некоторое время по округе, но вернулся с пустым горшком. Гуру взглянул на него и сказал: «Есть только один способ наполнить этот горшок - твоими слезами. Только тогда, когда ты любишь свое божество настолько, что не мыслишь жизни без Него, когда ты не можешь продолжать существовать, если не видишь Его, когда ты готов убить себя, если Он не предстанет перед тобою, и тогда ты плачешь и плачешь без конца, пока горшок не наполнится твоими слезами, только тогда ты готов к тому, чтобы выполнять садханы агхоры, - не раньше».
На следующий день гуру сказал этому ученику: «Сделай мне костер без дров». Ученик попытался выполнить задание, но тщетно. Когда он признался в этом гуру, тот покачал головой и сказал: «Пока твое сердце не окажется объятым огнем желания по божеству, пока ты не сожжешь себя дотла и все же будешь продолжать сжигать себя, пока ты сам не станешь пламенем - до тех пор ты никогда не сможешь достичь успеха в агхоре».
В священных текстах содержатся указания на определенные этапы, через которые проходит подвижник, охваченный Шакти. Во-первых, вы должны забыть свое тело. Если вы переживаете по поводу своего тела, как вы можете концентрироваться на своем Возлюбленном? Когда вы больше не вспоминаете о теле, тогда вы находитесь на верном пути. По мере нарастания эмоционального напряжения, вы начинаете исходить потом. Затем вы рыдаете. Вначале вы плачете по поводу разлуки, затем вы плачете в предчувствии встречи, - от радостного ощущения, что божество действительно собирается явиться вам. Когда божество входит в ваше тело и заключает вас в свои объятия, вы начинаете исходить дрожью и трепетом из-за переполняющего вас блаженства. А затем вы теряете себя в слиянии двух индивидуальностей в единое целое. Если вы являетесь супер-агхори, вы постоянно сохраняете в себе это состояние; если нет, вы можете вызывать в себе эти эмоции когда пожелаете и предаваться игре со своим Возлюбленным. Тогда вы выходите за пределы ограниченности своего физического тела и, следовательно, кармы и судьбы.
Однажды великий святой Тулсидас, создававший свои поэмы на хинди, будучи странствующим садху, пришел в город, где одна женщина предложила ему еду. Мы, индийцы, считаем своим долгом кормить садху, птиц, животных, всех живых существ, поскольку никто не знает, когда Бог явится ему. Бог может явиться в любой форме, и мы считаем, что если мы будем делиться пищей со всеми, то мы в конце концов накормим и Бога, и наша работа будет завершена.
Поев, Тулсидас сказал женщине: «Пожалуйста, проси о чем хочешь, я выполню это для тебя».
Она засмеялась ему в лицо и сказала: «Махарадж, сюда приходило множество святых, и никто не смог дать мне то, чего я хочу».
«Но я Тулсидас, - сказал он, немного обидевшись, - и я дам тебе все, что ты желаешь, только попроси».
Женщина вздохнула, подивившись его глупости, и сказала: «Я хочу сына».
Тулсидас вошел в медитативное состояние и, вернувшись через несколько минут к своему земному сознанию, сказал: «Ма, я боюсь, что иметь сына не соответствует твоей судьбе».
Женщина улыбнулась и ответила: «Это я и говорила вам с самого начала, а вы меня не слушали. Однако вы можете всегда приходить за едой». И Тулсидас пошел дальше.
Через некоторое время в город пришел агхори и, услышав историю о женщине, которая не могла иметь ребенка, решил как-то уладить это дело. Проходя по улице мимо ее дома, он закричал: «Кто накормит меня? За каждый роти (плоская хлебная лепешка), которым меня накормят, я предлагаю ребенка! Один роти, - один ребенок! Десять роти, - десять детей!» Услышав это, женщина пригласила агхори в дом и сказала ему: «Но, Махарадж, иметь ребенка не соответствует моей судьбе». Агхори ответил: «Плевать я хотел на судьбу». Она накормила его восемью роти, и в течение восьми лет у нее родились восемь прекрасных сыновей.
Через двенадцать лет Тулсидас вновь посетил этот город. Проходя по той же улице, он увидел восемь мальчиков и был тут же очарован их красотой и умом. Дети позвали свою мать, и она, пригласив его в дом, сказала: «Помните, как вы утверждали, что иметь сыновей не соответствует моей судьбе?» Когда Тулсидас услышал, что детей ей дал агхори, он вошел в состояние медитации, чтобы задать Раме на этот счет вопрос. Он спросил: «Рагхувира, если ты не позволил мне дать этой женщине сыновей, как мог этот грязный, вонючий агхори сделать это?»
