Почти 4 недели Нельсон безрезультатно мотался по северо-восточной части Средиземного моря. 20 июля он вернулся в Сиракузы, «так же ничего не зная о местонахождении противника, как и 27 дней назад». Однако уже было ясно, что французы пошли на восток. Нельсон был совершенно уверен, что получил бы какие-нибудь сведения, находись они к западу от Корфу. Несмотря на «скандальное» поведение губернатора Сиракуз, который позволил заходить в гавань лишь 4 кораблям одновременно, флот пополнил запасы воды и продовольствия. 24 июля Нельсон покинул Сиракузы и второй раз направился на восток. Наконец счастье улыбнулось ему, и первоначальные предположения подтвердились. Трубридж, который 28 июля был отправлен осмотреть залив Корон на Пелопонессе, вернулся на следующий день с захваченным французским бригом и информацией о том, что вражеский флот 4 недели назад был замечен с Крита идущим на юго-восток. Эти сведения подтвердило судно, остановленное «Александером» капитана Болла. Нельсон на всех парусах пошел к Александрии. 1 августа примерно в 16.00 «Зиэлес» капитана Сэмюэля Худа сигналом сообщил, что видит противника — 17 военных кораблей. 13 или 14 из них были выстроены в кильватерную колонну поперек Абукирской бухты примерно в 15 милях восточнее Александрии.
Британский флот был готов сражаться и жаждал битвы. Стратегические догадки Нельсона оказались правильными. Теперь предстояло проверить его тактическое искусство. Его капитаны получили подробные инструкции, что им следует делать. Мастерство экипажей было отточено по предела постоянными учениями во время долгих бесполезных переходов. Моральный дух был очень высоким. Капитан Берри писал: «Замеченная эскадра противника наполнила огромной радостью души все моряков нашей эскадры». И уж совершенно точно, что обрадовался сам Нельсон, который испытал огромное облегчение, увидев, наконец, французские корабли. Без промедления он поднял сигнал, приказывая атаковать французский авангард и центр. Затем, пока батарейные палубы «Вэнгарда» очищались для боя, он сел и впервые за много недель спокойно пообедал. Когда офицеры поднимались из-за стола, чтобы разойтись по боевым постам, адмирал сказал: «Прежде чем наступит утро, я заработаю титул лорда или Вестминстерское аббатство».[24]
Позиция французов казалась неуязвимой. Корабли стояли на якорях с промежутками примерно 500 ярдов в устье бухты на самом краю прибрежного мелководья. Отмели прикрывали и оба конца французской линии. Перед британской эскадрой стояла сплошная стена орудийных стволов. Теоретически противник имел огромное превосходство в огневой мощи. Против 13 — 74-пушечных и 1 — 50-пушечного кораблей Нельсона Брюэс имел 120-пушечный флагман «Ориан», 4 — 80-пушечных и 8 — 74-пушечных кораблей, а также 1 — 40-пушечный и 2 — 36-пушечных фрегата. На острове Абукир, чуть западнее французского авангарда, была построена батарея. Вдобавок, силы Нельсона заметно сократились еще до боя. «Свифтшур» и «Александер» были отправлены в Александрию на разведку и вступили в бой только в 20.00. «Куллоден» сел на мель при входе в бухту и оказался единственным британским кораблем, не сделавшим ни единого выстрела. Преимущества французов были несколько уменьшены состоянием их флота. Сам адмирал Брюэс был болен, так же, как многие его офицеры и матросы. Много моряков было отправлено на берег за пресной водой, и они не сумели вернуться на корабли, когда начался бой. Сами корабли слишком долго простояли в порту и оказались захламлены, их нельзя было быстро подготовить к бою. На многих кораблях не были заведены шпринги, поэтому они не могли разворачиваться, чтобы уклониться от продольного огня. Ожидая, что атака будет направлена против хвоста колонны, Брюэс расположил самые сильные корабли там. Вдобавок некоторые корабли подготовили к бою лишь борт, обращенный в сторону моря.
Нельсон сумел дважды удивить французского адмирала. Первый раз — когда атаковал с наступлением темноты. Второй раз — когда пренебрег опасностью посадить корабли на мель и поставил французов в два огня. Лишь когда Брюэс увидел выстроенную британскую колонну, он понял, что бой неизбежен. До самого последнего момента французский адмирал не верил, что Нельсон решится атаковать его на закате. У него были на это причины. Точных карт бухты просто не существовало, и британские корабли должны были вести промеры. Французы могли вести сосредоточенный огонь, пока англичане маневрировали в опасных водах. Ночная атака могла стать самоубийством для атакующего. Брюэс подумал, что англичане отправят один — два корабля, чтобы промерить бухту. Он был твердо уверен, что получит целую ночь, чтобы подготовиться к бою. Вместо этого Нельсон дал ему 45 минут.
