четырехруких в вере, что двоеротый является по меньшей мере полубогом.
Сэр Джордж был добрым христианином и чувствовал себя очень неуютно, выдавая демонического шута за «божество». Еще больше огорчало его то, что и сам он в глазах местных жителей выступал кем-то вроде архангела, но даже угрызения совести не заставили его отказаться от преимуществ, которые сулила мгновенная связь с подчиненными. В конце концов он утешился тем, что местные никогда не слышали о Христе, так что все равно были обречены на муки адские. А раз уж Сын Божий своевременно к ним не явился, то, стало быть, у него имелись для этого веские причины. Он простит сэру Джорджу его вынужденное святотатство.
Барон хмыкнул и, продолжая наблюдать за приближением противника, невольно припомнил выражение лица Тимоти, когда ему пришло в голову поделиться с ним своими мыслями. Н-да-а-а… Удивительно будет, если отец Тимоти не наложит на него за них соответствующую епитимью.
Отогнав эту мысль, сэр Джордж отметил, что четырехрукие наступают нынче куда медленнее и осторожнее, чем тулаа. И все же они приблизились уже настолько, что пришла пора оторваться от размышлений и полностью сосредоточиться на предстоящем сражении.
При ближайшем рассмотрении вражеское войско оказалось организовано значительно лучше, чем казалось на первый взгляд. То, что издали выглядело толпой, постепенно превратилось в две широкие колонны, каждый ряд которой состоял примерно из сотни воинов. Итак, две колонны, по восемь-девять тысяч четырехруких в каждой. Отряды из четырех-пяти тысяч бойцов прикрывали фланги. Остальная часть войска – плотная масса копьеметателей – располагалась между колоннами, и при виде ее барон скривился, словно от глотка скисшего вина. Копьеметателей было тысяч семь-восемь, и на сей раз они занимали позицию, которая обеспечивала им наилучшую позицию для стрельбы.
Намерения врага были очевидны. Четырехрукие собирались, подойдя поближе, обрушить на центр войска сэра Джорджа шквал дротиков, после чего бросить на него воинов, вооруженных секирами. План был прост и безупречен, поскольку позволял противнику в полной мере использовать свое численное преимущество.
«Да и к чему, спрашивается, этим ребятам хитрить, имея столь неоспоримый перевес в силе? – мрачно спросил себя сэр Джордж. – Хитрить и изворачиваться предстоит мне, чтобы сдержать эту массу четырехруких здоровяков…»
– Тайрнанто начинают беспокоиться, – прозвучал в его ушах бесстрастный, как всегда, голос Компьютера. – Кое-кто из младших вождей требует разрешения атаковать.
– Скажи Старамхану, чтобы он не забывал о нашем плане! – отрезал сэр Джордж.
– Принято, – спокойно ответил Компьютер, и сэр Джордж нервно почесал нос под бацинетом. Не хватало только, чтобы его союзники вернулись к своей обычной тактике!
Так бы они, безусловно, и поступили, дай им волю, хотя должны бы, кажется, понимать, что при таком численном перевесе противника атаковать его – чистое самоубийство. О, эти парни похожи на французов даже больше, чем он думал! Хотелось бы верить, что его авторитет заставит их повиноваться и сохранять спокойствие, потому что, если проклятая привычка первыми лезть в драку одержит верх, последствия этого будут поистине гибельными.
Барон заворочался в седле, покосился на Снеллгрэйва, с трудом преодолевая искушение спуститься к Старамхану и лично сделать ему внушение. Это отняло бы у него несколько минут, к тому же с позиций четырехруких он не смог бы окинуть взглядом все поле боя. И, главное, в этом не было нужды. Если вождь четырехруких не послушается голоса из «божественного устройства», то с тем же успехом он может пренебречь личным приказом сэра Джорджа. Нет уж, раз он решил использовать чудесные способности Компьютера, нечего попусту суетиться и штопать дыры до того, как они появились.
Нападающие между тем прибавили шагу. Они были все еще слишком далеко, чтобы различать отдельные голоса, но даже если бы сэр Джордж мог их услышать, он все равно не понял бы ни слова. Впрочем, ему не надо было знать язык четырехруких и слышать их крики, чтобы понять, что за ними последует. Отдельные вопли заглушил гортанный боевой клич, прокатившийся по рядам атакующих, быстрее и громче забили боевые барабаны, и вся масса четырехруких устремилась вперед.