Рама улыбнулся ему и ответил: «Тулси, этот агхори несколько отличается от тебя. Он вышел за пределы святости и пребывания в Саттве». Затем Рама решил с помощью агхори преподнести Тулси-дасу хороший урок и внезапно закричал: «Ой, у меня ужасно болит сердце. Пожалуйста, Тулси, дай мне чье-нибудь сердце, чтобы мне стало легче».
Тулсидас испугался: если с Господом Рамой что-то случится, какова будет его судьба как главного преданного Рамы? И он выбежал на улицу с криком: «Сердце! Господу Раме требуется сердце! Кто отдаст свое сердце Раме?»
Отдыхавший под деревом агхори услышал его и позвал: «Тулсидас, иди сюда». Когда Тулсидас подошел к нему, агхори сказал: «Теперь я вижу, как сильно ты любишь Господа Раму. Если бы ты действительно любил Его, ты отдал бы свое собственное сердце в ту же секунду, как Он только об этом попросил. Так вот, если Господу Раме нужно сердце, пусть возьмет мое». Произнеся это, он разорвал свою грудь пальцами, вырвал из нее сердце и вручил его Тулсидасу.
Когда Тулсидас снова вошел в медитативное состояние, чтобы предложить сердце Раме, Рама улыбнулся ему и сказал: «Теперь ты видишь, как истинно любящий ведет себя по отношению к своему Возлюбленному?» Тулсидасу пришлось промолчать и признать величие агхори.
Однажды, будучи в Гирнаре, я странствовал с одним садху по имени Ганга Дас, великим преданным Анджанеи. Мы отправились в храм Анджанеи совершить поклонение, но священник сказал нам: «Вы, голые садху, убирайтесь отсюда! Сюда приходят поклоняться жены важных торговцев из Бомбея. Вы будете их смущать!» Ион отказался впустить нас в храм.
Глаза Ганга Даса наполнились слезами, и все, что он сказал, было: «Вах, Анджанея, я никогда бы не поверил, что Ты будешь смущен, увидев меня. Но это не имеет значения, я готов уйти». И мы повернулись, чтобы удалиться.
Когда мы покинули пределы храма, образ Анджанеи отделился от стены и последовал за нами! Мы шли и шли, а он все следовал за нами, оставив остолбеневшего священника далеко позади. Я не знаю, сколько миль мы прошли, пока Ганга Дас наконец не смягчился и не повернулся, чтобы поклониться образу. После этого образ так и не вернулся в свой первый храм; было решено построить новый храм, где этот образ с тех пор и находится.
Это лишь пример того, что я имею в виду, когда говорю, что если вы действительно достигаете близости со своим божеством, Он или Она не может существовать без вас и пойдет на все, чтобы не обидеть вас. Таковы прекрасные оковы любви. Но лишь агхори способны достичь таких высот, другие же слишком робки для этого.
Вы не можете просто принять решение и сразу развить в себе такую любовь, для этого требуются годы. Но каждый может сделать первые шаги. Каждое утро, проснувшись, я делаю три вещи. Во-первых, я вспоминаю, что когда-нибудь умру. Это придает значимость тому, как я проживу этот день. Во-вторых, я посвящаю пять минут тому, чтобы поблагодарить Природу за то, что мне было позволено жить, иметь эту возможность переживать, учиться и достигать успехов. И в-третьих, я принимаю решение не обманывать свое сознание в течение всего дня. Пока я не обманываю свое сознание, ничто из того, что я делаю за день, не может запятнать меня. Я знаю, что если я буду делать что-то не так, то со мной произойдет нечто подобное тому, что случилось с мальчиком, гуру которого проглотил рыбу, а затем изрыгнул ее живьем обратно.
В течение дня я делаю несколько подобных небольших вещей, просто чтобы держать свой ум под контролем. Каждое утро первым делом я обязательно съедаю один или два зеленых перца чили. А вы знаете, какие они жгучие! Это напоминает мне о том времени, когда за весь день я съедал только несколько перцев и пил воду, что было частью моей садханы, и говорит мне: «Не забывай, не забывай».
Перед отходом ко сну я выполняю одну очень простую практику, которая оказала мне огромную помощь и может помочь каждому, кто будет ее использовать. Она включает в себя лишь три вопроса: Жил ли я? Любил ли я? Смеялся ли я?
Жил ли я? Использовал ли я наилучшим образом отведенное мне время для того, чтобы расти, учиться, развиваться?
