надеяться, что получивший такое послание портье не бросит его в огонь немедленно, а хотя бы попытается приглядеться.
К вечеру Зара в пещере так и не появилась. Впрочем, я и не ожидала, что мой «гонец» вернется с хорошими новостями так рано. Гром грянул на следующее утро…
Под землей не было закатов и рассветов, так что ориентироваться во времени было очень проблематично. Разбойники вовсе не утруждались такой ерундой и свободное от нападений и грабежей время проводили по-медвежьи, в спячке. И мне не миновать бы полной дезориентации во временном пространстве, если бы не Машенька – каждый божий день на заре, точно разбуженная петушиным криком, она поднималась и приносила мне миску с теплой водой для умывания, как будто ничего не случилось и жизнь идет своим чередом.
При тусклом пляшущем свете масляной лампады, склонившись над миской с водой – жалкая замена зеркальцу! – я наводила марафет… точнее, страх и ужас. Древесный уголек из костра заменял всю косметику скопом, позволяя сделать из лица готическую маску в черно-серых тонах.
Внезапный шум заставил всех отвлечься от своих дел. Разбойник, оставленный Тимофеем наверху, следить за приближением к пещере случайных грибников и потенциальных врагов, вывалился из пролома в стене, спотыкаясь и хватая ртом воздух:
– Королевские… егеря! – выдохнул он.
Переполох, поднявшийся после этих слов, можно было сравнить с началом конца света. Вместо того чтобы схватиться за оружие и грудью встретить врага или отправить небольшой отряд, чтобы он отвлек на себя внимание основных сил противника и увел в сторону «от гнезда» по примеру курицы-наседки, мужчины лишь бестолково метались по подвалу, распинывая костры и наступая на продолжающих спать товарищей. Некоторых из них и пушечный выстрел не разбудит…
Женщины, напротив, кинулись собирать вещи и увязывать их в узлы – правильно, на каторге все пригодится… Не собираются же они пешком убегать от егерей через лес с таким грузом за плечами!
Поддавшись общему психозу, Машенька тоже было бросилась собирать в кучу какое-то тряпье и посуду.
– Погоди! Куда это ты собралась? – Я схватила ее за руку.
– Не знаю… Как все, – растерялась она.
– Все сейчас вспомнят про нас и начнут мстить. – Пришлось напомнить, что мы здесь на особом положении. – Так что делай не как все, а как я!
Опустившись на четвереньки, мы постепенно (и, хочется надеяться, незаметно для остальных) поползли вдоль стены. Спрятаться негде – ни ниш, ни проемов, даже углов в этом подвале не было, так что своеобразным укрытием нам послужила распятая на стене шуба. Может, хоть не сразу заметят.
Сорвав со стены предательский факел, я изо всей силы отбросила его прочь – обратно вернулся звук удара и сдавленное проклятие. Кажется, попала в кого-то… Ну, извини!
– Нет ее здесь! – Кажется, мы очень вовремя покинули свое прошлое пристанище. Хриплый голос возницы с перерезанным горлом невозможно было перепутать с любым другим.
– Да куда она может деваться! – уверенно рявкнул Отчаянный Тимоха.
Машенька пискнула мышкой и, дрожа, прижалась к моему боку – как будто так мы становились менее заметными.
– Вот она! – прохрипел разбойник. Где-то совсем близко… предательская слабость в ногах… Вот бы стать незаметной-незаметной… прозрачной!
– Это шуба, дурак! – осадил подручного атаман.
– Спрятались за ней…
– И ноги поджали? – хмыкнул батька Тимофей. – Черт с ними, пора рвать когти!
Как только разбойники повернулись к нам спинами, я почувствовала шевеление под боком и успела ухватить Машеньку за руку:
– Ты куда собралась?
– Туда, к выходу!
– Балда! Остальные только нас и ждут. Попасть под дружественный огонь тоже мало приятного. Давай туда, за атаманом!
– Я боюсь! – уперлась горничная. – Заметит!
– Ничего, прорвемся! У него наверняка есть какой-то план.
Делу – время, а телу – бремя… Немного поколебавшись, я сняла со стены свою шубу и накинула на плечи. Мало ли что с ней может случиться во время штурма! Стараясь держаться в тени стены, не натолкнуться на кого-нибудь из разбойников и в то же время не потерять из виду удаляющиеся спины батьки Тимофея и Хрипатого, мы с Машенькой успели заметить, как атаман хлопнул по стене ладонью, после чего они вместе с сообщником буквально прошли сквозь холодный камень! Когда к этому месту подбежали мы, там вновь была гладкая кирпичная кладка.
Я в задумчивости остановилась; а вот горничная, не сомневаясь ни секунды, рванулась вперед и гулко врезалась лбом в стену.
– Ты что?!
– Я думала, еще можно пройти, – потирая ушибленное место, призналась девушка.
– Мала еще без меня сквозь стены проходить… Кажется, этот. – Сделав поправку на разницу в росте, я всем телом навалилась на камень, по которому стучал Отчаянный Тимоха. То, что со стороны и в чужом исполнении выглядело легко, от меня потребовало приложения немалых усилий. Когда я уже совсем было пришла к выводу, что ошиблась кирпичом, он неожиданно поддался и ушел в стену вместе с изрядным куском кладки, открыв дышащий сыростью провал.
– Так и знала! Не могли же прежние хозяева попадать в свой подвал только через пролом в стене или с потолка спускаться! – удовлетворенно заметила я. Нашарив глазами еще не до конца прогоревший факел, вытащила его из крепления и взмахнула, как знаменем: – Вперед!
– Я боюсь, – Машенька задрожала всем телом.
– Прорвемся!
Эх, мне бы на самом деле хоть половинку этой уверенности.
Взявшись за руки – ни дать ни взять две школьницы перед прививочным кабинетом, – мы дружно шагнули вперед. Лично я при этом, признаюсь, крепко зажмурилась – а Машенька и вовсе обмерла. Стенка за нашими спинами со зловещим скрежетом вернулась на место – скорее всего, сработал рычаг, спрятанный под одной из плит пола, по которым мы только что прошлись, или система противовесов с каким-нибудь примитивным таймером, вроде песочных часов… но получилось очень эффектно!
Машенька сдавленно пискнула и начала медленно оседать – кажется, собирается потерять сознание. Как не вовремя! Я ободряюще сжала ее ладонь:
– Не бойся, как вошли – так и выйдем! В крайнем случае, пересидим тут, пока суматоха не уляжется, и поищем рычаг с этой стороны.
– Я вовсе не боюсь, – дрожащим голосом отозвалась моя спутница. – У меня земля уходит из-под ног!!
– Что? – Я опустила факел – каменная плита, на которой обеими ногами стояла Машенька, действительно медленно, но верно уходила вниз.
– Соскакивай скорее!
Как могла, одной рукой я тянула ее за шиворот вверх, помогая выбраться из ямы. Можно было ненадолго положить факел на пол и взяться обеими руками, но страх, что единственный источник света может погаснуть, и мы останемся в полной темноте в этом полном ловушек коридоре, не позволял пальцам разжаться. Странная, конечно, западня – рассчитанная на очень медлительного врага. Или тяжелого рыцаря в полном комплекте железных доспехов. А может, просто механизм испортился от времени?
– Куда теперь? – Выбравшись на твердый пол, Машенька была бодра и готова к новым подвигам.
– Пока вперед. Выбор у нас небольшой.
– А теперь?
Я по очереди осветила первые метры двух разветвляющихся коридоров. Кажется, у левого ответвления пламя слегка дрогнуло.
– Сюда! Кажется, отсюда идет сквозняк.
