затем без усилий откатила в стороны лифтовые двери, раздвинув их гораздо шире, чем они открывались сами.
Шахту лифта отгораживала легкая металлическая решетка, видимо, обычно она отодвигалась вместе с дверьми. Но главное — сбоку, там, где двери были заметно шире самой шахты, круто уходила вниз узкая железная лестница!
— Ну Наташка, ну девчонка! — восхищенно воскликнул Казак и, не удержавшись, схватил ее в охапку… И только в последний момент вспомнил, что она, да и он сам все еще в масках и поцелуй не получится. Смутившись, он тут же отстранился и сообщил невпопад:
— Странное место для пожарного выхода. Здесь ведь сразу дыму будет — не продохнуть!
Точно сказать было нельзя, но по глазам девушки ему показалось, что она хитро и понимающе улыбнулась, а потом ответила, словно ничего и не произошло:
— Здесь все сделано, чтобы даже без электричества можно было открыть, и лестница явно не парадная. Да и вообще, нам-то что за беда? Или ты дымовую завесу ставить собираешься?
— Не мешало бы… — пробурчал Казак и ненадолго задумался.
— Идем? — в голосе Наташи снова зазвучал знакомый азарт.
— Погоди. Сначала надо проверить, можно ли такую штуку изнутри открыть, — ответил он, и девушка понимающе кивнула.
Оказалось, что выйти на этаж с «черного хода» вполне возможно: дорогу открывал такой же рычаг — все было просто, даже слишком. У Казака это вызвало подозрения, и он заставил Натащу несколько раз закрывать себя в шахте, пока не разобрался со всей механикой как следует и наловчился открывать выход за считанные секунды. Сначала он замирал после каждого движения, но вскоре сообразил, что в шахте не так уж и тихо. Похоже, что она тоже исполняла роль вентиляционного канала: теплый ветерок, дующий снизу вверх, постоянно шевелил волосы на голове Казака. Этот поток воздуха сразу же уносил неосторожные звуки, давая возможность действовать, не слишком рискуя привлечь к себе внимание
Пока Казак практиковался, наверху несколько раз приглушенно начинал гудеть двигатель, и в скупо освещенной глубине лифтовой шахты то поднимался, то опускался темный квадрат кабины. Один раз лифт добрался до седьмого этажа и долго там стоял
«Интересно, а если бы я залез к нему на крышу, что бы это дало?» — задал себе вопрос Казак и с новым интересом попробовал разглядеть дальнюю стену шахты. Несколько жгутов кабелей, пара пластиковых труб, тоже, наверное, с какими-нибудь проводами, бетонный выступ…
«А ведь на этот выступ можно перебраться! — понял он. — А что это даст?» — И тут же увидел ответ на свой вопрос. На уровне человеческого роста там было круглое отверстие, в котором исчезала часть проводов, а дальше — небольшая железная дверь.
«Что ж, это мы тоже попробуем!» — решил Казак и откатил в сторону одну створку внешней двери.
— Ты что так долго? — обеспокоенно спросила Наташа. — Я уж волноваться начала!
— Да так… Ладно, пошли. Ничего другого все равно не остается. И знаешь что? Возьми-ка пистолет ты. Не дело — все оружие у одного человека. Ты вообще стрелять умеешь?
— Хм. Если ты имеешь в виду нажать на курок, то, наверно, умею. Может, будет лучше, если ты оставишь его себе?
— Я тоже не снайпер, — признался Казак. — Вот Корсара бы сюда! Даром что одноглазый, а из автомата своего знаешь как лупил? Бывало, пока сидим без дела, банки на камень поставим, — так он с одной очереди все валил. Майор Йован, и тот восхитился.
— Какой майор? — переспросила Наташа, и Казак спохватился, что увлекся и сболтнул лишнего.
— Ну… — замялся он, не зная, как бы отвлечь ее внимание, и наконец, ничего не придумав, грубовато бросил: — Неважно. Словом, пусть пушка будет у тебя.
Спуск по железной лестнице на один этаж вниз много времени не занял, и, секунду помедлив, Казак решительно повернул красный рычаг. Створка послушно распахнулась, и, продолжая изображать донельзя занятого врача, он сделал быстрый и уверенный шаг вперед.
Поступая так, Казак рассчитывал, что до возможной реакции охраны у него будет одна-две секунды форы, и это время он собирался использовать по максимуму. Одновременно с тихим металлическим клацаньем отодвинутой двери он кинул вперед быстрый взгляд, готовый к любым неожиданностям… И понял, что времени у него гораздо больше, чем две секунды.
Проем лифта выходил в небольшой предбанник, в котором не было абсолютно ничего, кроме все того же аляповатого ковра на полу и коробочки видеокамеры у потолка. А заканчивался предбанник дверью с кодовым замком и маленькой площадочкой для бесконтактной кодовой карточки. Черные концентрические кружочки на площадке были до того похожи на те, что красовались на турникетах московского метро, что Наташа нервно хихикнула:
— А я проездной забыла…
Казак отвечать не стал, а одним рывком прижал ее к стене, чтобы оказаться в мертвой зоне камеры. Прижавшись губами — вернее не губами, а марлевой повязкой поверх черного капрона — туда, где у девушки должно было быть ухо, он прошептал:
— Обратно, живо!
Она не стала переспрашивать, и через несколько секунд они снова оказались на пожарной лестнице, отрезанные от предбанника тонким металлом двери лифта.
Казак огляделся — кабели и трубы здесь шли так же, и так же около них была железная дверь. Показав на них, он добавил:
— Теперь остается только ждать, чтобы лифт на седьмой этаж пришел. Или на шестой, тогда мы то же самое на седьмом сделаем.
— А если не дождемся? — язвительно поинтересовалась Наташа. — Сами вызовем?
— Вот именно! — ответил он и быстро спустился на седьмой этаж. Найти провода, ведущие к кнопке вызова, было легко — рычаг аварийного открывания дверей был рядом с нею. Правда, их было не два, а целый пучок. Казак легко оборвал их, на секунду задумался, а потом бесшабашно ткнул всеми сразу в
