границу. Если верить Алексею Константиновичу, от людей, которые попадали в лапы его врагов. Она робко напомнила об этом, но реакция была по-военному суровой и прагматичной.
– Мы ищем, где и кто конкретно этим занимается, чтобы ударить по ним. Но на это требуется время.
Шла война, и, как на всякой войне, люди становились лишь издержкой на пути к достижению конечной цели – разгрому противника.
– С каждым разом будет все труднее и труднее перехватывать их грузы, – предположил Алексей Константинович. – Сначала они начнут искать среди своих, откуда идет утечка информации об отгрузках. Рано или поздно ваш знакомый может заподозрить, что от вас, и тогда они найдут другой способ связи с Америкой.
– Тогда, не дожидаясь, пока меня обнаружат, я пошлю от имени Льва ложное сообщение об отгрузке, и это создаст среди них еще больший хаос, – предложила Вероника.
– Хорошая идея! Если это возможно, сделайте! Но в таком случае расследование точно приведет к вам. Вы уверены, что не хотите переехать в другую квартиру?
Вот этого ей точно не хотелось. В квартире бронированная дверь, на улице всегда сопровождают двое охранников. К тому же она редко выходит из дома.
– Тогда будьте осторожны! Не открывайте дверь, даже если к вам явится милиция или почувствуете запах гари и кто-то начнет орать: «Пожар!» Это самый лучший способ заставить человека открыть дверь.
Он знал, о чем говорил.
На следующий день Вероника написала, зашифровала и отправила два сообщения о мнимой отгрузке, сохранив манеру письма Льва и перечислив ряд кодов органов, в которых, согласно информации из одного предыдущего письма, особенно остро нуждались клиенты в Америке. Дезинформация прошла. Один из людей Алексея Константиновича с удовлетворением наблюдал, как по зданию аэропорта метался и куда-то звонил господин, специально прилетевший из Германии, чтобы забрать контейнеры.
Обмена электронными сообщениями между Львом и его компаньонами не последовало, из чего Вероника сделала вывод, что данный канал связи больше использоваться не будет. Это означало, что необходимость в ней отпадает, она выходит из игры, которая ей порядком надоела, и расстается с Алексеем Константиновичем и его командой. Ради того, чтобы вновь обрести свободу, она и предложила ему свой план дезинформации.
Ее взяли на следующий день по пути в магазин.
Вероника не увидела, а скорее почувствовала, как сзади на машину, в которой она ехала, надвигается темная масса, а затем удар, швырнувший ее на спинку переднего сиденья, где сидели охранники. Она больно ударилась грудью и головой и на миг потеряла сознание. Чьи-то сильные руки вытащили ее из машины и куда-то потащили. А когда сознание вернулось и она открыла глаза, увидела себя на полу какой- то машины, и чей-то голос прошипел ей на ухо:
– Тихо, сука, а то придушу.
Машина сорвалась с места. Веронику все еще прижимали к полу, и было трудно дышать. Она попыталась дернуться, но ее придавили еще сильнее.
Дорога казалась бесконечной. Наконец машина остановилась, и ее втащили в большую пыльную комнату, похожую на бывший цех какого-то завода. Парни привязали ее к металлической скамейке и удалились. Голова и грудь болели от удара в машине, запястья – от веревок. Как она и ожидала, перед ней появился Лев.
– Извиняюсь, что пришлось встретиться в подобной обстановке… – начал он.
– Меня уже ищет правительство США! – перебила она его.
– И не найдет! – нагло ответил Лев. – Сами виноваты! Зачем сунулась не в свое дело? Это не Америка. Своих дел не хватает, что ли?
– Это – наши дела! Вы поставляете в США органы для трансплантации в обход норм ФДА.
– А кому от этого плохо? Пациентам? Докторам?
– Донорам! Я знаю, как вы добываете эти органы.
Лев аж поперхнулся. Значит, Алексей Константинович прав. И чтобы окончательно добить Льва, Вероника выпалила:
– Об этом еще не знает Женя Московкин. Но, когда после моего исчезновения мои коллеги его прижмут, он все расскажет и о вас, и о вашем бизнесе. Во всех подробностях.
