— Вот скоро кончится война, — говорила Катя мечтательно, — и вернусь я в свой университет доучиваться… А ты?
— Обязательно поступлю в академию.
— Только будь, пожалуйста, хоть теперь поосторожнее, не лезь на рожон…
— И ты береги себя…
— Обязательно.
Тихим безоблачным вечером проводил до самолёта Катю. Улетела она со своими подругами. Добрался кое-как до Могилева и оттуда полетел в Москву. У меня осталось ещё пять суток отпуска.
В Москве разыскал Катиных родных. Жили они в Сокольниках. Захожу под вечер во двор. Сидят у крыльца на скамейке женщины. За забором серебрится аэростат воздушного заграждения. На столбе висит большой серый колокольчик-репродуктор, под ним на доске багор, лопата и ведра.
Москва в то время уже не подвергалась налетам врага. Их наши истребители встречали на дальних подступах и не допускали к столице. Но война ещё не окончена. Войска противовоздушной обороны и жители постоянно должны быть настороже.
Спрашиваю у женщин:
— Кто из вас будет тетя Паша?
— Я, — робко отвечает пожилая седая женщина.
— От Кати… Утром улетаю в Пермь.
— Ой! — спохватилась она. — Пойдемте в комнату. Чего же мы здесь стоим?
По-домашнему уютно и оживленно, прошел этот вечер в гостеприимной столице. А наутро я улетел в Пермь.
Самолёт приземлился в Перми на бывшем аэроклубовском аэродроме, где нас в юности учили летать. Здесь стояло много пассажирских самолётов. В стороне от летного поля, на месте маленького домика, высилось теперь большое здание аэропорта. Сильно преобразился за это время войны далекий фронтовой город. Широко и мерно дышал он богатырской грудью уральского мастерового, крепко помогал фронту ковать победу над заклятым врагом.
В Перми появился как снег среди ясного лета. Старшие братья — Александр и Иван, сестры Клавдия и Лидия работали на заводах в Мотовилихе и в Перми. Побывал у них в гостях.
Братья сходили к директору завода. Попросили по такому случаю автобус, чтобы всем съездить в деревню. И вот мы всей фамилией нагрянули в родную деревню. Волнующая встреча с родителями.
Мама, увидев меня заплакала. Тятя умиленными глазами смотрел на Золотую Звезду и хлопал меня по плечу. А его закадычный друг Константин Яковлевич Полежаев сказал:
— Я всегда говорил: быть ему генералом…
Тятя рассказал о деревенских новостях, дал почитать письмо от брата Евгения с фронта.
— А Виталик-то, братец твой, чуть было не погиб на тракторе, — сообщил подошедший бригадир. — Совсем малец ещё, а уже тракторист. Работал сутками, не слезая с трактора, на подмогу вам… Ну, и заснул было за рулем. Слава богу. Отделался шишкой на лбу…
Погостил два дня у родных и на трофейном Ю-52 полетел напрямую до Куйбышева. В начале пути сразу уснул, а когда проснулся, вижу, как второй пилот ручным насосом перекачивает бензин из одного бака в другой.
— Что случилось?
— Та ничего. Отказал один мотор. И бензобак течет. Вот и перекачиваю в другой.
Под Куйбышевым шли в облаках. Погода испортилась. Компас, очевидно, был в неисправности. Вышли значительно южнее. По Волге-матушке добрались до аэродрома.
В Куйбышев прилетел на десятый день отпуска. Разыскал своих однополчан. И вместе с лётчиками, перегонявшими третью партию самолётов, прибыл к месту базирования полка.
Пока летал в отпуск, союзники открыли второй фронт.
— Давно пора, господа капиталисты! — сказал Женя Прохоров. — А то так и к концу можно опоздать…
— Господа эти — люди ушлые, — заметил Николай Есауленко. — Тут как тут… Привыкли каштаны таскать из огня чужими руками…
— Как ни говорите, а все же помощь, — включился в разговор капитан Лещинер. — Теперь немец будет оглядываться и назад.