Теперь их боевые вопли зазвучали по-другому, в них явственно слышался вызов. Они глумились над сородичами, дразнили и обзывали трусами за то, что те стоят на месте, вместо того чтобы броситься вперед, навстречу врагу, как подобает воинам. По рядам армии сэра Джорджа прошел гневный ропот, но вожди быстро утихомирили своих подчиненных, и барон вздохнул с облегчением, поздравив себя с тем, что время на обучение союзников не было потрачено впустую. Слава богу, союзники не покинули строй, теперь они покажут безмозглым крикунам, чем отличаются воины от толпы неумных драчунов.
Враг перешел с длинных прыжков на стремительный бег, и сэр Джордж внутренне подобрался, когда вражеские копьеметатели начали пускать в его бойцов первые дротики.
– Компьютер, поднять щиты! – крикнул он, и по всему фронту его войска поднялись прямоугольные павезы, образовав над ним нечто вроде крыши.
Четырехрукие союзники барона бурно запротестовали, когда он впервые попытался научить их пользоваться щитами. Никому из них не понравилось предложение занять половину рук бесполезными кусками дерева вместо оружия. Но он настоял на своем, и после демонстрации преимуществ, которые дает воину щит, протесты улеглись. Кое-кто, правда, продолжал ворчать, но большинство изъявило готовность взять в руки щиты и посмотреть, на что они годятся… особенно после того, как Компьютер сообщил им, сколько копьеметателей собрали враги.
А теперь дротики сыпались с неба смертоносным градом, и сэр Джордж слышал, как они барабанят о поднятые щиты. Раздались крики боли – дротики таки находили свою цель, вонзаясь в тела, но большая часть из них либо отскочила от щитов, либо застряла в них.
Постепенно град дротиков прекратился – похоже, нападавшие были обескуражены своей неудачей. Они не имели понятия о щитах, а ведь на Земле их применяли с незапамятных времен! Обычно павезы использовали при осадах, защищая лучников от ответных выстрелов, а не в открытом поле. Связано это было с тем, что людям-лучникам нужны были для стрельбы обе руки, так что павезами их либо прикрывал кто-то другой, либо их устанавливали на специальные подставки. Но жители Шаакуна имели по четыре руки и потому могли защищать себя сами. Поначалу они ощущали себя более уязвимыми по сравнению с теми, кто держал оружие во всех четырех руках, но, попрактиковавшись со щитами, начали привыкать к ним и оценили по достоинству. Теперь они орали не хуже атакующих, всячески издеваясь над тщетными потугами копьеметателей поразить их.
Вражеская армия продолжала бежать вперед, выкрикивала яростные боевые кличи и оскорбления, но никто из союзников не пытался больше броситься ей навстречу. Когда обе колонны приблизились, он выкрикнул еще один приказ, и его собственные копьеметатели вступили в дело. Огонь их из-за павез был не так густ, как у нападавших, но отчасти это компенсировало количество стрелков, поскольку их барон вербовал в свою армию с особым упорством. Набрать их было непросто, ведь четырехрукие отдавали предпочтение рукопашному бою, точно так же как и французские рыцари. Дротики и копьеметалки были охотничьим оружием Шаакуна, и большинство четырехруких умело владеть им, не считая подходящим для серьезного боя.
Сэр Джордж решил эту проблему, проявив свойственное ему упорство, и переупрямил-таки несговорчивых союзников, в результате чего половина сражавшихся на его стороне четырехруких пошла в копьеметатели. Многие из них, правда, настояли на том, чтобы как сменное оружие взять топор или цеп, но у каждого был по крайней мере один колчан, полный дротиков, и теперь они смертоносным градом обрушили их на врагов.
Результат был именно такой, как и предсказывал сэр Джордж. Несмотря на то что копьеметатели врага могли использовать все четыре руки и огонь их был вдвое гуще, они сразу же понесли большие потери. Воины сэра Джорджа убирали павезы и открывались лишь тогда, когда метали дротики сами. Противники же их были совершенно беззащитны. Сначала копьеметатели, а затем и наступающие колонны секироносцев стали заметно замедлять ход. Передние ряды их редели с устрашающей быстротой, а задние, натыкаясь на утыканные дротиками тела соратников, не слишком-то на них напирали.
Половина копьеметателей сэра Джорджа сосредоточила свой огонь на шедших во главе колонн воинах. Другая половина продолжала метать копья во вражеских стрелков. Воздух был полон летящих дротиков, боевых кличей, пыли, воплей раненых и умирающих четырехруких, и сэру Джорджу все труднее было
