— Я сам — твоя гарантия, сынок, — сказал Леваш и опрокинул в рот кубок. — Если ты проиграешь, в чем я не сомневаюсь, я останусь с тобой и твоими воинами до тех пор, пока вы не покинете границы Синего Лога.
— Это меня устраивает, — улыбнулся Богадур, — Тогда начнем.
Саид протрубил в рог. Из-за дуба выбежали двое ханских слуг и подожгли факелы в руках соломенных человечков.
Богадур повернулся к Аннице.
— Ты понимаешь по-татарски?
Анница кивнула.
— До цели пятьдесят шагов, — продолжал Богадур. — У нас будет три состязания: на дальность, на скорость и на меткость. Каждое следующее труднее предыдущего. Промах или нарушение правил является проигрышем. Правила следующие. Перед началом каждого состязания барабанщики Леваша ударят в котлы десять раз. Можно стрелять только после десятого удара. Тот, чья стрела или стрелы попадут в цель раньше, побеждает. Разумеется, если кто-то выстрелил раньше, но промахнулся — он проигрывает, точно так же он проигрывает, если выстрелит, прежде чем прозвучит десятый удар. В случае одновременного попадания стрел противников в цель, судьи, — Леваш и Саид, — стоящие рядом с мишенями объявляют ничью. Все понятно?
Анница кивнула.
— Начинаем с соревнования на дальность. Левая цель твоя, — сказа Богадур Аннице, — правая — моя. Тот, кто первым потушит факел в руке своего соломенного чучела — побеждает. Отправляйтесь туда. — сказал он Саиду и Левашу и сказал Аннице, — Готовься.
Анница кивнула головой в сторону кибитки и поправила стрелы в колчане за спиной.
Богадур снял свой халат, взял протянутый ему слугой колчан со стрелами, надел его через плечо, и протянул руку за большим клееным татарским луком обтянутым сверху расписанным шелком и точно так же как Анница прикоснулся рукой к колчану за спиной, проверяя положение в нем стрел.
И тут он застыл от изумления.
Из кибитки Анницы вышли две тринадцатилетние девочки — Вера Коровина и Соня Неверова, одетые точно в такие же, как у Анницы черные костюмы и бережно подали своей госпоже большой боевой тисовый лук.
Анница привычным движением крепко взяла его и встала в позицию.
Она рассчитала правильно.
Богадур выглядел ошеломленным.
Но Анница не подумала о совершенно другом эффекте, который она произведет на татарского принца.
Анница в глазах Богадура стала постепенно превращаться из опасного врага, убившего девять его воинов, в женщину загадочную и таинственную, недосягаемую и желанную.
Пока Леваш и Саид преодолевали тридцать шагов расстояния до своих мест рядом с соломенными чучелами, Анница еще раз припомнила все, что ей сейчас необходимо было помнить — где именно находится та или иная из двух десятков разнообразных стрел различной толщины с разными наконечниками и оперениями, каждое из которых имело свой неповторимый осязательный признак, для того чтобы молниеносно и безошибочно выхватывать стрелу из колчана.
В ритме ударов сердца громко и четко начали бить в котлы казацкие барабанщики Леваша Копыто.
Точно с десятым ударом оба лучника одновременно выхватили из колчанов стрелы и одновременно натянули тетивы.
Стоящие возле соломенных чучел Леваш и Саид услышали короткий свист ощутили резкий порыв ветра, и оба факела в руках чучел одновременно погасли а позади в лесной чаще затрещали сломанные стрелами ветки да посыпался с кустов снег.
Леваш с Саидом переглянулись.
— Ничья! — Крикнул Саид.
— Ничья, — Крикнул Леваш.
Зрители с обеих сторон закричали и затрещали в трещотки.
Богадур повернулся и пристально поглядел на Анницу.
Она спокойно посмотрела ему в глаза и спросила:
— Что дальше?
— Второе состязание на скорость. После десятого удара мы стреляем три раза подряд и все стрелы должны попасть в соломенные чучела.
Анница кивнула, снова прикоснулась за спиной к стрелам в колчане и заняла выжидательную позицию.
В наступившей тишине барабаны били, казалось, громче и быстрее, чем прежде.
С десятым ударом оба лучника мгновенно выстрелили и Богадур, краем глаза видя Анницу был еще раз потрясен, тем, как мастерски она владеет этим тяжелым мужским оружием — эта никому не известная московитка, с той же легкостью и уверенностью что и он — лучший стрелок Сарай-Берке, выхватила из колчана
Три пары стрел вонзились одновременно в соломенных человечков, и все попали в цель, хотя некоторая разница была: все три стрелы Богадура угодили точно в соломенный лоб правого человечка, а все три стрелы Анницы пронзили соломенное сердце левого.
Леваш и Саид снова переглянулись и хором крикнули:
— Ничья!
Зрители взорвались криками и визгом.
Богадур не сводил с Анницы глаз, и ему стало казаться, что вокруг ничего нет, кроме этой невероятной, необыкновенной, потрясающей женщины, и все остальное теперь не имеет никакого значения…
— Дальше! — жестко сказала Анница и вернула его в реальный мир.
— Я не думал, что до этого дойдет, — сказал он, — но раз дошло — так тому и быть.
Он сделал несколько шагов подошел к Аннице и снял со своей шеи белый круглый кусочек кожи на тонком шнурке.
— Этот амулет подарила мне одна степная шаманка — я никогда не снимал его, и он всегда приносил мне удачу. Я уверен, что принесет и сейчас. Ты видишь, как мал этот кружочек — если в него попадет одна стрела — для другой уже не останется места. После десятого удара барабана целиться можно как угодно долго, но победит тот, чья стрела попадет в амулет и останется там. Здесь уже ничьей быть не может. Только одна стрела должна вонзится в амулет и остаться в нем — ты поняла?
— Хорошо, — невозмутимо ответила Анница. — Я согласна.
— Повесьте это на ствол дуба, — протянул Богадур амулет своему слуге и тот побежал к далекой опушке.
Богадур вернулся на свое место, выбрал тонкую длинную стрелу с острым тонким наконечником и установил ее в нужное место в колчане.
И в третий раз еще громче и быстрее забили большие походные барабаны.
Маленький белый кружочек был едва виден на фоне черного ствола дуба и, казалось, что попасть в него просто невозможно.
После десятого удара оба одновременно выхватили стрелы.
Богадур выстрелил первым.
Его стрела со свистом вонзилась в самую середину белого кружочка, а тонкий острый наконечник, пробив мягкую кожу, глубоко увяз в стволе дуба.
Леваш глянул и побледнел — места для второй стрелы не было.
— Точно в центр! — крикнул Саид.
Глаза Богадура сверкнули, и он с улыбкой повернулся к Аннице.
— Кажется это конец, — произнес он.
