Алексей нетерпеливо потоптался у кассы. Тактично кашлянул. Видимо испытывая настоящую эйфорию, меломан плотнее прижал наушники, в экстазе выкрикивая обрывки фраз любимой композиции. Всё свидетельствовало о том, что в целом жизнь прекрасна и пусть весь мир подождёт.
«Тяжёлый случай. Индийский аптекарь сам по себе страшная сила, а молодой индийский аптекарь- меломан вдвойне страшней. Придётся пойти другим путём…» — усмехнулся Алексей, оценивая красочное изобилие разбросанных у кассы рекламных проспектов. Поколебавшись, вытащил листок наугад. Критически оценил качество местной полиграфии. Миловидная девушка в красном сари демонстрировала безукоризненно белые зубы. Краткая надпись поясняла, что только ежедневное использование именно нашей эксклюзивной зубной пасты поможет добиться такого ослепительного эффекта. Спрашивайте в аптеках города.
«Эксклюзивная, говоришь? Сейчас мы посмотрим, что это за паста…» — Алексей скептически хмыкнул и аккуратно сложил четверть листка пополам. Отработанным со школьных лет движением смастерил аккуратный самолётик. Немного полюбовался на творение рук своих, примеряясь к балансу. «Просто идеально! А кстати, вот что значит мышечная память. Ведь уже лет пятнадцать, наверно, как не баловался…»
Усмехнувшись, ловко запустил в меломана. Аэродинамика не подвела. Самолётик плавно взмыл вверх и по крутой дуге врезался в живот аптекаря. Парень испуганно подпрыгнул и сорвал наушники. Подскочил к кассе и что-то пролепетал извиняющимся тоном.
Алексей на секунду напрягся. Речь показалась странно знакомой, но, к сожалению непонятной.
— Не понимаю. Говори на английском.
— Простите! — пояснил продавец. — Желаете что-нибудь купить?
— Да. Перекись водорода и йод. Желательно в пластиковой упаковке. Бинт. Обезболивающее.
— Обезболивающее только по рецепту врача.
— Даже анальгин? — критически поднял бровь Алексей.
— Анальгин можно, — смутился фармацевт.
— Тогда пачку анальгина, перекись, йод и стерильный бинт. Да, и ещё маленькую бутылку питьевой воды, зубную пасту, щётку и мыло. Безопасная бритва есть?
— Конечно!
— Давай самую простую.
— О-кей…
Отдав деньги, прямо на глазах заинтересованно глядевшего аптекаря закинул в рот две таблетки анальгина и запил тёплой водой. Рассовал покупки в рюкзак и вежливо распрощался.
За порогом остановился и огляделся. На противоположной стороне виднелся яркий торговый указатель. Заинтересованно прищурился и подошёл поближе. В глазах зарябило от разнообразия. Продавалось всё — мебель, пряности, электроника, одежда, животные…. Внизу ярких крикливых надписей на хинди и английском скромно выделялся мелкий кириллический шрифт «Одежда на все случаи жизни».
«А случаи, как известно, разные бывают…» — усмехнувшись, побрёл в направлении стрелки.
Скромная торговая палатка отыскалась метров за сто. Пожилой, восточного вида хозяин с аккуратной бородкой безмятежно дремал у входа, откинувшись на спинку широкого плетёного кресла.
Алексей нерешительно остановился. Будить отдыхающего пожилого человека как-то нехорошо. Ладно, пусть спит. Едва повернулся, сзади окликнул раскатистый с хрипотцой голос:
— Зачем уходишь, уважаемый?
— Здравствуйте, — обрадовано повернулся Алексей. Всё-таки после всего произошедшего бедлама чертовски приятно услышать родную речь, пусть и с заметным акцентом.
— Здравствуй, здравствуй, шурави. Что стоишь? Заходи, — усмехнулся торговец. Запахнув халат, поднялся, заметно прихрамывая на левую ногу.
Почтительно пропустив вперёд, Алексей прошёл следом. Хозяин остановился справа от входа. Лукаво улыбнувшись, широко повёл рукой:
— Выбирай что по душе…
Брови Алексея удивлённо поползли вверх.
— А богато у вас…
Вывеска ничуть не лукавила. Разнообразие одежды просто поражало. Аккуратные ряды военной униформы множества стран соседствовали с модными рваными джинсами и строгими костюмами. Отдельный ряд занимали норковые шубы, заботливо укутанные в целлофан. Шеренги кокетливых дамских туфелек чередовались с навороченными кроссовками и грубыми армейскими ботинками.
— Может помочь? — поинтересовался хозяин.
— Да пожалуй…. Мне бы что-нибудь неброское. Джинсы. Свитерок какой-нибудь приличный, шерстяной. Кроссовки, сорок четвёртый размер. Ещё носки там, майку, трусы…, — смутился Алексей.
— Понятно, — усмехнулся торговец. — В общем, желаешь немного приодеться.
— Ну вроде того…. Кстати, доллары берёте, или сходить поменять?
— Зачем ходить? Доллары тоже деньги. Тебя как зовут, парень?
— Алексей.
— Будем знакомы. Ахмед, — хозяин протянул ладонь. Твёрдое, словно тиски рукопожатие сжало кисть.
— Что ж. Пойдём, Алексей. Однако ты изрядно высоковат. Либо все сто восемьдесят пять?
— Угу. Восемьдесят семь.
— Ничего, что-нибудь подбёрём…
Ахмед с азартом принялся за дело. Усадив покупателя, принёс на выбор с десяток свитеров. Поколебавшись, Алексей выбрал толстой вязки мышиную расцветку с локтями подшитыми кожей.
— Добротная вещь. Ручная работа, — хозяин похвалил выбор. — Но дорогая, пятьдесят долларов.
— Пойдёт, — сдержанно кивнул Алексей.
— Хорошо. А ну-ка встань, — потребовал Ахмед.
Вытащил старый клеенчатый сантиметр и померил талию и рост покупателя. Задумчиво закатив глаза к потолку, что-то прикинул и захромал в подсобку. Минуты через две вернулся. Шурша целлофаном, разложил джинсы.
— Выбирай.
— Вот эти неплохие, — Алексей вытащил свёрток цвета кофе с молоком.
— Примерь, — торговец тактично отвернулся.
Переодевшись, Алексей несколько раз присел для проверки. Глаз у хозяина оказался намётанный, джинсы идеально подошли по талии и длине. Дома с покупкой всегда возникали проблемы. То в поясе широки, то подшивать, то с какой-то идиотской модно заниженной талией, а здесь сходу и в самый раз. Отличная вещь.
— Сколько?
— Отдам за десять.
— Идёт. Теперь бы кроссовки.
— Можно и кроссовки. Только тут я тебе не помощник. Всего навалом, разные есть. Есть для бега, есть для ходьбы. Пойдём покажу твой размер, а дальше сам определишься.
Доковыляв до обувного стеллажа, хозяин небрежно махнул рукой:
— Вот эти твой сорок четвёртый. Выбирай…
Алексей нерешительно остановился. В глазах зарябило от разнообразия. Белые, чёрные, цветные, вычурной формы кроссовки занимали добрых два метра в высоту. Прошёлся пару раз, придирчиво разглядывая сверху донизу. Отобрал две чёрных лёгких пары и присел на скамеечку для примерки.
Первую отбраковал сразу. Слишком высокий подъём. Зашнуровав вторую, задумчиво потоптался, оценивая ощущения. Нога благодушно молчала, приняв обувь как родную.
— Сколько?
— Эти двадцать. Настоящие.
— Беру.
