Полк был сформирован незадолго до начала войны из пилотов гражданской авиации. В основном это была молодежь. Ребята воевали с июля 1941 года, и весьма успешно. Они сделали уже много боевых вылетов на СУ-2.
Летный состав полка имел хорошую подготовку. Потери были сравнительно небольшими. Среди лётчиков — много награжденных орденами, что тогда, в начале войны, было ещё большой редкостью.
Командовал полком майор Володин. А когда его назначили командиром дивизии, обязанности командира полка временно исполнял начальник штаба майор Ильенко. Волевой, спокойный, умный воспитатель молодых лётчиков. Правда отчитывал он нерадивых хлестко.
За глаза лётчики звали майора Ильенко (как и во многих авиасоединениях в то время звали своих любимых командиров) — 'Батя'. Был он суровым и справедливым человеком, и за это все его любили в полку. Даже когда он стал начальником штаба в другой дивизии, мы к нему продолжали ездить в гости.
Эскадрильей нашей командовал капитан Сурай. Высокий, неторопливый в решениях, волевой командир. Все он делал обдуманно, без ошибок. Уважаемый, авторитетный человек в полку.
Мы, новички, 'молились' на своих командиров, как на богов. Они были великолепными лётчиками, отважными и очень дружными между собой людьми.
Воевали в нашем полку два воздушных 'аса', два Ивана, разные по характеру, закадычные друзья: москвич Иван Ерошкин и украинец Иван Раубе.
Иван Раубе — высокий, спокойный, чуточку, пожалуй, флегматичный, блондин, пел чудесным тенором украинские песни. Боевые задания он выполнял образцово и был лучшим лётчиком в полку.
Иван Ерошкин — плотный, среднего роста, веселый, живой по характеру и тоже хороший лётчик.
С ними летали штурманы Тима Гуржий и Саша Иванов — непревзойденные снайперы бомбометания. Как говорили у нас в полку, бомбили они не по прицелу, а 'по унте'.
В бомбардировочной авиации существует закон: на боевом курсе командует штурман, хотя лётчик и является командиром экипажа. Когда самолёт идёт по прямой, штурман смотрит в прицел. Бомбить с оптическим прицелом можно весьма точно. Но слишком много с ним возни и слишком мало у штурмана для этого времени. На боевом курсе самолёт находится всего 10–15 секунд. Да и на поле зрения в оптическом прицеле маловато, и за воздухом надо смотреть, чтобы не попасть под внезапный огонь вражеского истребителя.
Так вот Тима и Саша придумали свой, более надежный способ. Когда перед бомбометанием открываются люки, то через 'окно' в полу кабины, закрытое прозрачным плексигласом, видна земля. Ребята ставили к 'окну' ногу, обутую в меховую унту, и смотрели вниз. Цель подходила к носку унты, — и тогда они нажимали кнопку электросбрасывателя. Бомбы ложились точно.
У каждого штурмана была своя прицельная высота, только с неё они поражали цель без промаха. У Тимы Гуржия — 1100 метров, у Саши Иванова — 1700 метров. Число сотен в этих цифрах — нечётное, и это не случайность. Градуировка на лимбе прицела немецкой зенитной пушки была рассчитана на каждые 200 метров высоты. По нечётной отметке высоты зенитчики не могли вести точный прицельный огонь. Вот этот конструктивный недостаток на прицеле немецкой зенитной пушки и использовали Тима Гуржий и Саша Иванов.
Все лётчики полка имели хорошую довоенную подготовку, летали вслепую по приборам. Мы, новички, ещё тогда этого не умели и с доброй завистью, большим уважением смотрели на своих более опытных товарищей.
На второй или третий день после нашего приезда опытный штурман Иван Корень поведал нам боевую историю полка. Вечером в землянке Иван рассказывает.
К концу декабря 1940 года закончилось формирование 210-го ближнебомбардировочного полка. Командиром полка назначен майор Кожемякин, комиссаром — старший политрук Порт, начальником штаба — майор Ильенко, заместителем начальника штаба — капитан Провоторов, командирами эскадрилий капитаны Бугаенко и Сурай. Все — опытные командиры.