Полк получил приказ перебазироваться ближе к фронту, под Одессу.
После тяжелых боев на Кубани и в Крыму полк заметно помолодел. В июне к нам на пополнение прибыла большая группа лётчиков — младших лейтенантов и воздушных стрелков — сержантов. Лётчики: Митрохович, Чемеркин, Иванов, Троицкий, Леонов, Воронин, Трифонов, Патрин и другие, всего 24 человека.
Все они получили довольно хорошую летную подготовку. С ними мы успешно перегнали самолёты из Куйбышева для всей дивизии. Но боевого опыта у них не было совсем. Поэтому надо было это необстрелянное молодое пополнение подготовить к предстоящим боям.
Начались напряженные дни тренировочных полётов. Целый месяц — полёты строем, по маршруту, на полигон. Командиры эскадрилий Михаил Ткаченко, Николай Есауленко, Евгений Прохоров, их заместители Семен Марков, Николай Мельников, Иван Максимов целыми днями находились в воздухе, водили группы новичков. Майор Галичев, новый заместитель командира полка Андрунин и я по очереди сидели на полигоне, руководили стрельбой и бомбометанием. Нам очень хотелось, чтобы молодые лётчики не погибали в первых же вылетах, как это часто случалось раньше. Мы стремились сделать все, что только могли: передавали им фронтовой опыт и в тренировочных полётах, и на занятиях, и в обычных беседах.
И вот наступил день начала новой операции. Линия фронта шла по реке Днестр. Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов во второй половине августа 1944 года начали крупное наступление под Яссами и Кишеневом. В этот период под ударами Красной Армии враг отступал почти на всем советско-германском фронте.
Ясско-Кишиневская операция была разработана командованием в мельчайших деталях. Нашему штурмовому авиационному полку было приказано ударить в назначенное время по заранее намеченным целям.
Фашисты отчаянно сопротивлялись. Но мощные удары нашей пехоты при поддержке танков, артиллерии и авиации сделали свое дело. В тесном взаимодействии и в едином порыве всех родов войск была пробита брешь во вражеской обороне. Впервые мне удалось увидеть с воздуха развитие атаки пехоты и танков. Внизу в синей дымке стальные машины утюжат огневые точки, окопы, артиллерию противника. И вот вражеская оборона прорвана, танковые соединения вошли в прорыв. На большой скорости по ровному полю мчатся боевые машины. Их очень много. Противник в панике бежит, бросая технику. Сопротивления почти никакого. Танкисты рвутся вперед.
Помогаем им с воздуха. Заместитель командира дивизии полковник Самохин сидит в танке и по радио держит связь с экипажами, штурмующими вражеские позиции.
Операция в районе Яссы — Кишинев была стремительной. Наши войска завершили свой сокрушительный удар окружением большого числа немецко-фашистских дивизий под Кишиневом. Танковые и механизированные части, продолжая преследовать врага, ворвались на территорию вражеской Румынии.
Это было знаменательное событие. Наконец-то мы начали вышвыривать за пределы нашей Родины ненавистного врага, очищать от него всю территорию страны до государственной границы. И было очень приятно и радостно, что наш, 3-й Украинский фронт, вышел на государственную границу!
Капитан Носов, новый заместитель командира полка по политчасти (назначен после тяжелого ранения майора Куща и пришел в полк перед началом Севастопольской операции), собрал короткий митинг. Мы поклялись разгромить в кратчайшие сроки фашистского зверя в его логове, как призывал нас Верховный Главнокомандующий.
После митинга майор Кондратков вызвал меня на КП.
— Немцы спешно отступают, — радостно говорит он. — Приказано бить по окруженным группировкам врага. Немцы по разведданным вот здесь, — майор указывает на карте. — Найти и ударить по ним! Поведете