В 17.30, когда флот проходил мимо острова Абукир, Нельсон сделал сигнал приготовиться к бою. Солнце село в 18.30, но к этому времени бой уже начался. В спокойных водах бухты обычная атака вражеской линии не слишком отличалась от атаки береговых батарей, все преимущества оказались бы на стороне обороняющихся. Нельсон не собирался поступать так. Его план был хорошо продуман и не требовал от капитанов каких-то особых усилий. Все возможные варианты были тщательно рассмотрены заранее, в том числе и атака французского флота, стоящего на якоре. Так как противник имел достаточно пространства для поворота своих кораблей, это означало, что британские корабли могут проскользнуть между французской линией и отмелями. Нельсон собирался отрезать вражеский авангард и центр, поставив их в два огня. Каждый британский капитан должен был выбрать позицию, которая обеспечила бы максимальное сосредоточение огня и позволила бы оказывать взаимную помощь, если это потребуется. Они должны были бросить кормовой стоп-анкер и потравить канаты становых якорей, чтобы иметь возможность маневрировать. Это позволило бы им вести огонь всем бортом по любой цели. Атаковав авангард и спускаясь вдоль вражеской линии по мере уничтожения кораблей, англичане свели бы к минимуму преимущество французов в огневой мощи. С наступлением темноты Нельсон приказал своим кораблям начать бой, подняв Белый флаг, который был лучше заметен в темноте, чем присвоенный ему Синий флаг. Также следовало расположить на бизань-мачте горизонтально три фонаря.
Около 18.00 Нельсон спросил Худа, будет ли прилив достаточно высоким, чтобы снять корабли с мели, если они туда попадут. Худ ответил, что не знает, но наверняка что-нибудь удастся придумать. Нельсон дал добро, и «Зиэлес» осторожно повел флот вокруг мели. Путь к ожидающим противника французам был открыт. Через час солнце село. Под неэффективным огнем головных французских кораблей, 74-пушечных «Геррьер» и «Конкеран», а также батареи с Абукира, «Зиэлес» и «Голиаф», державшийся у него на левом крамболе, прошли перед головой французской колонны. За ними последовали «Орион», «Одейшиес» и «Тезеус». «Голиаф» первым из английских кораблей дал залп, проходя под носом у «Геррьера». Затем он стал на якорь между «Конкераном» и 36-пушечным фрегатом «Серьёз». Остальные 4 британских корабля, зашедшие со стороны берега, выбрали свои цели.
Тем временем Нельсон повел «Вэнгард» и остальные корабли вдоль строя французов со стороны моря. Замыкающий британский корабль, «Куллоден» Трубриджа прочно сел на мель и в бою не участвовал. Однако и он принес некоторую пользу, послужив маяком для «Александера» и «Свифтшура», которые прибыли около 20.00 уже в полной темноте. Через полчаса 5 кораблей французского авангарда сражались против 8 британских кораблей, из которых 5 стояли по левому борту со стороны берега, а 3 — по правому борту. Французы сражались упорно. Прошло 2 часа, прежде чем эти корабли были захвачены, и британские корабли смогли двинуться дальше, на помощь «Беллерофону» и «Маджестику», которые вели тяжелый бой с «Орианом» Брюэса, «Тоннаном» и «Геро» в центре французской колонны. Полностью выведенный из строя «Беллерофон» сдрейфовал, выйдя из боя, но его место заняли подошедшие «Александер» и «Свифтшур». Вскоре после этого был убит Брюэс, а его флагман загорелся. Примерно в 22.00 «Ориан» взорвался. С этого момента сомнений в исходе боя уже не оставалось.
Бой закончился уже после того, как рассвело. Из всех французских кораблей спаслись только 80- пушечный «Вильгельм Телль» контр-адмирала Вильнёва вместе с 74-пушечным «Женеро» и 2 фрегатами, стоявшие в хвосте колонны. Так как британские корабли были связаны боем с кораблями центра, они обрубили якорные канаты, поставили паруса и ускользнули. Худ совершил отчаянную попытку задержать их, пока не подойдет помощь. В течение нескольких минут он в одиночку вел бой с 4 противниками. Но так как британские корабли находились не в том состоянии, чтобы вести погоню, Нельсон отозвал «Тезеус» и позволил французам благополучно выскочить из бухты.
Хотя все британские корабли серьезно пострадали, Нельсон одержал полную победу. Британские потери составили 218 человек убитыми и 677 ранеными из 8068 человек. Точных данных о потерях французов нет. По некоторым оценкам, из 8930 человек, находившихся на кораблях французской эскадры перед боем, погибли, утонули и были взяты в плен 5225 человек, или 60 %. Тактический план Нельсона оказался совершенно правильным. Его желание предоставить подчиненным свободу действий и частые обсуждения планов на борту «Вэнгарда» во время затянувшихся поисков неприятеля дали свои плоды. Ежедневные парусные и артиллерийские учения позволили сохранить высокую степень готовности и