Личный состав полка в подавляющем большинстве своем был из только что окончивших военные училища и школы. Исключение составляли лётчики, прибывшие из гражданского воздушного флота, как мы их называли 'гэвээфовцы': Саша Гуржиев, Иван Раубе, Саша Павличенко, Вася Морозов, Федя Картавенко, Иван Карабут, Сергей Корниенко, Ваня Сухарев, Гриша Кучеренко и Петя Васильев. Все они не один год летали, имели хорошую летную и теоретическую подготовку.
В начале января 1941 года мы, получив от командования гарнизона необходимые служебные помещения, оборудовали классные комнаты для проведения командирской учебы. И продолжали совершенствовать свои знания по теории полёта, аэродинамике, штурманской и бомбардировочной подготовке, стрелковому делу. Важно место отводилось изучению материальной части самолёта, мотора, бомбового и другого оборудования. Здесь большую роль сыграл технический состав: инженеры Афанасенко, Новиков, Бабенко, техники Малютенко, Пучков, Лязин, Нестеров и Токов. Несмотря на недостаток наглядных пособий, наши инженеры и техники сумели в короткий срок наладить техническую учебу в полку.
Командирская учеба проходила по группам: летного, штурманского и технического состава. Все мы старались получить максимум знаний и относились к занятиям со всей серьезностью.
В полку было две эскадрильи.
— Когда полк начал боевые действия? — спросил Женя Мыльников.
Иван Корень свернул цигарку, прикурил и не спеша продолжил:
— 30 июля 1941 года полк получил приказ перебазироваться на аэродром Алексеевка, неподалеку от Первомайска, и приступить к боевым действиям. Во второй половине этого же дня была получена боевая задача: двумя эскадрильями нанести бомбовый удар по скоплению танков противника, северо-западнее местечка Голованевск.
На всю жизнь запомнился нам день первого боевого крещения. В указанное время все экипажи произвели взлет, построились в звенья, эскадрильи и взяли курс на запад, к линии фронта.
Стоял теплый, пасмурный день. Небо заволокли многослойные облака. Внимание лётчиков было приковано к строгому соблюдению места в строю. Штурманы наблюдали за воздушным пространством. В любую минуту могли появиться 'мессершмиты'. При подходе к цели начал моросить дождь, ухудшилась видимость. Вскоре мы увидели очертания Голованевска и лесной массив, где укрывались танки.
Противник нас обнаружил и открыл ураганный зенитный огонь. Впереди сплошной стеной висели черные шапки от разрывов снарядов. Мы продолжаем полёт в строгом боевом строю. Ведущий открыл бомболюки. Вот оторвалась и пошла вниз первая бомба. Одновременно посыпались бомбы из люков ведомых. Разворачиваемся и делаем заход для повторного бомбометания. В районе цели появились очаги пожаров и клубы дыма. Выполнив второй заход, взяли курс на свой аэродром. Спустя некоторое время благополучно произвели посадку. Зарулили на стоянки, выключили моторы. К самолётам спешат однополчане — техники, механики, мотористы. Поздравляют с первым вылетом.
Иван раскурил цигарку, обвел взглядом ребят. Все внимательно слушают. Он рассказывает дальше:
— А вскоре весь лётный состав собрался около самолёта командира эскадрильи Сурая. Каждый высказывал свои впечатления. Говорили о количестве зенитных батарей и качестве их стрельбы, об эффективности нанесенного удара. Потом на КП полка состоялся разбор боевого вылета. Вначале командир полка майор Кожемякин поздравил нас с успешным выполнением задания и пожелал дальнейших боевых успехов в борьбе с фашизмом. Первым боевым вылетом командир был доволен. Однако отметил и недостатки: некоторые лётчики не выдерживали свое место в боевом порядке при полёте от цели. На это командование обратило самое серьезное внимание.
После разбора мы отправились в столовую, где нас ожидал первый фронтовой ужин.
Женя Мыльников усмехнулся и опять хотел было спросить о чем-то Ивана, но Павлуша Старцев предусмотрительно стиснул Женин локоть. Иван продолжал:
— Следующий день проходил в напряженной работе. После очередного вылета группа производила посадку. Внезапно появилась пятёрка 'мессеров' и атаковала. Самолёт лётчика Мальцева и штурмана Кравченко с большим креном врезался в землю на границе аэродрома. Самолёт с экипажем Мохов — Денищук был атакован в момент приземления.
С турельных установок самолётов, находившихся на стоянке, штурманы открыли по 'мессерам'