Она все больше входила в роль, ведь только это могло спасти ей жизнь.
Мясистое, налитое кровью лицо Льва нависло над ней.
– Ты понимаешь, что ты уже покойница? Да тебя, сука, сейчас живую на куски резать будут. – Он отошел к окну, что-то обдумывая, потом снова вернулся к ней, наклонился к ее лицу и зашептал на ухо: – Ничего им не рассказывай! Ни слова. Скажи, что будешь разговаривать только со мной. Я вытащу тебя отсюда и все расскажу ФБР. Абсолютно все, если они защитят меня от этой мрази. Это они тебя захватили. Я был против, но они меня не послушали. Так что помалкивай, а то тебя саму на органы пустят.
Оставался вопрос, кто такие «они». Ответ не заставил себя долго ждать. Дверь распахнулась, и в цех влетел человечек небольшого роста, молодой и как бы весь скрученный из мускулов, злости и наркотиков. «Крученый» – сразу окрестила его про себя Вероника. Такие расширенные зрачки и безумный взгляд она однажды видела в нью-йоркской подземке, когда в вагон влетела банда зверенышей-тинейджеров и один из них пристально взглянул на нее.
– Ну что, наговорились? – с ходу спросил Крученый и, не дожидаясь ответа, боксерским хуком сбоку ударил ее кулаком в висок.
Когда она пришла в себя, то услышала, как Лева подобострастно обращается к Крученому:
– Поосторожнее! Она нам еще нужна.
– Для меня она – покойница, – ухмыляясь, ответил тот и снова подошел к Веронике, но на этот раз с горящей паяльной лампой в руке. Лихо прикурив от нее и зажав сигарету к уголке рта, поднес лампу к ее лицу и сказал: – А сейчас мы начнем выжигать тебе глазки. Сначала один, затем другой.
– Я – специальный агент ФБР, и меня защищает правительство США! – крикнула Вероника.
– Да в гробу я видел твое правительство! – Паяльная лампа приблизилась к ее лицу на угрожающее расстояние. – А теперь ты все расскажешь про Колбу! Что, где, когда и сколько.
Нужно было срочно что-то предпринимать! Первое – определить, что такое «колба».
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Она не понимает! Эта сука не понимает. Ты посмотри! – обратился Крученый ко Льву. – В ФБР берут тупых! Ну давай, давай! Выкладывай! – Далее последовал набор ругательств.
Вероника закрыла глаза, так как пламя от ревущей лампы опалило ей лицо. «По-моему, я осталась без бровей!» – с тоской подумала она, а вслух заученно, чтобы потянуть время, начала:
– Мы расследуем незаконные поставки органов для трансплантации. Расследование привело нас в Германию, откуда донорские органы отправляются в США и где находится перевалочный пункт.
– Не морочь мне голову! – Крученый все распалял себя, размахивая горящей паяльной лампой. – Я о чем тебя спросил? О Германии? Я тебя спросил о Колбе. Будешь отвечать или нет?
Это был тупик. Вероника не понимала, чего этот отморозок от нее хочет. А он становился все более и более опасен. Что может его интересовать? Деньги? Но где деньги? В поставках.
– Мы также расследуем незаконное движение денежных потоков, проверяя, не финансируют ли данные средства терроризм, – продолжала фантазировать она. – Двести пятьдесят тысяч долларов за каждое тело – это большие средства, которые укрываются от налогообложения.
Крученый уже открывал рот, чтобы опять заорать, но вдруг осекся.
– Давай, давай, говори!
Почувствовав, что попала в нужную точку, Вероника с энтузиазмом объясняла:
– Это минимальная рыночная стоимость всех органов. Но в отдельных случаях цифра может доходить до трехсот тысяч. Учитывая объем поставок, это дает значительную сумму, с которой государство недополучает налоги.
Крученый вдруг потерял к ней интерес и медленно повернулся ко Льву, молча стоявшему в стороне.
– Ты что, ей веришь? – начал было Лев с чувством оскорбленного достоинства.
